Однако Биксби однажды пришло в голову, что причина кроется в общем освещении. Возможно, аморфный селен был настолько чувствительным фотопроводником, что даже специально приглушенного света в его лаборатории было достаточно, чтобы частично разрядить селеновые формы перед тем, как их смогут экспонировать через копируемое изображение, и эта проблема усложнялась по мере увеличения концентрации селена. Он установил красные лампы безопасного освещения, как в темных комнатах фотолабораторий, и обнаружил, что качество изображения резко улучшилось. Фактически он открыл, что чистый селен был почти в тысячу раз чувствительнее серы и антрацена и также более чувствительным, чем любая комбинация этих трех материалов.

Это было открытие, ставшее поворотным пунктом. Все электрофотографические отпечатки, которые делал Карлсон и другие, были контактного типа. Это значит, что копии получали, уложив оригинал лицевой стороной вниз на фоточувствительную форму (или, как в неработающей модели Карлсона, обернув документ вокруг фоточувствительного барабана), а затем, пропуская очень яркий свет через обратную сторону оригинала, то есть создавая тень оригинального изображения на форме. Этот способ работал достаточно хорошо, но у него было много ограничений. Например, его нельзя было использовать для копирования книжных страниц или других двусторонних оригиналов и его невозможно было использовать для воспроизведения изображения, отпечатанного на толстом или непрозрачном материале. Формы Бикс-би с покрытием из аморфного селена были такими чувствительными, что теоретически их можно было использовать для копирования не только контактным способом, но и способом проецирования, то есть ярко освещая поверхность документа и проецируя его изображение на фотопроводник, так же как эпипроектор проецирует изображения на экран или стену. Карлсон предвидел этот способ и описал его в своих патентах, но он не смог осуществить его с помощью тех материалов, которые он использовал в своих опытах.

Открытие Биксби сделало проецирование теоретически возможным, и, следовательно, оно стало главным шагом на пути к созданию коммерческой машины. Оно также прямо способствовало получению в 1955 году патента, который давал компании Haloid (и затем Xerox) исключительное право контроля за использованием селена в качестве фотопроводника в копировальных машинах. Как оказалось, это преимущественное для конкуренции право, поскольку в течение многих лет не было найдено ни одного достойного заменителя селена[21]. В интервью с Джоном Бруксом в 1967 году Гарольд Кларк, который стал первым физиком компании Haloid в 1949 году, сказал: «Только подумайте. Такая простая вещь, как селен – один из элементов земли, которых, всех вместе, насчитывается не больше ста, и при этом такой распространенный. Он оказался ключом к решению проблемы. Как только была открыта его эффективность, мы были уже вне опасности, хотя мы об этом тогда ничего не знали. Мы продолжаем быть держателями патента на использование селена в ксерографии – почти патент на один из химических элементов. Неплохо, правда? И мы до сих пор точно не знаем, как селен работает.

Например, нас озадачивает тот факт, что у него нет эффекта памяти, а конкретно никаких следов предыдущих копий не остается на барабане с селеновым покрытием, и что теоретически он, вероятно, способен работать бесконечно. В лаборатории, селеновые барабаны смогут выдержать миллион операций, и мы не понимаем, почему он тогда изнашивается. Так что вы видите, что разработка ксерографии шла, в основном, эмпирическим путем. Мы были подготовленными учеными, а не какими-то ремесленниками, но нам удалось добиться равновесия между трудом "жестянщика" и научными исследованиями».

Соглашение между институтом Battelle и компанией Haloid требовало от Haloid содействия в нахождении дополнительных лицензионных партнеров, которые должны были развивать другие сферы применения электрофотографии. Руководство Battelle и Haloid сначала было уверено, что контракт с войсками связи облегчит эти поиски, так как фактически контракт означал государственную поддержку. Но оказалось, что контракт не давал никаких преимуществ, разве только в сравнении с другими правительственными организациями. Почти никого не интересовали переговоры с Haloid и Battelle, и Джо Уилсон и другие его коллеги в Haloid постепенно пришли к заключению, что если они действительно намерены остановить свой выбор на электрофотографии, то им придется, наверное, делать это самостоятельно. С одной стороны, такая перспектива обнадеживала, так как эксклюзивность давала Haloidy конкурентное преимущество. Но она также и пугала, поскольку разработка машины наверняка потребовала бы от Уилсона рискнуть самим существованием фирмы.

Решимость Уилсона продолжить работу опиралась, по крайней мере частично, на поддержку со стороны Карлсона. Они впервые встретились в 1946 году и очень понравились друг другу. Уилсон был более общительным, чем Карлсон, но они оба были вдумчивыми, сдержанными и очень чуткими людьми. Уилсон также интуитивно верил в электрофотографию, и Карлсон не только был с этим согласен, но это позволяло ему чувствовать себя увереннее. Однажды Карлсон заехал в Рочестер, возвращаясь в Нью-Йорк из поездки в Колумбус. Он сказал Уилсону, что его беспокоит, что в Battelle недостаточно упорно работает над разработкой его идеи, и он еще раз выразил свою озабоченность в связи с тем, что время его основного патента уходит и срок его действия заканчивается через десять лет. «Каким бы спокойным ни был характер Карлсона, – пишет Эрик Пелл, – он мог быть агрессивным, когда его надежды рушились и когда так много было поставлено на карту, но недостаточно агрессивным, чтобы избавиться от своих разочарований. Постоянной темой обсуждения было то, что Карлсон хотел видеть более заметное продвижение в создании коммерческого продукта (ему был нужен доход от изобретения), а в Battelle хотели продать не продукт, а разработку и стремились сделать акцент скорее на технологии процесса, чем на аппаратном обеспечении».

Уилсон был полон сочувствия. Он ответил тем, что предложил Карлсону работу консультанта с зарплатой 1000 долларов в месяц. Карлсон принял предложение и вскоре ушел в отставку из своей юридической фирмы. Потом он и Доррис погрузили вещи в свой старенький студе-бекер-седан и переехали в район Рочестера, где они арендовали очень скромный дом в Канандаигуа, местечке в тридцати милях к юго-востоку от города.

В компании Haloid Карлсон спокойно, но упорно отстаивал позиции электрофотографии. Он укреплял преданность Уилсона идее, постоянно напоминая ему, что процесс, кроме офисного копирования, имеет потенциально выгодные области применения. И он продолжал вносить свой вклад, работая консультантом. Позднее Дессауер и другие говорили, что продуктивное участие Карлсона в разработке электрофотографии закончилось, когда он подписал соглашение с институтом Battelle, но все было не так. Он был таким незаметным и скромным, что его было легко недооценить, но он занимался деталями процесса большую часть оставшейся жизни и в итоге получил еще тридцать шесть патентов, связанных с ксерографией, помимо первых четырех, которые у него были к моменту подписания договора с Battelle.