Пока Боб бегал за голубями, я за шиворот растащил покойников, оставляя кровавые следы на подмерзшем асфальте и примерзших перьях. Пахло кровью и мочой, ноги пробуксовывали на льду. Все было, как в каком-то дурном сне, но при этом до ужаса реальном. Как будто часть сознания отключилась, а другая наоборот, заполнила собой пустоту. Меня немного замутило от вида лужи уже начавшей сворачиваться крови, похожей на большую выпуклую кляксу, а сердце резануло, когда разглядел, что это были скорее парни, лет около тридцати, может, моложе. На вид вполне обычные, не уркаганы какие, без воровских портаков. Наоборот, на ребре ладони у одного была витиеватая наколка «ВДВ». Пули, пробившие их сверху вниз и наискосок, видимо, сразу разорвали им лёгкие. Подбородки и губы парней были густо залиты алой кровью, глаза полуоткрыты.

Ну что ж. Поздно рвать волосы на жопе. Мое ненормальное спокойствие внезапно сменилось на ярость. Захотелось ещё раз всадить по пуле в тела. Я вас сюда не звал! Это вы пришли в мой двор, забрать мою тачку, держа в руках оружие! Вы зачем оружие взяли, идиоты?! Вы хотели решить свои проблемы за мой счет? За счёт моих родителей, жены, детей, которые ждут нас и зависят от нас? Вам не повезло. Вы умерли. И хрен с вами!

И ещё я внезапно понял, что если надо, я буду убивать. Столько, сколько нужно. Я не имею права умереть сам! Я не имею права оставить двух стариков, двух женщин, молодую девчонку и четверых детей на одного неопытного парня, причём даже ещё не члена семьи. Без меня и Боба, без нас обоих, у них не будет шанса выжить в этом новом мире. Я доберусь, я приду, даже не думайте! Вы только ждите, и мы придем, не сомневайтесь!

Боб, неловко перепрыгнув через кровяную полосу, залез на сиденье пассажира, и я, лязгнув второй передачей, рванул со двора. На дом, где прожил с семьей столько лет, с которым меня столько всего связывало, я даже не оглянулся. Словно тройное убийство осквернило, вымарало всё хорошее и вычеркнуло его из будущего. Сюда я больше не вернусь.

***

— Макс, мы куда едем то? — подал голос Боб буквально через пару минут. Я словно очнулся, и остановился, приняв вправо.

— Боб, будь ласков, выдерни клеммы с задних фонарей. А то темно, а мы тут стопами да габаритами светим. — Потом оглянулся назад, оценил размеры кучи в багажнике и поправился: — Или лучше разбей их нахрен.

Боб вылез из машины, вытащил из-под сиденья монтировку и в несколько ударов разбил фонари.

— Так что, куда едем то? — снова спросил, возвращаясь в салон и хлопая дверью.

— Думаю. Мимо нефтезавода не проедем, там военные плотно засели… Давай сейчас по Мира, до старых гаражей. Там залезем в дальний угол, день просидим как мыши под веником, и вечером попробуем проехать через промку на Козлово. Ну а там, за ней, на трассу прямо через поля?

Боб махнул рукой:

— Так вариантов то не много? Я так понимаю, вопрос мостов отпал, едем на север пока можем, а потом ищем лодку и переправляемся через Иртыш?

— Ну да. Только надо из города выбраться, при этом не заразиться, не потерять тачку, не быть подстреленными армией, мародерами, не сдохнуть с голодухи…

— Слышь, Макс, давай убираться отсюда. Кажется, мы много внимания привлекаем, — напряжённым голосом перебил мой поток сознания Боб.

И правда, в замершем городе, где автомобилей раз-два и обчелся, УАЗик на ходу точно привлекает внимание. Какие-то люди выглядывали из-за угла дома через дорогу. Хотя, возможно, просто пытаясь понять, кто мы — просто мимо едем, или военные. Так или иначе, я завелся и вырулил на дорогу. Не включая фары осторожно поехал в сторону окраины.

— Насчет пожрать точно, вообще беда, — поддержал волнующую тему Боб. — У нас в загашнике только четыре голубя, мука и сахар.

— Глянь там, в патронташе, мелкая дробь есть? Может, маневр с голубями повторим?

— Где? А, вижу. — Борис протянул руку и вытащил его из-под оружия. Открыл клапаны, и начал вытаскивать и смотреть надписи на разноцветных пластиковых гильзах. Я же внимательно всматривался в дорогу. Даже без света фар уже было неплохо видно жуткое, какое-то апокалиптическое запустение. Светящихся окон в домах было мало, и те были преимущественно закрыты шторами, свет лишь немного пробивался по краям. На дороге, на обочинах, на тротуарах стояли машины. Какие-то были расстреляны, во многих были выбиты боковые стекла. Под багажником одной старой иномарки ещё стояла пластиковая канистра с обрезанным верхом — видимо, сливали топливо, пробив пластиковый бензобак снизу.

И трупы. Разного пола и возраста, за рулём машин или на сиденьях пассажиров. Рядом с машинами или на обочине. Их с каждым метром становилось больше. Расстрелянных машин тоже. Видимо, впереди, у ТК «Алмаз», был затор, и блок-пост военных. И была паника. Машинам просто некуда было деваться. Наш город длинный, вытянувшийся по берегам двух рек, очень зависел от таких крупных транспортных артерий. И иногда были участки, где объездов было не много, или не было вовсе. Да и по новой моде и в связи с ухудшившийся криминогенной обстановкой, многие дома заблокировали проезды, накидав блоки или как у меня, полностью огородив придомовую территорию забором. Вот и попали здесь машины в мешок, у кого-то, видимо, не выдержали нервы, ну и случилось месиво. Скорее всего нервы сдали у гражданских, они поперли напролом, замесили пару солдатиков, вон они валяются, мятыми бурыми кучками. Само собой военные начали стрелять. Ну и понеслось. Мы с Бобом, видимо, начало самого ужаса банально пробухали, а мой огороженный двор на некотором отшибе не привлек внимание мародеров. Повезло, просто повезло.

— Братан, айда в объезд. Не проедем тут.

Я и сам уже видел. Медленно развернулся, прокатившись по тротуару и газону, и двинулся вниз, к Иртышу. Там был как бы тупик, а вот за тупиком парк, а в парке — пешеходные и велодорожки. Вот по ним и поедем. Вряд-ли там есть затор. В конце концов, на УАЗике мы или где? Зря, что ли, у меня лебедка на бампере, и грязевая резина? Пролезет там, где «пузотеры» не катаются.

Борян мою идею понял быстро, и даже что-то пробурчал про «наглость, которая города берет» и «охуевшую рожу». И, вытащив сзади оружие, начал осматривать. Ружье было турецким «Хуглу», а не МР-кой, хотя суть у них одна. Боб сказал, что полностью готова, даже предохранитель снят. Автомат (а это был именно автомат, укорот, а