Вскоре Иполит, его лакей, принес кофе и спиртные напитки.Граф выбрал превосходный старый коньяк.

Когда лакей собирался удалиться, де ля Рош задержал еголегким жестом. Иполит остановился в почтительной позе. Черты его лица едва либыли располагающими, однако это компенсировалось безупречными манерами. Сейчасон являл собой воплощение уважительного внимания.

– Возможно, – сказал граф, – что в ближайшие несколько днейв дом будут приходить посторонние и стараться завести знакомство с вами и Мари.Не исключено, что они станут задавать вам вопросы, касающиеся меня.

– Да, мсье.

– Может быть, это уже произошло?

– Нет, мсье.

– Вы уверены, что поблизости не вертелись какие-нибудьнезнакомцы?

– Здесь никого не было, мсье.

– Отлично, – сухо произнес де ля Рош. – Тем не менее я несомневаюсь, что они придут и начнут расспрашивать.

Иполит выжидающе посмотрел на хозяина.

– Как вам известно, – медленно продолжал граф, не глядя нанего, – я прибыл сюда утром в прошлый вторник. Не забывайте об этом, еслиполиция или еще кто-нибудь вас спросят. Я прибыл во вторник четырнадцатого, ане в среду пятнадцатого – понятно?

– Абсолютно, мсье.

– Когда дело касается дамы, необходимо соблюдатьосторожность. Не сомневаюсь, Иполит, что вы сумеете быть осторожным.

– Сумею, мсье.

– А Мари?

– Она тоже. Я ручаюсь за нее.

– Тогда все в порядке, – закончил разговор граф.

Когда Иполит вышел, он стал задумчиво потягивать черныйкофе. Иногда хмурился, иногда качал головой, а пару раз кивнул. Посреди этихразмышлений вновь появился лакей:

– К вам дама, мсье.

– Дама?

Де ля Рош был удивлен. Не то чтобы визит дамы был необычнымявлением на вилле «Марина», однако в данный момент он не понимал, кто это можетбыть.

– Думаю, она незнакома с мсье, – услужливо подсказал Иполит.

Граф выглядел все более заинтригованным.

– Проводите ее сюда, – приказал он.

Спустя минуту на террасу шагнуло чудесное видение воранжево-черном платье, распространявшее аромат экзотических цветов.

– Мсье граф де ля Рош?

– К вашим услугам, мадемуазель, – поклонился тот.

– Меня зовут Мирей. Возможно, вы слышали обо мне.

– Кто же не был очарован танцами мадемуазель Мирей! Онивеликолепны!

Женщина приняла комплимент с машинальной улыбкой.

– Простите мне мое бесцеремонное появление… – начала она.

– Пожалуйста, садитесь, мадемуазель, – перебил ее граф,учтиво придвигая ей стул. Не забывая о галантных манерах, он внимательнонаблюдал за гостьей. Де ля Рош знал о женщинах почти все. Правда, у него небыло опыта с дамами типа Мирей, которые, как и он, принадлежали к категориихищников. Граф понимал, что в разговоре с танцовщицей ему придется употребитьвсе свое искусство. Перед ним была парижанка, и весьма проницательная. Тем неменее он сразу же понял, что женщина чем-то сильно рассержена, а рассерженныедамы часто забывают об осторожности, что может стать источником прибыли длямужчины, сохраняющего хладнокровие. И граф добавил: – С вашей стороны оченьлюбезно, мадемуазель, почтить своим присутствием это убогое жилище.

– У нас есть общие друзья в Париже, – сообщила Мирей. – Ониговорили мне о вас, но сегодня я пришла к вам по другой причине. С тех пор какя прибыла в Ниццу, слышала о вас кое-что.

– Вот как?

– Я буду резкой, – предупредила танцовщица, – но не сомневайтесь,я забочусь о вашем же благе. В Ницце ходят слухи, мсье, будто вы убилианглийскую леди – мадам Кеттеринг.

– Я убил мадам Кеттеринг? Боже! Какая нелепость! – Онпроизнес это скорее лениво, чем сердито, понимая, что тем самым провоцирует еена дальнейшую откровенность.

– Тем не менее так говорят, – настаивала Мирей.

– Людям нравится сплетничать, – равнодушно промолвил граф. –Принимать всерьез такие дикие обвинения ниже моего достоинства.

– Вы не понимаете! – Танцовщица наклонилась вперед, блеснувтемными гл??зами. – Это не праздная болтовня на улицах. Речь идет о полиции.

– О полиции? – Де ля Рош сразу насторожился.

Мирей энергично кивнула:

– Да-да. Как вы понимаете, у меня везде имеются друзья. Сампрефект… – Она оставила фразу неоконченной, красноречиво пожав плечами.

– Кто же не забывает об осторожности рядом с прелестнойженщиной? – галантно заметил граф.

– В полиции считают, что вы убили мадам Кеттеринг. Но ониошибаются.

– Конечно, ошибаются, – охотно согласился де ля Рош.

– Да, но вы не знаете правду, а я знаю.

Он с любопытством посмотрел на нее:

– Вы имеете в виду, что знаете, кто убил мадам Кеттеринг?

– Да, – снова кивнула Мирей.

– И кто же?

– Ее муж. – Негромкий голос танцовщицы дрожал от гнева ивозбуждения.

Граф откинулся на спинку стула. Его лицо сталонепроницаемым.

– Позвольте спросить, мадемуазель, откуда вам это известно?

– Откуда? – Мирей со смехом вскочила на ноги. – Он самговорил мне об этом. Кеттеринг был разорен, опозорен. Только смерть жены моглаего спасти. Он ехал тем же поездом, но она об этом не знала. Что это,по-вашему, означает? Только то, что муж прокрался к ней ночью и… О! – Оназакрыла глаза. – Я словно вижу, как это случилось!

Де ля Рош кашлянул.

– Возможно, – пробормотал он. – Но в таком случае,мадемуазель, он не стал бы красть рубины.

– А, эти драгоценности!.. – вздохнула женщина, и ее взглядзатуманился.

Граф с любопытством смотрел на танцовщицу, в сотый разудивляясь магическому влиянию драгоценных камней на прекрасный пол.

– И что же вы от меня хотите, мадемуазель? – поинтересовалсяон, переводя беседу в практическое русло.

Мирей вновь стала деловитой и настороженной:

– Это очень просто. Вы пойдете в полицию и скажете им, чтоэто преступление совершил Кеттеринг.