которые потребовались официанту, чтобы принести белое вино и черные маслины, представился:

— Лоранд.

Они подняли тост за удачное приобретение. За знакомство. За союз молодости и зрелости, и Дональд даже не заметил, как к концу вечера Лоранд стал его компаньоном. На правах внесшего больший пай Дон полагал себя старшим и имел право больше узнать о сотоварище. И для начала хотя бы:

— Лоранд — имя или фамилия?

Сидевший напротив компаньон усмехнулся.

— Лоранд… — произнес он, как-то удивленно покачивая головой, будто впервые услыхал это сочетание звуков. — Это имя. И фамилия. Если угодно — вдруг я русский? — и отчество. Это все, и это ничего, пустой звук, потому что в Марселе или Гамбурге по сходной цене легко купить любые документы. Посмотрите (в первые дни знакомства он обращался к Дону на «вы») на склон холма.

Дон повернул голову и увидел оленя, вышедшего из молодого ельника. Заходящее солнце застряло между ветвистых рогов.

— Кто это, по-вашему? — спросил Лоранд.

— Олень, конечно.

— Вы говорите — олень. Немец скажет — хирш. Венгр — сарваш. А что ему, — Лоранд кивнул в сторону склона, — оленю, до этих слов, до звуков нашего языка, да и до нас самих? Он пришел, когда ему требовалось, и уйдет, когда захочет. А в данную минуту радует наш взор, оживляя пейзаж… Не ломайте голову, мой друг, называйте меня просто — Лоранд, старина Лоранд, и этот старик верно послужит на благо нашего общего дела.

Называя себя стариком, Лоранд немного кокетничал. Распахнутый ворот рубашки открывал крепкую загорелую шею, поджарую фигуру ловко облегал кремовый костюм спортивного кроя, а седнна в висках вместе с тугим бумажником придавали ему особую привлекательность в глазах девчонок. Свои же глаза Лоранд неизменно прятал за дымчатыми стеклами очков «гелиоматик», темневших тем сильнее, чем ярче светит солнце.

Цейсовские стекла подстраивались под освещение.

Лоранд же под компанию не подстраивался, как позже убедился Дон. Напротив, как бы подстраивал нужных ему людей под себя. Дон видел Лоранда в окружении знакомых — моторизованной шайки-лейки. Это был свой в доску парень, умеющий проехать сотню метров на одном заднем колесе, и вместе с тем никому бы и в голову не пришло панибратски хлопнуть его по плечу.

В нотариальной конторе, оформляя купчую на «Парадиз», Дон отметил, что Лоранд знает законы ничуть не хуже юриста. Плюс к этому Лоранду был ведом труднопостижимый закон, как управлять людьми.

Официально полновластным хозяином в доме на респектабельной окраине, начинавшим просыпаться после хмельной ночи, числился Дон. Лоранд предпочитал оставаться в тени, как и в случае с русским аэродромом… Похоже, он во всем придерживался золотого правила: снимая пенки, не пить до конца. Ибо, говорил Лоранд, в бочке осадок, а в стакане горечь — на самом дне.

Дон тряхнул головой, отгоняя тревожные мысли. Не нужно паниковать. «Токай» золотился на дне бокала, а бокал был под рукой, но Дон одолел искушение, рывком поднялся с кресла-качалки, раздвинул штору, резанувшую кольцами по стальному карнизу и нервам. За панорамным окном успокоительно для глаз зеленело поле гольф-клуба, а дальше черточками на горизонте проступали антенны русского аэродрома.

Полетов не было.

Дон потрепал льва по пыльной гриве и снял с его шеи бинокль сорокакратного увеличения, подаренный Лорандом. Может, он и был здесь вчера, оставив недопитый бокал?

Резкий звонок в прихожей едва не заставил Дона выронить бинокль. Посмотрел вниз на улицу. Сильвестра Фельда только здесь и не хватало! Незваный гость звонил, надолго прижимая кнопку, словно стрелял длинными очередями.

Руки чесались запустить кирпичом в загорелую лысину.

На цыпочках, словно отставной полицейский мог слышать сквозь стены, Дон спустился по лестнице в прихожую как раз вовремя, чтобы перехватить Барбару, в халате на голое тело тащившуюся открывать дверь. На звук шагов она подняла нетрезвые глаза:

— Ну и друзья у вас, господин Фишер. Один вчера сбежал на ночь глядя, другой сегодня прется ни свет ни заря. Или все один и тот же? Наверное, за этим… за интервью… Еще вчера просил дать.

— Какое интервью? — опешил Дон.

— Вот и я говорю, какое интервью, господин Дембински? Фотографировать — пожалуйста, хоть как. Мне — на булавки, заведению — реклама. А языком болтать — не мой профиль.

Дон перебил:

— Как здесь оказался журналист?

— Ну, вы даете! — хмыкнула Барбара. — Сами же и приглашали по телефону из «Зеленого какаду» на «токай». Он и рад — пьяница известный, да и кто же на дармовщину откажется?

Дон понял, что тучи сгущаются. Звонок, трезвонивший в прихожей, мешал собраться с мыслями. Дон велел Барбаре не открывать ни в коем случае и так же шепотом спросил о журналисте:

— Когда он ушел?

Барбара насмешливо смерила его взглядом:

— Понятия не имею. Вы же с ним набрались на пару, а нас попросили уйти. Секрет, говорю, у вас.

— Секрет…

— Да. Как вы заснули, так он и ушел, я думаю. Часов-то не ношу. Зачем? Только расстраиваться. С каждой минутой ближе к смерти. Это я и так знаю.

Дон поднялся наверх. Желтая комната с чучелом показалась клеткой, и мелькнуло перед глазами видение: красавец олень на зеленом холме, солнце, застрявшее между ветвистыми рогами.

Яркий солнечный свет резал глаза. Набирая номер телефона, Дон почувствовал испарину на лбу. Нехорошо, если в пьяном трепе с журналистом он упомянул Лоранда.

30. Многоточие еще не крест

Утро не обмануло надежд Сильвестра. Прямо из полка отправившись в управление полиции, он застал дежурным по городу майора Вициана. Это намного упрощало задачу. Фельд и Вициан вместе, как говорится, завязывали шнурки военных ботинок еще в погранотряде. Но не за тем Сильвестр приехал, чтобы предаваться воспоминаниям. Просто хочет сам посчитаться с одним наглецом, который носится на мотоцикле, чуть не сбивая честных велосипедистов.

— Да, — согласился Вициан, — и до нашего городка эта зараза докатилась. Номер не заметил?

— Летел так, будто за ним гнались черти. Пришлось сворачивать в кювет. Он был в блестящей каске.

— Напиши заявление, — предложил Вициан. — Уж я прослежу, чтобы оно не затерялось.

— Знаю я вас! — улыбнулся Сильвестр. — Сначала напиши заявление, потом представь двух свидетелей, а закончится уплатой судебных издержек за мой счет. Нет уж, лучше я сам предъявлю счет за погнутый руль. Может, дашь поработать в картотеке?

— Была не была, — согласился Вициан. Оставив на пульте помощника, он пригласил Сильвестра в коридорчик, тысячу раз им исхоженный. В старом здании шел ремонт, ассигнования на который несколько лет назад «пробил» сам подполковник Фельд: оставались знакомые в центральном аппарате. Кстати, добрые друзья отговаривали Сильвестра от перемены места службы. Но неудержимо тянуло под старость