Я взглянул на своего собеседника и наконец осознал, что он читает каждое не проговорённое мной вслух слово.

– Но я не хочу оставаться в этом замкнутом круге. Всё это… Это… – Я попытался подобрать правильное слово, отражающее все нужные мысли, танцующие пьяным хороводом в моём уставшем мозгу. – Противоестественно…

– Да, это тот ещё замкнутый круг. Нулевой круг ада. Уроборос. Но мы сами его построили и продолжаем бежать по тёмному лабиринту, как подопытные крысы, которых приманивают сыром, ведя на гибель во имя неведомой им высшей цели… Знаешь, в прошлом веке помимо Гибсона на Земле жил ещё один интересный мужик – индийский мудрец по имени Ошо. Так вот, как-то он сказал: «Вы постоянно ходите по кругу, снова и снова повторяя одно и то же. Где-то этот круг должен быть разорван – вот всё, что может сделать тот или иной метод медитации. И как только круг будет разорван, как только вы отсоединитесь от своего прошлого – в тот же момент всё взорвётся! В тот же момент вы окажетесь в центре, в самом своём существе, и тогда вы узнаете всё, что всегда было в вас и просто ждало своего часа».

Подойдя ближе, адресат бережно похлопал меня по плечу:

– Единственное, что могу сказать тебе, Антон, – продолжай бежать по этому кругу. Знаешь, чем быстрее ты по нему бежишь, тем выше шанс впасть в ту самую медитацию, которая поможет тебе разорвать оковы и взорвать всё вокруг.

Последнюю фразу Мастер произнёс многозначительно, почти нараспев. И замолчал – а я молчал вместе с ним. Всё происходящее отчётливо напоминало мне первое знакомство с психоделиком. Крошечный, кислотно-зелёного цвета микродот таил в себе мощную порцию лизергиновой кислоты. Я был ещё студент первого курса кафедры биотехнологий престижного государственного онлайн-университета. Мне оставалось полтора года до очередного позорного (для моих родителей, но не для меня) отчисления за системное отсутствие на утомительных (в ту пору ещё легальных) VR-занятиях, когда я нашёл ту кислоту – как тот самый муравей в глубинах своей муравьиной крепости. Но, в отличие от него, я почему-то не отнёс королеве, а съел сам, на несколько часов познав устройство огромного муравьиного царства.

Загадочно и понимающе улыбнувшись, он произнёс последнюю фразу своей неожиданной, без малого ошеломляющей, как мой первый LSD, речи.

– Чтобы взорвать систему, нужно сначала взорвать свой мозг, не правда ли? Ведь он и есть тот самый круг ада. Уроборос. Адронный коллайдер…

Его слова сплетались в паутину. Я уже не понимал их смысла, но этого и не требовалось. Главное, что эта жёсткая, белая, как борода адресата, паутина опутывала мой разум плотным коконом.

– Думаю, когда-нибудь мы ещё встретимся. Обязательно. А пока, Антон, нужно бежать дальше по кругу. Этот этап не может быть пройден, пока стоишь на месте. Как говорится, движение – жизнь…

Адронный коллайдер…

8.1

«Многие женщины хорошеют после секса… Надо сократить потребление зелёного чая… Я не понимаю, зачем вводить интерфейс для бесплатного просмотра… Что-то внутри вновь проглотило обиду, и сок течёт по щекам… We are the people who come here to play…

Моё сознание – как расстроенный радиоприёмник в автомобиле: ручка вращается сама, ресивер хватает произвольную волну, и сквозь хриплое шипение сетчатого динамика она вплетается мне в волосы и затекает, пульсируя, в уши.

Мне кажется, что свои мысли я слышу извне: они разбросаны вокруг, летают, как подмокшие газеты в замусоренных переулках, попадают в лицо и, оставив на зрачках память разрозненной информации, уносятся ветром прочь. И солнце, ополовиненное горизонтом, бесследно сжигает их на пути к кирпичной стене дома напротив.

