– Людмила, можно я загляну к вам? – неожиданно спросил Виталий.

Она растерялась и, вместо того чтоб отказать, ответила:

– Да, конечно, заходите…

Люся нажала отбой и закрыла глаза, погружаясь в сон, мозг затуманило – спать, спать, что-то мне такое снилось сейчас, очень приятное, вот бы досмотреть… и зачем только люди звонят с утра, разве они не знают, что разрушают самые сладостные сны…

– Что? – Она резко оторвала голову от подушки и села на кровати. – Кто звонил? Виталий?! Мне приснилось? – Схватила телефон, увидела его звонок в отвеченных.

Вскочила, озираясь: «Который час?! Уже десять!»

Рванула в ванную, шлепая босыми пятками по полу.

«Что он сказал? Сколько у меня времени? А что, если он прямо сейчас явится!? В доме бардак, на кухне посуда немытая!»

Люся нечаянно включила слишком горячую воду, взвизгнула, резко убавила, из душа полилась ледяная вода. Чертыхаясь, попыталась отрегулировать температуру, кое-как сполоснулась, обернулась полотенцем и побежала в спальню одеваться.

Набросив халат и перепутав тапки, метнулась на кухню, окинула взглядом – вроде ничего страшного. За окном сидел Базиль и смотрел с осуждением.

– Входи уже! – Люся широко распахнула створку. Теплый воздух близкого лета ворвался в дом, принес запахи свежескошенной травы, соседнего леса и реки. Кот вошел медленно, с достоинством – хвост трубой. Потерся щекой о Люсин локоть, грузно спрыгнул с подоконника на пол.

– Помогать пришел? – Люся рассмеялась. – Ладно.

Чашки в раковине – ерунда, помыла и поставила в шкаф. Со стола смахнула. Чтоб не возить тряпкой по полу, включила пылесос; кот, заслышав ненавистного врага, зашипел, выгнул спину, убежал в спальню и спрятался под кровать.

– Тоже мне – помощник! – Люся стремительно пронеслась с пылесосом по дому.

– Когда же я гостиную обставлю, – вздохнула, оглядев самую большую и по-прежнему пустую комнату.

Базиль выбрался из укрытия после того, как она выключила и спрятала пылесос в шкаф.

– Как много ты мог бы рассказать своему хозяину обо мне. – Люся покачала головой, представляя, что подумал бы о ней Виталий, расскажи ему кот о сегодняшней утренней лихорадочной уборке.

Стрешнев позвонил в звонок у калитки ближе к вечеру, нагруженный пакетами с едой и вином. Изнывающая от жары и ожидания Люся, встретив его, нервно выпалила:

– Где ты был? – Чуть язык себе не прикусила, само вырвалось.

– Можно войти? – переминаясь с ноги на ногу, спросил Стрешнев. Базиль внезапно очутился у его ног и потерся, здороваясь. – Барс, вот ты где. – Он чуть не споткнулся о кота.

– Проходи, – опомнилась Люся, – лучше в дом, там прохладнее.

Базиль побежал впереди – дорогу показывал.

Люся готовилась, стол накрыла, Стрешнев сразу увидел, должно быть, догадался – ждала. Она заметила, как его лицо побледнело, он неловко поставил пакеты на пол:

– Вот, тут всякое…

– Куда столько? – Люся смотрела ему в глаза, не имея представления, что же там в этих пакетах.

– Не знал, как отблагодарить…

– Нюта где? – спросила она.

– С бабушкой, в город уехали, я сегодня один, – ответил он, заметно волнуясь. – Ну, как вы тут справлялись?

– Нормально, – ее голос предательски дрогнул, – Виталий, где ты был? – повторила.

– Меня иногда вызывают для консультаций, – он замолчал, переводя дух, – извини, я не могу об этом говорить.

Люсины мысли завертелись смерчем: «Он связан с разведкой? Шпион? А если он помогает бандитам? Террорист? Господи, во что я вляпалась?!»

– Может быть, мы присядем, а то как-то неловко стоять в дверях, – пробормотала она.

Он кивнул и присел на край стула. Люся села напротив. Их разделял накрытый стол, льняная скатерть, два прибора, полевые цветы в вазочке.

– Я приготовила ужин, – спохватилась Люся, – не откажешься?

– С удовольствием. Позволь, я налью вина.

– Пожалуйста.

Люся поставила на стол салат, положила на тарелки мясо. Стрешнев откупорил бутылку, разлил по бокалам красное вино.

После первого глотка Люсе стало немного легче.

«Наверно, он сможет как-то объясниться…»

– Людмила, я виноват, оставил Нюту на тебя, ты, наверно, черт знает что подумала…

– Ничего я не подумала, – соврала она, – волновалась, вдруг с тобой что-то случилось. Послушай, расскажи мне о себе. Я ведь ничего не знаю. Вся прошлая неделя… Я чувствовала себя ужасно, если честно. Ладно, меня в расчет не берем, взрослый человек, как-нибудь разберусь, но Нюта?

Он выслушал, смутился еще сильнее:

– Стечение обстоятельств, я не оправдываюсь. Ты уже знаешь, я летчик, был военным, комиссовали, теперь вот инструктирую. А командировки – считай, меня иногда вызывают на консультации.

– Кто?

Он замялся:

– Я не могу сказать, подписку давал.

Люся пытливо вглядывалась в его лицо.

– Ты же не связан с террористами? – задержав дыхание спросила она.

– Что?! – Он так искренне удивился, что она сразу поверила. – Нет, не связан.

Она нервно рассмеялась:

– Знаешь, лезет в голову всякое: наркотрафик, бандиты, шпионаж… вот к чему приводит загадочность.

– Забавно, – он усмехнулся, – меня еще ни разу в жизни не принимали за шпиона.

– А за бандита, значит, принимали? – Она снова рассмеялась и пригубила вино.

Он осушил бокал:

– И за бандита не принимали. Хотя я сейчас представил себя на твоем месте и совсем себе не понравился. Ты извини нас с мамой, пожалуйста.

«Интересно, он знает о наших посиделках и маминых предположениях?»

– Ты говорил с матерью?

– Да, она переживает, мол, поставили тебя в неловкое положение. Она очень хороший человек, порядочный, умница, просто не разобралась… наверно.

– Да уж. Мне твоя мама понравилась. Конечно, я была возмущена вашим молчанием. И, скажем так, удивлена некоторыми заявлениями Маргариты Николаевны. Мне даже показалось… впрочем, только показалось. – Люся остановилась, не желая продолжать эту скользкую тему.

– Ты хочешь сказать, мать намекнула на наши отношения? – осторожно переспросил Виталий.

– Да.

Люся почувствовала, как от волнения кровь прилила к щекам: «Наверно, лицо в красных пятнах, впрочем, плевать», – и она плеснула себе еще вина.