«Сыворотка правды», — догадалась я, а в следующий момент поняла, что Волкодлак обо всём позаботился заранее. На случай удачного возвращения Фарф он решил не терять время на её восстановление и сразу узнать всё интересующее. Если верить тому, что преподают на зельеварении, сыворотка приободрит Фарф, но и лишит её в дальнейшем сил.

— Не глупи!

Не успела я сделать шаг к подруге, чтобы остановить дознавателя, как Гумонд снова вцепился в мою руку, больно сжав запястье.

— Мы не имеем права мешать следствию.

Дракон выразительно посмотрел на меня: «Разве ты не понимаешь, что нам никто этого не позволит?» — говорил его укоризненный взгляд, но я не хотела ничего понимать.

Я снова предприняла попытку подойти к Фарф раньше, чем она покорно, без лишних слов приняла стакан из рук саламандры и залпом осушила его, но наткнулась на невидимую стену.

— Фарф, не пей, — охнула я, увидев, как подруга поднесла стакан к губам, но никто из присутствующих не обращал на меня внимания.

Оглянувшись на Дракона, отошедшего в сторону, скрестив руки на груди, я хотела было его обвинить его в том, что он чинит мне препятствия, но тот лишь пожал плечами.

— Не мешайте, а то прикажу задержать вас до обнаружения всех виновных, — коротко, не оборачиваясь, бросил Волкодлак, по-прежнему сидевший рядом с Фарф и положивший руку на её колено. Подруга не шелохнулась, продолжая смотреть на дознавателя с улыбкой, как на доброго приятеля.

И даже когда его рука скользнула выше, Фарф не отреагировала.

— Всё понятно, — со вздохом поднялся Волкодлак, и на его некрасивом лице проступило разочарование. — Она бесполезна и ничего не скажет.

— Что случилось? — спросила Келисия, выступившая вперёд. — Можете просветить и нас, гранд. Я, конечно, понимаю, что следствие ведёте вы, но я пока ещё ректор Кломмхольма и требую, чтобы вы держали меня в курсе.

На слове «пока» Персилия, державшаяся позади и снова принявшая невозмутимый вид, громко усмехнулась.

— Если тайна следствия того требует, мы можем поговорить наедине, — продолжила ректор, бросив такой свирепый взгляд на целительницу, что та чуть не выронила стакан из рук.

Понятно, что на Персилию, пусть она уже давно и не ректор, гарпия так смотреть не решалась. Как и на Истинных, а я была для неё слишком мелкой сошкой, чтобы вообще меня замечать.

— Да, собственно, и говорить не о чем, гранда, — развёл руками Волкодлак. — Вернуть девицу мы вернули, но боюсь у ассистентки вашего преподавателя Зеркальной магии не хватило сил вытащить не только её тело, но и разум. Жертва будет жить, даже выздоровеет, но не оправится.

Услышав такое, я вскрикнула и ринулась к Фарф. Невидимая стена, установленная Волкодлаком, исчезла, и я присела к подруге, крепко обняв её. Фарф тоже обняла меня, нежно погладив по спине, но когда я отстранилась, в её глазах зияла всё та же пустота.

Тем временем кто-то положил мне руку на плечо. Я ожидала, что это окажется гранда Тулия, но вместо неё, оглянувшись, увидела Дракона.

— Она ничего не помнит и не понимает. Ей всё равно, кого обнимать, теперь это лишь тень той подруги, которую ты знала, — произнёс он с сожалением, глядя на Фарф.

И, наклонившись ко мне, будто помогая подняться на ноги, шёпотом добавил:

— Не время выражать эмоции. Они смотрят.

Не успела я спросить, кого конкретно он имеет в виду, и почему меня должны волновать чужие взгляды, до меня донеслись слова Келисии, спорившей с деканом ламий.

— И всё же нам придётся избавиться от девушки. Продолжать обучение она не сможет, надеюсь, хоть с этим, гранда Лагра, вы спорить не станете?!

