А ничего, как камень получилось, первый слой на участке, смотрящем на реку уже готов и я попытался расковырять стену. Можно конечно пробить дыру, но придётся долбить тараном. Если защитники конечно допустят и при этом спать будут, дадут время на подготовку.

Мне понравился результат и я дал команду ускориться. Мне же ещё казарму возводить. Это двухэтажное здание я построю с прицелом на проживание полусотни воинов. Брёвна уже заготавливается, на строительство не пожалею хороший лес. Стены будут бревенчатые, мощные. Окна планируются высоко, типа бойниц. С крышы удобно будет обстреливать нападающих, для защиты от вражеских стрел сделаю навес. Вход один с мощными дверями. Если что, можно спуститься по верёвке с крыши.

Я с утра обхожу стройку, даю пиздюлей, без этого никак.

Потом, после тренировки, идут заниматься важными делами. То есть полежать и помечтать о вечном. Мне нравится вид с рубленного балкончика из моей опочивальни. Я откидываюсь на спинку монументального кресла и закинув руки за голову предаюсь опасным мыслям.

Опасным от того, что мне стало тесно в нашем захолустье. Я по инерции вкладываюсь в свою вотчину. Мой дом — моя крепость, это бесспорно. И я сделаю для этого всё. Моё селище и так уже стало популярно среди местных. Смерды тоненьким ручейком стекаются с других регионов. Приходят семьями и просятся на мою землю. У меня уже шестьдесят пять дворов, и строятся ещё.

Стало не хватать землицы для застройки и сельхозугодий. Жечь лес я категорически запретил, это извращение — уничтожать деревья, чтобы расширить площади по пахоту.

Поэтому мне пришлось задорого купить у города кус земли вдоль береговой линии. Здесь земля получше для моих нужд. Вот и посажу смердов, пусть плодятся мне на благо. По осени соберу тягло зерном и овощами. Очень выгодно сбывать продукты зимой, когда в городе цены вырастают. Вот для этого и строю хранилище.

* * *

Вот вроде и с деньгами замечательно, если металл Семён весь переработал, а профиль и лист отдавать ему пока не хочу и денежки отсюда перестали капать, то Ирина развернулась на славу. У моей пристани постоянно стоит одно-два судна. И, что меня радует, вся эта работа проходит без моего участия. Я только принимаю отчёт от управляющей и забираю тяжёлые мешочки с серебром и золотом.

Горилка неплохо продаётся, но я позабросил это дело. Маня с супругом зимой прохлаждались ввиду отсутствия сырья для браги, скоро начнут новые поставки. Разбирают и местные и северные залётные купцы.

А мне скучно, стал чаще бывать в гостях у побратимов. Но и это быстро надоело. Нескончаемые пиры с хвастовством и обжираловкой зачастую заканчивались всякими непотребствами. Ладно, ежели дворовых девок валять по лавкам. А бывало, что все толпой вываливались на конюшню, поболеть за наказанием провинившихся холопов.

Вот в последний раз мучали паренька, вся вина которого в том, что вступился за сестру.

Гридь одного из бояр засмотрелся на приглянувшуюся девку из дворовых. После ужина кинул ей медную монетку и потащил на сеновал. А та оказалась не целованной, монетку не приняла и подняла шум. Просто испугалась. На беду рядом оказался её братишка. Кончилось плохо, он граблями разбил гридю хавальник. А нападение на служилого человека весьма серьёзный проступок.

Окружающие меня мужики хохотали и подсказывали дюжему мужику, избивавшему привязанного к скамье парубка, как правильно бить, чтобы подольше помучался.

В очередной раз вглядываюсь в их лица, ведь мы вместе шли в бой. Но там был враг и всё было понятно.

А сейчас у них в глазах столько возбуждения и полное отсутствие жалости к живому человеку. Для них это развлечение, ну навроде лошадиных скачек. Делают ставки, сколько протянет подросток и сможет ли кат движением кончика хлыста срубить тому ухо.

Не дождавшись окончания ушёл, мерзкое чувство не прошло даже поле того, как опрокинул чашу с мёдом.

Ну почем меня не закинуло в просвещённый 19-й век, опять посетовал я. С большим удовольствием я бы шлялся по придворным балам и перекидывался в картишки. А тут никакой галантности. Вот интересно, а как в европах с этим сейчас обстоит?

После того случая я забрал часть дружины и две седьмицы шлялся по лесам. Навестил Семёна, проинспектировал подготовку к сезону у самогонщиков и просто отдохнул душой.

17

Когда меня познакомили с одним уважаемым господином, я и предположить не мог, что это окажет влияние на моё будущее.

Как всегда на очередной пьянке рядом со мной посадили некого боярина. Он был значительно старше большинства гулявших за столом. Ему наверное за сороковник. Чернявый с умными карими глазами и красиво подстриженной бородой он произвёл на меня хорошее впечатление. Мы разговорились, и даже вышли на воздух, отдохнуть от шума.

Фома Андреевич по прозвищу Куратник родом из славного города Суздаль. У него там вотчина, большой кус пахотной земли и мы даже подискутировали насчёт методов земледелия. Но тут он меня покорил тем, что в отличии от многих, к смердам и обельным холопам относился достаточно мягко. А ещё он пытался вводить новые формы земледелия. Он слышал про то, что земля должна периодически отдыхать. Вместо привычного ляда, то есть подсечно-огневого метода, когда выжигали подлесок и распахивали землю. Получали неплохой урожай, на следующий год урожайность падала и приходилось бросать участок и палить новый кусок леса.

Вот рачительный помещик и пытается изменить это. Я рассказал, что слышал — ежели распахать участок и оставить его под паром годину, то на следующий уже можно сеять. Урожай должен быть неплохим.

Фому Андреевича я пригласил к себе в имение и получил удовольствие от общения с ним. Неглупый, с обширным познаниями в местной истории. С ним интересно. С тем же Гришкой разговоры только про оружие, лошадей и военные компании. А со степенным помещиком мы прогуливались вдоль реки, делясь положительными эмоциями и тот с любопытством смотрит на разгружающееся судно.

Куратник это прозвище в шутку данное его товарищами в молодые годы. В одной из стычек со степняками, налетевшими на деревеньку, молодой боярич с дядькой и несколькими боевыми холопами решил прокрасться в тыл врагу огородами. По незнанию влез в большой курятник и устроил там немалый переполох. Когда удалось выбраться, все в перьях и опозоренные местным петухом, врага и след простыл — видать испугались шума, решили что большая рать идёт. А други и дали — это прозвище — Куратник. Так называют ястребка, выбравшего мишенью домашних