Предложение Карлсона о женитьбе было типичным для него. Доррис вспоминала: «Однажды в воскресенье, в начале января, когда Чет пригласил меня на ланч в Нью-Йорке, он попросил меня прогуляться с ним к Ист-Ривер, где в то время на берегу стояли скамейки, и люди приходили туда, чтобы посидеть в тишине, глядя на воду. И вот когда мы там сидели, он сделал мне предложение. И объяснил причины!» Он отвел ее к Тиффани, чтобы купить бриллиантовое кольцо, но она воспротивилась такой экстравагантности и вместо этого попросила его разрешения носить простое обручальное колечко его матери. (Она потом говорила, что ей не нравились вещи, в которых она чувствовала себя слишком нарядной.) Их медовым месяцем были несколько дней, проведенных в Вашингтоне, округ Колумбия, – не самое романтичное место для путешествия, но зато это было место пребывания Управления патентов и торговых марок США, которое Карлсон любил посещать при любой возможности. После возвращения они поселились вместе с ее отцом и сестрой (никогда не любившей Карлсона), и Доррис стала работать секретарем на фирме Карлсона, где она обнаружила, что патентная работа была «самым скучным занятием в моей жизни». Они посещали курсы семантики в Нью-Йоркской школе, ходили в театры, плавали вокруг Манхэттена по кольцевому маршруту, смотрели зарубежные фильмы и прогуливались по Пятой авеню. Доррис, конечно, слышала об изобретении мужа и о его соглашении с институтом Battelle, но мало обращала на это внимание. Она сказала: «Я просто думала: ну вот, еще один изобретатель мышеловки. Я рассчитывала, что это у него пройдет».

В 1948 году появился неожиданный источник финансирования электрофотографических исследований. В течение Второй мировой войны компания Haloid, через свою дочернюю фирму «Ректиграф» продавала военным США свое фотокопировальное оборудование и расходные материалы. Этот доходный бизнес теперь прекратился, но у Джо Уилсона остались близкие друзья в войсках связи. Он рассказал им об идее Карлсона и по их просьбе устроил показ в Battelle в 1947 году. Показ произвел сильное впечатление на представителей войск связи, и через месяц Уилсон, Дессауер, Линовиц и ученый из Battelle поехали в Форт Монмаут, Нью-Джерси, на переговоры о заключении сделки.

После длительных переговоров связисты согласились вложить в электрофотографию 100 тысяч долларов – сумму, которая со временем должна была удвоиться[19]. Военные плановики через три года после Хиросимы, решили, что будущие поля сражений, вероятно, будут заражены термоядерной радиацией и что текущая разведывательная техника, которая зависела от обычной фотографии, станет бесполезной, так как галогенидосеребряные фотоэмульсии реагируют на радиацию так же, как на свет: в радиоактивной обстановке обычная пленка потускнеет. Военные связисты хотели получить замену, устойчивую к атомной радиации. Новые исследования привели к созданию устройства, получившего прозвище «Двухминутная Минни», а затем и к заключению дополнительных контрактов на военные исследования. Эти контракты обеспечивали Battelle и Haloid финансами, которые им были нужны для решения технологических проблем, от которых также зависели невоенные области применения, включая чувствительность фотопроводников, передачу полутонов (а не просто только черного и белого) и более эффективное проявление изображений. В разгаре 1950-х годов более половины средств, затрачиваемых институтом Battelle на электрографические исследования, поступало от правительственных контрактов.

Именно в институте Battelle были достигнуты почти все важные первые успехи в электрофотографии. Многие сотрудники института по-прежнему скептически относились к идее Карлсона, но число ученых, посвятивших себя проекту, постоянно росло. «Некоторое время у нас в группе не было ни одного ученого со степенью доктора, – говорил Роланд Шафферт. – А происходило вот что: в институт Battelle брали докторов химии или физики для каких-то других проектов. Рано или поздно эти люди должны были пройти мимо нашей лаборатории. Любопытство заставляло их входить, чтобы посмотреть, чем мы тут занимаемся. Или они слышали о нашей работе во время разговоров за обеденным столом. Многие были заинтригованы, как только узнавали, над чем мы работаем.

Одним из таких ученых был Уильям Биксби, физик, который пришел в Battelle в 1946 году и стал интересоваться проблемами, которые испытывал полиграфический отдел с фоторецепторами. В начале 1947 года он принимал прямое участие в отчаянных попытках воспроизвести пресловутую страницу 142, иногда во внерабочее время с помощью своей жены. Пытаясь справиться с этой проблемой, он попутно сделал открытие, которое стало значительным шагом на пути к разработке жизнеспособной копировальной машины.

В первых экспериментах с электрофотографией в Battelle полагались на те же фотопроводящие материалы, которые Карлсон и Корнеи использовали в Квинсе, то есть серу и антрацен. Корнеи за короткий период работы у Карлсона, разработал метод нанесения покрытия на форму путем испарения – он нагревал белые хлопья антрацена в стеклянном сосуде, и пары антрацена конденсировались на пластине, расположенной над ним, но его результаты были неустойчивыми. Ученые Battelle быстро усовершенствовали этот процесс, производя испарение в вакуумной камере. Этот способ также был пригоден для серы.

Однако основная проблема осталась. Антраценовое покрытие работало лучше, чем покрытие из серы, но оба материала при копировании требовали длительного экспонирования и производили посредственные отпечатки, и ученые Battelle поняли, что необходимо найти что-нибудь более приемлемое. Теоретически многообещающим материалом был селен – кристаллический элемент цвета ружейного металла, который занимает в Периодической таблице Менделеева место как раз ниже серы[20]. Карлсону были известны фотопроводящие свойства селена, так как селен использовался в фотоэлементах уже в течение десятков лет, и Корнеи сделал несколько пластин с селеновым покрытием. Но покрывающий слой получался у него грубым и неровным, и селен не удерживал заряд. «Опыты будут продолжены», – написал Корнеи в лабораторном журнале в конце своего шестимесячного периода работы, хотя не делал дальнейших попыток. Потом Карлсон пытался комбинировать селен и серу, но тоже получал неутешительные результаты.

В Battelle уже имели значительный опыт работы с селеном, как результат предыдущего проекта, связанного с плавлением меди, побочным продуктом которого был селен. Биксби обнаружил, что только один вид селена, некристаллическая форма, известная как аморфный селен, имел требуемые фотопроводящие характеристики и что добавление его небольших количеств в серу или антрацен улучшало результаты обоих материалов. Он также обнаружил, что можно получить очень качественное покрытие, используя для этого вакуумное устройство напыления и тщательно контролируя температуру материалов. Чем больше селена он добавлял в смесь, тем лучше становились результаты, пока селен не достигал определенной концентрации и результаты не начинали ухудшаться, и этого эффекта он не понимал. «После нескольких безуспешных попыток, – вспоминал Джек Кинселла, бывший сотрудник фирмы Xerox, – его контролер настоял на том, чтобы он оставил селен в покое и занялся другими вариантами».