– Неутешная вдова бурно горюет… – сказалаМилена. – Так вот, мы из МУУ, и нас интересует один-единственный вопрос:почему застрелился ваш муж, если у него не было на то видимых причин?

– Пошли прочь, вы оба. – Анна смотрела брезгливо ивраждебно. – Позову полицию.

– Ты еще санэпидстанцию вызови, – вкрадчивосказала Милена, полуотвернувшись от хозяйки, и, не меняя позы, вдруг резко иточно ударила ее под ложечку, обмякшую подняла из шезлонга и, заломив руку,поволокла к дому. Обернулась к Даниилу: – Футляр принеси.

Когда Даниил вернулся в дом, Анна лежала, прикованная залодыжку и запястья к железным украшениям постели. Милена задумчиво курила,перелистывая какие-то бумаги – ящики письменного стола она опорожнила на пол.

– Ничего. – Она отбросила пачку писем. – Таквот, киска, у меня такое впечатление, что ты что-то знаешь. Может быть, все.Говорить будешь?

– Ничего я не знаю, – прошептала Анна.

– А вот это уже звучит как заученное. – Миленанеторопливо натягивала резиновые перчатки. – Даниил, шел бы ты прогулятьсяпо саду, а? – Она огляделась, сняла с крючка небольшое полотенце, свернулааккуратный кляп и заткнула Анне рот. Кривыми ножницами ловко разрезала на нейкупальник и стряхнула обрывки на пол. – Даниил, иди, гуляй. Во-первых,неприлично пялиться на голую женщину, а во-вторых, я не хочу отвлекаться на то,чтобы совать тебе под нос нашатырь. Сейчас начнутся вопли и сопли, а ты человекнепривычный.

Даниил вышел в сад и присел на крылечко. В доме позвякиваложелезо, разбилось что-то стеклянное, Милена о чем-то резко, деловито спросила,заскрипела кровать и раздался тягучий стон. Милена удовлетворенно хмыкнула,спросила что-то, помолчала, и снова понеслись стоны. Даниил приподнялся,заглянул в окно. Голова Анны моталась вправо-влево. Лицо было в поту, Милена,низко склонившись над ней, что-то сосредоточенно делала, энергично дергаялоктями. Не оборачиваясь, бросила назад окровавленный скальпель, подключила крозетке какой-то продолговатый предмет, навалилась на Анну всем телом. Анназабилась так, что едва не перевернула кровать.

Даниила замутило, и он отошел к шезлонгу. Ну вот. Рядомпытают живого человека, а ты стоишь и тянешь сигарету. Но, в конце концов,глупо принимать близко к сердцу все, что происходит во сне, а разве этапланета, это пространство – не сон? Неподдельным и единственно верным следуетсчитать лишь тот мир, из которого ты пришел, все остальное – глупый и оттогоничуть не страшный сон…

Милена плюхнулась на лавочку рядом с ним:

– Дай сигареты. Молчит, стерва…

– Может, она ничего и не знает?

– Кто из нас профессионал? Когда так молчат, всегдачто-то знают, уж ты мне поверь… – Она осторожно поднесла к губам сигарету,стараясь не испачкать рот о перчатку. – Ничего, сломаю…

– Тебе что, это доставляет удовольствие?

– Глупости. – Милена мотнула головой. –Считаешь меня уж не знаю кем… Никакая я не садистка. Мне нравится сам процессполучения информации – из сплошной темноты и неизвестности вдруг забрезжитсвет, разрозненные обрывки складываются в картину, истина предстает во всейсвоей красе и завершенности. Нет, правда, это лучшее в мире занятие – получатьинформацию от того, кто не хочет ее давать. Правда, при этом приходитсявозиться со всякими острыми железками… Но это побочные эффекты. Ну ладно, пойдупродолжу.

Из дома неслись возня и стоны. Потом стоны стихли. Даниилплюнул и принялся было прохаживаться по дорожке, но тут хлопнула дверь, накрыльцо выскочила Милена, сдернула на ходу мокрые перчатки, швырнула их вкусты, пронеслась по дорожке и распахнула калитку:

– В машину, быстро!

Она гнала по широченному проспекту Бречислава Крестителятак, словно задалась целью погибнуть в автомобильной катастрофе, прихватив ссобой на тот свет как можно больше народу. Наверное, у «Таврии» былиспецномера, иначе дорожная полиция давно прострелила бы им шины. Данииламотало, как куклу.

– Пистолет с собой?

– Ага… – ошалело кивнул Даниил.

– Будем брать. Обязательно живым, – азартно бросилаМилена. – Раскололась сучонка, не выдержала. Ничего, оклемается, я ейничего серьезного не отшибла… Запомни – брать живым!

Она затормозила у подъезда, выхватила пистолет и бросиласьвверх по лестнице. Даниил, не пытаясь ничего понять, топотал следом. На второмэтаже Милена с маху надавила кнопку и, не дожидаясь появления хозяина,повернула к Даниилу разгоряченное лицо, прекрасное и злое:

– Вышибай дверь!

Даниил разбежался, всем телом обрушился на дверь и кубаремполетел на пол в прихожей – дверь оказалась вовсе незапертой. Милена пробежаламимо него внутрь, остановилась на пороге и вяло выругалась. Даниил, потираяколенку, заглянул через ее плечо, впервые вдохнув при этом запах ее кожи, итихо свистнул сквозь зубы.

Изящно одетый мужчина средних лет сидел лицом к ним в низкомвелюровом кресле и смотрел стеклянными глазами в никуда. На сером пиджакерыжели с левой стороны три пятна.

– Марчич, действительный статский советник МИДа, –тихо сказала Милена, подошла к мертвецу и ощупала его спокойно, привычно. –Ну да, час-полтора назад… Понимаешь? Его пристрелили, едва узнали, что мыпоехали к вдовушке…

– Кто и зачем?

– Ах черт, ну надо же, с хрена сорвался… Подожди, поищуалкоголя. – Милена отправилась на кухню, принесла бутылку и бокалы. –Садись, помянем дурака. Да садись ты, он уже тебя не съест… Так вот. За три днядо смерти мужа к нашей красавице Аннушке явились вот этот тип и некто другой –по приметам он мне смутно знаком, нужно будет потом показать вдове фотографии…Оказалось, что эта черная харя, Шибоботе наш прогрессивный, увидев Анну наприеме, загорелся и поставил вопрос ребром: либо ему предоставят красотку вовременное пользование, либо не будет он подписывать никакого договора, апереметнется в объятия османов. Ну, дипломаты всполошились, уламывали киску тричаса, и крестом, и пестом. Уломали, отвезли ее к черненькому, всю-то ночь он ейобъяснял про свободную Африку. Договор торжественно подписан – читал газеты? Асутки спустя… – Милена значительно подняла палец, – а сутки спустякто-то явился к нашему дятлику и сунул в его видик некую кассету, заснятую надипломатической даче. Анна и прогрессивный президент а натюрель. Оказалось,тут-то и была слабинка… Радомиров взял пистолет, обматерил женушку и шмальнулсебе в висок. Интересное кино, верно?

– Да…

– Причем заметь: у меня создалось впечатление, чтоздесь действовали две разные группы. Рассекречивать это дело – я про дачу – могтолько человек, преследующий свои, особые цели… Возьмем такой расклад –существует Икс. Добиться подписания договора – его служебный долг. А довестиРадомирова до самоубийства – тоже долг, но уже перед кем-то другим…

– Думаешь, это внутри?