Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Чёрные Ястребы! — выдохнул кто-то рядом.
Талеш провёл пальцем вдоль лба и махнул ладонью наискось вниз. Не то чтобы этот суеверный жест мог помочь, но хотелось сделать хоть что-нибудь успокаивающее. А ещё сейчас Талеш был рад, что ворота закрыты. Он оглянулся и посмотрел вниз. Магов Земли у ворот уже не было. Но чуть поодаль стоял юноша, который назвал себя учеником Амида. Он махнул рукой Талешу, сделал жест, будто дёргал что-то и удалился быстрым шагом.
Талеш спохватился и кинулся к сигнальному колоколу. Схватив верёвку, он начал отбивать сигнал тревоги. Через три повтора ему ответил второй колокол. Так, башня за башней, улица за улицей, колокольный звон расползался по городу, пока наконец, весь он не был охвачен звуками. Город звенел. Ре-Дон-Гон.
***
Звон был слышен издалека. Человек в зелёном плаще стоял на холме, скрестив руки и наблюдал за городом, к которому ему не удалось подобраться незамеченным. Особенно раздражала эта новая стена, хотя человек в зелёном не мог не оценить красоты этого жеста. Стена, вырастающая из-под земли при приближении неприятеля. Был в Ре-Дон-Гоне один человек, который вполне мог устроить такую шутку. Вот только был ли он сейчас в городе? Всё нутро подсказывало человеку в зелёном, что нет. Тогда он обернулся и посмотрел туда, откуда пришёл: в сторону Тёмного леса.
— Надоело шататься туда-сюда, но, кажется, придётся прогуляться туда ещё раз, — пробормотал человек в зелёном.
Чёрные Ястребы, стоявшие вокруг него, не ответили. Они вообще были неразговорчивыми ребятами. Это одиночество в толпе надоело хуже горькой редьки. Уж лучше быть совсем одному, чем с ними.
Человек в зелёном с отвращением оглядел окружавших его солдат, когда-то павших в бою. Ну всё, сегодня он, наконец, отделается от них и снова будет волен идти куда пожелает и делать что вздумается.
— До скорой встречи, — сказал человек в зелёном то ли самому Тёмному лесу, то ли, тем, кто находился в нём и начал спускаться с холма.
[1] С Древнего языка это имя можно перевести как «тот, кто постоянно звонит в колокол» или «тот, кто издаёт много шума»
[2] Hortus (общ.). Более правильным названием для адептов Ордена Земли было бы terrat, но оно слишком созвучное с terros и потому используется только внутри сообщества магов Земли. Свои точно поймут правильно и не перепутают со страшниками.
[3] Читателю этот камень, скорее всего, известен под названием тигровый глаз
[4] На самом деле фазы Луны сменяются в зависимости от того, насколько много её освещённой Солнцем части мы видим с текущего ракурса. Тень от Земли падает на Луну при лунном затмении. Но Дон не астроном и имеет право заблуждаться.
Глава 6. Тропы Тёмного леса
Когда Искра проснулась, всё тело у неё одеревенело от лежания в неудобном положении, однако это никоим образом не могло испортить её чудесного настроения. Всю ночь (вернее, ту её часть, что девушка спала), ей снилось что-то очень хорошее. Искра не могла вспомнить, что именно, но чувствовала себя свежей, отдохнувшей и счастливой. Было ещё рано и бодрствовал лишь Дон. Маиран спал с таким сосредоточенным выражением лица, будто вознамерился отоспаться на неделю вперёд. Арна в лагере не было.
— Доброе утро! — поприветствовала Искра огородника.
— Утро добрым не бывает! — ворчливо и несколько невнятно ответил тот.
Искра подошла поближе и присмотрелась. Дон, скорчив странную гримасу, водил по зубам коротенькой кисточкой, зачем-то при этом уставившись на дерево. Потом отхлебнул воды из кружки, которую держал в другой руке, прополоскал рот и выплюнул её под куст. После чего спрятал кисточку вместе с каким-то мешочком в один из своих многочисленных карманов и с вызовом уставился на Искру.
— Что это ты делаешь? — наконец, нашлась Хранительница.
— Зубы чищу, — ответил Дон, после чего поднял вверх указательный палец и заявил, — целители рекомендуют!
Искра не нашла, что ответить и пошла умываться к роднику. Там она встретила Арна, который сидел, опустив босые ноги в воду и смотрел на солнечные блики, играющие в ручейке. Искра поёжилась. Вода в источнике была очень холодной. Арн поднял взгляд и встретил её улыбкой, яркой и тёплой, как утреннее солнышко.
— Доброе утро! — сказал он.
— А Дон сказал, что утро добрым не бывает, — ответила Искра, осторожно щупая воду пальцем.
— Если будешь дословно верить всему, что говорит Дон — будешь чувствовать себя нелепо сто раз на дню.
— Я понимаю, — рассмеялась девушка, — ты всегда говоришь правду, а он всегда врёт.
— В словах Дона не больше лжи, чем в моих. Дон не обманщик, он выдумщик.
— Но… — Искра замялась, потом замолчала, сосредоточенно нахмурившись, но так и не смогла вспомнить ни одной фразы Дона, в которой он бы явно соврал.
Арн улыбнулся уголком рта, избавив Искру от необходимости признавать вслух, что он был прав.
Когда они вернулись, костёр уже весело трещал и Дон прилаживал над ним котелки с водой. Он насвистывал какую-то мелодию, перемежая её громкими цветистыми ругательствами и в целом вёл себя довольно шумно — скорее из вредности, чем от необходимости.
— Ты же всех разбудишь, — с укором сказала ему Искра.
— В этом и смысл! — излишне громко заявил огородник, с треском ломая палку. — Чтобы пройти за день побольше, следует выйти пораньше.
— Но мы же не собираемся никуда идти!
Дон закатил глаза и продолжил шуметь дальше. Спать в таких условиях было проблематично и вскоре все действительно проснулись. Искра порадовалась, что успела встать раньше.
Впервые с начала их путешествия Маиран пренебрёг зарядкой — то ли в качестве протеста, вызванного столь бесцеремонной побудкой, то ли потому, что просто мог сегодня проснуться без всяких отжиманий, приседаний и подтягиваний. Вместо всех этих утренних ритуалов воин сел на бревно, вытянув ноги вперёд и принялся сверлить Дона глазами. Споткнувшись о ноги в третий раз, огородник не выдержал:
— Чего тебе?
Маиран мстительно усмехнулся, но, видимо, посчитал конфликт исчерпанным, потому что ответил он миролюбиво и даже вежливо.
— Можешь повторить вкратце то, что наплёл нынче ночью? По-моему, я ничего не понял.
Дон повторил свои рассуждения об Ордене Пятнадцати и перечислил предсказания, которые, на его взгляд, указывали на них.
— Хм… — протянул Маиран, — вчера я был уверен, что ничего не понял потому что хотел спать. Но вот я выспался и всё ещё не понимаю, чего ты от нас хочешь.
Дон вздохнул. В этом вздохе было отражение всей мировой скорби.
— Хорошо, — согласился он, — вы уже убедили меня, что я не