Ах да, я забыл сказать, что лежу в такси на заднем сиденье; это здесь радиоприёмник транслирует мои мысли в маленькое пространство салона, наполняя пустую невесомую голову хоть каким-то содержанием.

Водителю всё равно, он не обращает внимания. Кажется, знает дорогу, хотя я ему ничего не говорил. Наверное, подслушал по радио. На самом деле нет никакого водителя, I can fuck your brains out – я ясно это вижу, когда поднимаю глаза и пытаюсь смотреть в зеркало заднего вида. Никакого заднего вида, кстати говоря, тоже нет – зеркало расплёскивается мне в глаза, ничего не отражая. Я думаю, тому виной моё странное обездвиженное перевозбуждение: сдерживаемая дрожь, стряхивая чёрные буквы с лица, делает движения излишне плавными. Когда сквозь тягучее усилие проходит колючий электрический импульс и ты осознаёшь, что проделал какое-то движение, твоя реакция – болезненный motion blur. Так что тут не только зеркало заднего вида расплескается, тут и приятная полутьма салона заставит запутаться в плавно стекающих виниловых прядях.

Я подплываю в пространстве движущегося автомобиля к боковому окошку и вижу, где мы едем. Каждый раз это что-то новое: только что были грязные улицы, населённые газетами-птицами, а теперь автострада в крупном мегаполисе. Я вижу в отражении витрин своё такси и замечаю, что оно жёлтого цвета, хотя садился я в чёрное. На огромном табло, приколоченном к обмороженному свинцовому небу вечера, сияет много-много ярко-красных огоньков. Мой водитель доволен, из динамиков слышны обрывки музыки – теперь я могу даже разглядеть его. Я привстаю с сиденья и не верю своим глазам.

Руль не спеша вращает девушка, сбежавшая со съёмочной площадки футуристического экшена семидесятых прошлого века. На ней ярко-оранжевый кожаный комбинезон, на котором я не могу разглядеть застёжек или модных в то время молний. Она неожиданно отвлекается от дороги и левой рукой снимает с головы огромный, округлой формы шлем, освобождая обесцвеченные кукольные волосы. В бледном отражении лобового стекла вижу широко распахнутые глаза с египетской подводкой и кукольными же ресницами, прежде спрятанные под козырьком фантастического головного убора.

Она кладёт белое яйцо шлема на соседнее сиденье, и по салону, ослепляя меня, как будто разливается пластмассовое молоко. Оно испаряется и становится ярким солнечным светом, который сдувает пепел чёрного засохшего винила, прежде плескавшегося в салоне. Я подбираюсь осторожно к окну и вижу новый, незнакомый доселе пейзаж. Тёмно-зелёное поле, переходящее в розовое небо, топит горизонт в далёкой бесцветной реке. Я слышу, как очередная умозрительная радиостанция щекочет слух первыми тактами high hopes флойдов, и забываюсь в удивлении.

Я ускользаю beyond the horizon сквозь паутинку стекла мимо девушки в оранжевом комбинезоне, превратившейся в моего нежного стража, и чувствую, как музыкальные волны плетут мне новое тело, временно поместив сознание в надутый презерватив из клипа на эту песню. Не знаю, что у этих волн на уме, но точно могу сказать, что моё лицо – написанный чёрной гуашью на белом латексе иероглиф. Я стараюсь улыбаться, пока сотни таких же надувных кондомов парят со мной в дрожащем вечернем воздухе. I could fuck your brains out but I’m not interested in that life.

Девушка останавливает машину. Теперь я вижу, что это не жёлтое такси, а старый тёмно-зелёный BMW с ракетным двигателем, распускающимся огромным дюралевым цветком из багажника. Выйдя из автомобиля, девушка расстёгивает комбинезон, потянув за едва различимый шнурок на бедре, и выхватывает из-за спины бластер из белого пластика. Обнажается прекрасное тело, сверкающее сотнями электрических огоньков, разбегающихся по коже невидимыми путями. Тело, скрывающее все её прелести жужжащими мириадами синтетических светлячков.