Если эту цену придется заплатить ради помилования, то выйдет так, что меня еще и наградили. Уж чего-чего, а без общения с Фелтоном я стану только счастливей. Гораздо счастливей.

— Очень на это надеюсь, мисс Грант, очень надеюсь, — покачал головой профессор Бхатия.

Я на это тоже надеялась.

— Сэр, но что случилось в музее?

Учитывая, что части этого музея едва не придавили меня, то, наверное, право знать я все-таки получила, верно?

К сожалению, профессор Бхатия считал иначе. Черные глаза бхарата обратились на меня, и мужчина покачал головой.

— Простите, мисс Грант, я понимаю причины вашей заинтересованности… Но у вас нет доступа к подобного рода информации.

Я покладисто потупилась.

Значит, декан прекрасно знает, что происходит… И не говорит. Нет доступа…

— Профессор, а нельзя ли так устроить, чтобы меня проводили до комнаты? — спросила я осторожно. Идти одной в общежитие мне совершенно не хотелось.

Я всерьез опасалась, что стоит мне только оказаться одной, как изо всех щелей набегут фанатки Фелтона и как минимум повыдергивают мне все волосы. Как максимум еще и голову оторвут.

Почему-то возникло твердое убеждение, что Киран Бхатия надо мной потешается, несмотря на невозмутимо-каменную физиономию.

— Что, страшно, мисс Грант?

Ответила я предельно честно:

— Очень.

Уголки губ декана чуть дрогнули, но он так и не улыбнулся.

— Хочется, чтобы это стало для вас уроком.

— Станет, можете даже не сомневаться… Чтобы я еще раз…

С убийственной серьезностью декан произнес:

— А вот зарекаться, мисс Грант, тоже не стоит.

Провожал меня все тот же лаборант. Тактом профессора Бхатия он не обладал, поэтому все норовил начать хихикать. Причиной веселья наверняка была я… Но спросить напрямую я не решалась, как и призвать к порядку слишком уж довольного парня.

Уже у самых дверей общежития лаборант залихватским движением взлохматил светлую шевелюру, вытащил из кармана мобильный телефон и заявил:

— Ну а теперь — бегом!

Похоже, в Сети скоро появится еще одно видео со мной в главной роли… Но припустила я и правда со всех ног. А то мало ли… Вдруг и правда кто-то поджидает за углом? А то влюбленные девушки, они такие, страшные, коварные и жестокие…

Но Бог был милостив, и я добралась до комнаты целой и даже с волосами. Со всеми волосами. Хотя подозревала, что скоро начну седеть…

Однако в комнате меня поджидал Фелтон, бледный, явно не очень здоровый и с таким дьявольским выражением в глазах, что хотелось только одного: сбежать куда-нибудь подальше. Самое странное, что вот Полоз был, а девчонок почему-то не оказалось…

— Ты это видела? — первым делом спросил некромант.

Если бы не болезненный вид, то никому бы не пришло в голову, что он только что вышел из лазарета. Одет парень был, как всегда, с иголочки, а о стрелки на брюках можно было порезаться.

О чем речь, мне уточнять не потребовалось.

— Видела.

— Надеюсь, ты ничего себе не придумала? — с откровенной опаской уточнил Полоз, подходя на расстояние вытянутой руки.

А вот этот вопрос уже показался мне странным.

— Что ты имеешь в виду?

Фелтон закатил глаза и пустился в разъяснения:

— Мы целовались на вечеринке, потом так вышло, что я тебя спас… хотя, признаюсь, смертельной опасности не было и вряд ли я кинулся бы прикрывать тебя своим телом, если бы думал, что это последнее, что сделаю в жизни.

Я пожала плечами, принимая слова Полоза как данность. Наверное, после такого вот можно было действительно увязнуть в сильном чувстве. Пусть даже на принца Фелтон не тянул, но после драматичного спасения и такого вот видео…

— Ты же ничего не вообразила себе?

У меня была только одна версия:

— То есть ты хочешь спросить, не влюбилась ли я в тебя после этого?

Некромант с насмешливой улыбкой кивнул.

— Как же средний класс любит все упрощать…

Хотела обидеться… А потом поняла, что смысла нет, и спокойно ответила:

— А зачем усложнять? Нет, я не влюбилась в тебя, хотя и очень благодарна… А видео… Мы оба были слегка… нет, не слегка, а полностью не в себе. Это как несчастный случай, никто не виноват. Никаких обязательств. Никаких надежд. Но пить больше не стоит…

Полоз с облегчением улыбнулся и похлопал меня по плечу, словно я была его другом.

— Вот и умница.

Умница-то умница, но…

— Но кто слил это безобразие в Сеть?

Спрашивать, с чего бы это Фелтону, этому образчику показушной аристократичности, было так напиваться, что он полез целоваться с незнакомой девушкой, я не рискнула. Да и вряд ли Полоз бы мне ответил.

— Еще не успел выяснить… Когда выясню…

Голову оторвет? Распнет?

— … Серьезно поговорю, — не оправдал моих надежд некромант. — Такое поведение недопустимо. Вредить моей и твоей репутации… Отвратительный поступок.

И тут я все-таки не выдержала и спросила:

— А ты можешь говорить как нормальный человек?

Правая бровь Фелтона картинно приподнялась. Вот у меня такой фокус никогда проделать не выходило: вверх задирались сразу обе брови, вторую хоть скотчем приклеивай.

— Зачем?

Пришлось задуматься… Но я все-таки подобрала подходящий ответ.

— Чтобы остальным не пришлось чувствовать себя идиотами рядом с тобой.

Улыбка некроманта оказалась ну совсем не доброй.

— Зачем?

Я хотела было что-то сказать… но попросту подавилась словами. Кажется, есть вещи на этом свете, которые бесполезно объяснять Фелтону, который вроде как умен.

— Ладно, проехали, — признала я полное поражение.

Пусть подавится своей высокопарностью. Он вполне гармонирует со своим окружением, так действительно, зачем меняться? У него есть друзья-снобы, девушка из высшего сословия. И зачем снисходить до простых смертных вроде меня?

— То есть ты на меня не сердишься из-за этого ролика? — на всякий случай уточнила я у Полоза.

В таких вещах нужно быть полностью уверенной.

— Ты меня к чему-то принуждала? — с откровенной иронией спросил некромант.

Я хотела было обидеться, но он невозмутимо продолжил:

— Нет, не принуждала. Мы были вполне себе равноценными участниками этого безобразия. Но на твоем месте девушкам бы я сейчас на глаза не попадался. Они бывают такими нервными порой…