– Крыса, – сказал охранник с облегченным вздохом,и Даниил сам вздохнул точно так же. Лампочки были пыльные, свет едва сочилсясквозь грязь и паутину, и Даниилу вдруг стало казаться, что он спит, пусть ипонимая, что видит сон, Но все равно спит. Он подумал, что не в состоянии ужеотличить сон от яви. Нет, с ума он не сходит, здесь другое – все перепуталосьтак, что отличить нет никакой возможности…

Охранник кивнул на дверь. Засов был старинный, кованый,прекрасно сохранившийся, но в его петли продет новенький блестящий замок.Даниил набрал код, и дужка отскочила. Дверь поддалась почти бесшумно, наверное,петли хорошо смазали, когда водворяли сюда колдуна. Даниил тщательно притворилее за собой, оценил тишину – нет, подслушать снаружи невозможно, монахи зналитолк…

Свеча горела на выступавшем из стены кирпиче, наверняка длясвечи и предназначавшемуся в старые времена. (Они хотели поставить сюдабатарейный фонарь, но колдун наотрез отказался.) Колдун сидел на лежанке, вцепившисьширокими ладонями в ее края, и наблюдал за Даниилом – одни глаза посверкивалииз буйной бородищи, поэтому рассмотреть его лицо никак не удавалось и возрастне определить…

– Сидишь? – сказал Даниил. – Ну как, высиделчто-нибудь?

Колдун, не сводя с него глаз, шумно засопел и закатил глаза,потом принялся тихонько постанывать.

– Кончай, – сказал Даниил. – Говори дело.Если ты на что-то способен, валяй. Если нет, убирайся к черту.

– Не хочу к черту, – сказал колдун. Голос у негооказался сиплый и жидковатый для такого крупного мужика. – Вот уж куда нехочу так не хочу…

– Ну, куда там тебе сподручнее. Итак?

– За что мучаете? – угрюмо спросил колдун. –За что мучаешь, пришлый? Приперся на горе мне по нелюдской дороге, теперьскачешь, как рыба на сковородке, забавляешься, бабами играешь и вообще людьми…Ох и хреново ж тебе придется однажды!

– Интересно, – сказал Даниил, удивленный, впрочем,немного. – Это ж откуда я пришел?

– Сам знаешь. А назад-то хода нет! – захохоталколдун, тыча в Даниила грязным пальцем. – Ты назад, а дверь тебя – по лбу.

– Молчать! – сказал Даниил. Ему стало немного непо себе, и он устыдился этого. – Говори по делу.

– Ну что по делу, что по делу… – Колдун запустилруки за пазуху, вынул, крепко сжав ладони ковшиком, словно держал пойманнуюмуху, потом развел ладони, и вспыхнул тусклый огонек, словно бы гнилушка. И тутже погас. Колдун захихикал. – Это я так, дуру гоню маленько, куражуподпускаю, чтоб цену набить.

– Дадим, дадим, – сказал Даниил. – Сколькообещали. Еще и прибавим, если увидим какой-то смысл и пользу. Ну? – Оннагнулся к этому заросшему диким волосом лицу. Ну разумеется, глаза колдунавовсе не светились, это в них отражалась свеча… – Так что там за дом?

– Чертова Хата и есть, – сказал колдун, и Даниилвздрогнул. – Стоит там котел на холодном огне, а станет тот змей сосатькровь, крылья раскинет, и тень от них падет че-орная! И будете вы метаться, аон вас жрать будет…

– Ты давай понятнее, – сказал Даниил.(Лаборатория? Была такая версия…) – Что там, лаборатория?

– Да не знаю я ваших словечек! – с сердцем сказалколдун. – Я человек простой, что вижу, то и объясняю, как могу, как дедучил. Мечутся они там, ироды, вокруг своего котла и питают червя, а он уж выросв змея, взлетит скоро…

– Оружие? – спросил Даниил. – Оружие они тамделают?

Колдун подумал, почесал в затылке.

– Нет, – сказал он наконец. – Оружие – вещьмертвая, если б я видел оружие, так я сказал бы. А я вижу… ну не могу я тебеобъяснить, что я вижу! Только не оружие это, не бомба, не ядовитый пар, не…понимаешь, ничего… – он мучительно искал слово, – ничего мертвого,ничего… искусственного! Искусственного, во! Живой он, змей… кровосос… Словечекученых у меня мало, понимаешь ли, я ведь с вашим миром живу вразнотык, ниграмоте не учен, ни чему еще – учен природою и о природе. Может, я бы и получшеувидел, да там столько понатыкано ваших машинок…, А от них – ореолыискусственные, забивают мне взгляд, забивают ореолы природные, ну как тебе проореолы-то…

– Поля, – сказал Даниил. – Искусственныеизлучения забивают излучения естественные?

– Это все по-вашему, не договориться нам! Ореолы.

Забивают зрение. Вот я почти что и слепой, вижу как втумане. Но змей живой, верно говорю! Зла будет много, когда выпустят.

– Кто они? – спросил Даниил.

– Сволота, – сказал колдун. – Самый главный…бегал с бранного поля, сука седая, инородская… Но язык подвешен. Остальные нелучше. Всех предают, своих тоже, про чужих я и не говорю… Слушай, можно, я туту вас и дальше посижу? Они ведь уже прознали, что я у вас, они ж меня кончат,если вернусь в волость, из одного страха кончат, чтобы дело раньше времени невсплыло… А жить охота.

– Сиди, черт с тобой, – сказал Даниил и вышел.Безнадежная затея. Абсолютно идиотская. Предположим, этот космач не врет.Предположим, он честно пытался рассказать то, что действительно видел нелюдскимзрением, не имеющим отношения к глазам. Знает же он откуда-то про «дверь» наЗем-лю-1… Но что, в конце концов, происходит на вилле? Червь, из которого выросзмей, живой змей… Все-таки лаборатория? Эксперименты с чем-то живым? Биология?Генетика? Новоявленный доктор Моро? Что там за монстр, если там в самом делеесть монстр, и кто этим занимается?

Но все же это была зацепка. Хлипкая однако ж зацепка. Он всеускорял и ускорял шаги, почти выбежал из двери, овчарки от неожиданностишарахнулись в стороны, но отчаянный визг возвестил, что уж одну-то лапу Даниилточно притоптал. А Даниил был уже далеко. В три прыжка одолевая лестничныемарши, охваченный охотничьим азартом, он несся по пустому зданию, мимо запертыхдверей и ночных дежурных. Торопливо отстучал на клавиатуре код, чтобы дверьвычислительного центра не ударила током, сел за терминал.

Он примерно представлял, что должен делать, но, будучи профаномв биологии и смежных дисциплинах, шарахался, по сути, наугад и совершал массулишних операций. А ведь следовало еще учесть и биохимию, и химию, и… Многое оннаверняка упустил из виду. Но дожидаться утра и выхода на работу специалистовне было времени, и посылать машину за консультантом не было времени, рукидрожали от нетерпения…

Хаотичные поиски ничего утешительного не принесли. Он искалбиологов, биохимиков, генетиков и биофизиков, подходящих в обитатели ЧертовойХаты, – людей, которые внезапно исчезли бы какое-то время назад, людей,которые вели бы исследования в области создания живой материи и забав с генами,но потом их работы перестали бы печататься, а сами они оказались за пологомсекретности. Он беззастенчиво проникал в память компьютеров военногоминистерства и секретных лабораторий – по тропинкам, которые проложилиспециалисты Хрусталева.

И – ничего.