– Ты же моя подруга.

– Правда? Поэтому ты уединилась с парнем, в которого я влюблена с первого курса? – зло выкрикнула Полина, а я тормознул, как вкопанный.

Влюблена. Внутри меня разлилось тепло. Нет, даже не так. Внутри стало горячо-горячо от осознания, что она не просто симпатизирует мне. Она влюблена. И сразу же за эйфорией накатило чувство вины и гадливости. Изначально я собирался воспользоваться ею. Развлекаться с девочкой, пока не придет время жениться. Сейчас, когда решил любыми путями избежать брака с Сабирой, не чувствовал, что поступаю неправильно. Но пока вопрос с Тиханским не закрыт, я даже заикнуться об этом не мог.

Я устремился навстречу Полине, как на крыльях. Хотел схватить ее в охапку и кружить. Слушать ее счастливый смех и сказать, что… тоже что-то чувствую. Я не умел любить, никогда в этом не нуждался, поэтому не знал, каково это, ощущать подобное чувство. Но тянущая приятная боль в груди, сердце, колотящееся где-то в горле, и чувство абсолютного восторга, полагаю, должны были стать признаком чего-то, похожего на влюбленность. В момент, когда я, ничего не замечая вокруг, шел к Полине, я не хотел ничего анализировать, ни о чем думать. Я видел только ее, все остальное резко отошло на второй план, померкло. И сейчас я был рад, что Раевский привез ее. Иначе я бы понятия не имел, куда девать новое для меня чувство. Нет, я о нем даже не узнал бы, не услышь я признание Поли.

– Насть, свали, – резко сказал я, подойдя к ним.

– Эмиль… – пробубнила она.

– Возвращайся к домикам, – рыкнул я, не сводя взгляда с Полины.

Она смотрела на меня, сжигая взглядом. Любви в ее взгляде не было, только ненависть. А к ней я уже, по большому счету, привык и даже неплохо справлялся. Шаги Насти затихали, а мы с Куклой продолжали сверлить друг друга взглядами.

– Поля…

– Зачем ты пришел? Мало было моей подруги?

– Эта сука тебе не подруга.

– Это не тебе решать.

– Это она разослала твои фотографии. Точнее, идея принадлежала ей, а разослал Раевский.

Полина криво усмехнулась.

– Каждый день все новые схемы, да, Тарханов?

– У меня есть запись.

Я по привычке треснул себя по животу, в надежде нащупать в кармане толстовки телефон, но забыл, что стоял с голым торсом. Толстовка осталась валяться на берегу, когда я прыгнул в озеро.

– Где? В животе? – с издевкой спросила Полина.

– На берегу с той стороны моя толстовка. На телефоне запись. Настя во всем призналась.

– В какой момент? Когда ты ей засаживал? Ненавижу тебя! – истерично выкрикнула она. – Тебя и всю эту насквозь прогнившую шайку пафосных уродов!

– Полечка, – я резко сделал выпад в ее сторону и крепко прижал к себе. Она колотила меня по груди, пытаясь вырваться, но я сжимал все сильнее.

– Пусти!

– Я слышал, как ты сказала, что любишь меня, – мягко, с улыбкой произнес я. – Поля…

– Не люблю, Эмиль, – внезапно серьезно сказала она. – Не люблю, и никогда не любила. А Таське сказала так лишь для того, чтобы донести до нее, насколько подло она поступила.

Внутри меня все оборвалось. И стало так больно, будто кто-то со всей силы ударил меня в живот. Но я улыбнулся, как последний идиот надеясь на чудо.

– Ты врешь.

– Нет, Эмиль.

Она произнесла это с таким серьезным и спокойным лицом, как будто действительно говорила правду… Глаза и губы могут лгать, но тело – никогда. Поэтому я прижал Полину к себе и впился в ее губы поцелуем. Сначала она не двигалась, не отвечала, а потом приоткрыла рот и впустила мой язык, позволяя сплетаться с ее собственным. Этот поцелуй зажег во мне каждое нервное окончание. Все тело вибрировало, готовое взорваться от удовольствия. Конечно, любит. Еще как любит, просто сопротивляется.

Я ослабил хватку, зарывшись пальцами в волосы Полины и еще теснее прижимая ее к себе, если такое вообще было возможно. Ее руки опустились мне на грудь, только теперь не сжатые в кулаки. Горячие ладони легли на мои напряженные мышцы, и нежно погладили. Поля слегка отстранилась.

– Отвезешь меня домой? – тихо спросила она.

Я быстро тащил Полину мимо деревьев. Ноги периодически утопали в песке, а в кроссовках неприятно хлюпало. Но все неудобства отошли на второй план на фоне эйфории от того, что Кукла покорно следовала за мной и не пыталась выдернуть руку. А еще я вдруг осознал, что мою толстовку вполне могла прихватить сука Настя. Ведь там в кармане лежал телефон с единственным доказательством моей невиновности. Я сильно сомневался, что эта тварь согласится еще раз повторить свои слова. А если запись исчезнет, других вариантов, как доказать Полине, что я не верблюд, у меня не было. Увидев на песке темное пятно своей толстовки, я выдохнул и ускорил шаг, а Полина продолжала безропотно следовать за мной. Слишком безропотно, и это должно было меня насторожить, но нет. Я был слишком охвачен чувством восторга, чтобы обращать внимание на мелочи. Несмотря ни на что, она выбрала меня. Это ли не результат, которого я добивался?

Схватив толстовку и нащупав в ней телефон, накинул ее на себя и повел Полину к стоянке машин через дальнюю аллею, в обход места, где сейчас сидели мои друзья. В первую очередь, я не хотел выяснять отношения с Раевским. Не прямо сейчас, не на глазах у всех. Девушки не должны видеть подобные моменты, в разборках между пацанами не место свидетелям женского пола. К тому же сначала я хотел рассказать все Полине, дать ей послушать запись разговора с ее подругой, а оставшееся объяснить своими словами. И, полагаю, стоило все-таки сказать ей, что я не собирался жениться на Сабире. Я пока не придумал, как прерву подготовку к свадьбе и отменю само торжество, но был уверен, что-нибудь непременно придумаю. Нужно было только дождаться от отца подтверждения, что мне больше ничего не угрожает.

Я усадил Полину на пассажирское сиденье и занял водительское место. Завел машину, переключил передачу и тронулся с места. Полина смотрела строго перед собой, пока я бросал на нее короткие взгляды, не забывая следить за дорогой. Я протянул руку и переплел свои пальцы с пальцами Куклы, укладывая наши ладони к себе на бедро.

– Ты напряжена.

– Странный вечер, – как-то отстраненно произнесла она.

– Скоро он перестанет быть странным, и в твоей голове сойдутся все элементы пазла.

– И как это произойдет?

– Когда приедем домой, я дам тебе послушать одну запись, и половина вопросов отпадет сама собой.

– Эмиль, зачем ты пришел за мной?

– Я боялся, что ты можешь утонуть в озере.

– Неужели ты думаешь, что я полезла бы в воду, не умея плавать?

– Вряд ли, – усмехнулся я, хотя в тот момент я об этом как-то не подумал. Ни разу Поля не выставила себя дурой, с чего ей было начинать сегодня?