— Не стану, не кипятись, Келисия! — спокойно улыбнулась Персилия. Она умела делать это по-особенному, по-змеиному, с прищуром, так что собеседник не мог не чувствовать насмешки, скрытой в такой улыбке. — Но и ты не отрицай того, что дело для бедняжки можно найти и здесь. У нас всегда не хватает рабочих рук, а гранд Дазромак сказал, что девушка вполне способна выполнять простые поручения. Пусть садовнику помогает, если уж вы не хотите доверить ей уборку комнат.

О нет, ректор решила, что Фарфелии самое место в Приюте Скорби, как здесь называли дома для умалишённых! Нет, я не должна этого допустить, но Гумонд, будто прочитав мысли, дотронулся до меня, прошептав пару неразборчивых слов, и я остолбенела, не в силах вымолвить и слово.

— Подумаем, — тем временем сказала ректор и, обернувшись к саламандре, прошипела: — Держите её здесь, гранда Тулия. За её сохранность отвечаете лично!

И, повернувшись, вышла в лазарет, чуть не хлопнув дверью.

— Надо поговорить. Срочно! — тихо произнёс Гумонд и, щёлкнув пальцами, освободил меня от ментального плена.

Междуглавье 4

Он собрал соратников в полутёмном подвале. Нет, Дракон мог бы найти и более презентабельный дом для конспиративных целей, но решил, что так будет лучше.

Большинство его братьев по Лиге неравнодушных были неопытными юнцами, возомнившими себя избранниками Отечества, призванными кровавыми руками избавить Родину от угрозы возрождения Древней крови. Всё это глупости, Дракон достаточно пожил, чтобы понимать: невозможно, убив десяток-другой ламий, поменять законы.

Но он жил недостаточно долго, чтобы оставить надежды на новый порядок и смириться с существующим положением дел. Тем более в семейном кругу часто велись неосторожные беседы и высказывались идеи, которые он, будучи юношей, воспринимал как безусловный идеал, образец мироустройства, к которому надо стремиться.

Лишь позже, повзрослев и вылетев из отеческого гнезда, он понял, что дальше разговоров отец и ему подобные члены Совета заходить не собирались. Но, к счастью, нашлись и другие. Те, кто понимали: не начнёшь действовать сейчас — в будущем Древняя кровь снова зашипит и заклокочет в жилах тех, кто хитро делает вид, что смирился с новым порядком.

— Почему надо сидеть и ждать? Никто нас не подозревает, — ворчал Серый, занявший место у двери. Это был самый осторожный Волкодлак в их компании, если вообще так можно сказать о ликанах. Обычно они безрассудно смелы и насмешливо-опрометчивы в поступках, которые требуют мгновенного действия.

— Да, объясни нам, — шумели молодые Волки. — Мы только обкатали механизм, а ты просишь трусливо поджать хвосты и уползти в норы.

Лишь Маг, да Рыжий не участвовали во всеобщем возмущении. Первый, как обычно, смотрел на отполированные ногти, делая вид, что ему претит сама мысль об убийствах, а второй был задумчиво-равнодушным. После последней операции, выпавшей именно ему, он с таким свирепым видом смотрел на светловолосого Мага, будто готов был вцепиться ему в глотку по первому сигналу Главного.

— А как же принцип направленной эволюции, о котором ты нам толковал? И ещё приводил в пример учение Вольфранга Зивы!

Шуму и злобному рыку не было конца. Главный поднял вытянутую руку над головой, и спустя пару минут собравшиеся притихли, как нашкодившие кутята, увидевшие Альфу. Дракон недолюбливал ликанов, но что поделать, если его боевая ячейка состояла большей частью из них! Всё лучше, чем такие Маги, как Ярлонг-Виктор, скользкие и надменные, будто он находится здесь, потому что хочет посмотреть на его, драконий провал.