Она целится и стреляет по мне ярким голубым лучом, стараясь пронзить смертоносным сгустком энергии тонкую оболочку латекса. Сначала невнятными обрывками резины на зелёную траву опадают мои случайные двойники, появившиеся здесь по воле Его Величества Большого Сюжета, явно ничего не знавшего о моём существовании и исключившего меня из своей компетенции. Затем ослепительная стрела пронзает мой презерватив, и, готовый к смерти, я падаю на кафельный пол, растворивший в своей стерильной монолитности живую зелень лугов.

Я чувствую своё остывающее тело и тело молодой девушки в оранжевом комбинезоне. Мой взгляд ещё успевает зацепиться за катящийся вдаль простреленный круглый шлем. Мой простреленный круглый шлем… Пальцы разжимаются, высвобождая гофрированную рукоять бластера, падая на что-то упругое и нежное. Острое головокружение выплёскивает чернила мне в глаза, и я чувствую, как вращаюсь в космосе. Единственная связь с какой угодно реальностью – что-то нежное и упругое, оказавшееся под моими пальцами. Пульс стучит и стучит, доводя до тошноты. Я нахожу в себе силы раскрыть глаза.

Резкий и ужасно громкий гудок вытряхивает темноту из моей головы, едва я успеваю разлепить веки. Пальцы сжимают обнажённую грудь девушки с кукольными волосами, открывшей рот в приступе космического наслаждения. Она сидит на руле – на ногах её ещё болтается оранжевый комбинезон, шнурок от которого я держу, – и, колыхаясь с возрастающей амплитудой, она заставляет автомобиль громко-громко гудеть, заменяя трелью клаксона такие ненужные уже стоны сладострастия. Я эякулирую.

Она высвобождает ноги из комбинезона и убегает обнажённая в сторону растворившегося в реке горизонта. Солнце снова зажигает мириады огоньков на её теле, и я не вижу уже ничего непристойного в том, как выглядит эта девушка, сбежавшая со съёмочной площадки футуристического экшена семидесятых прошлого века. Бросаю взгляд на соседнее сиденье, там лежит простреленный бластером белый шлем с чёрным иероглифом, и перебираюсь назад. Я думаю о том, что многие женщины хорошеют после секса.

На лобовое стекло на доли секунды прилипает мокрая газета…»

8.2

Яркие визуальные образы, рождённые в сознании из-за стимуляции нейронов, постепенно исчезают. Низкий запитченный мужской голос замолкает, растворяясь в глухих ударах гипнотического электронного бита. Я медленно открываю глаза и обнаруживаю себя на эскалаторе вверх на станции «Таганская». Мираж медленно растворяется, уступая место суровой реальности, и через небольшую паузу в нейронаушниках моего росфона раздаётся дружелюбный женский голос: «Вы помыслили тридцать шестую главу произведения заслуженного нейропсихолога Дмитрия Черноуса “Абстракция да медитация: литературное НЛП как залог долгой и счастливой жизни”. По результатам мониторинга вашей текущей мозговой активности и сердечного ритма сообщаем, что вы вернулись к средним показателям, присущим пользователям вашего пола, возраста и социального положения. Чтобы продолжить мыслить, пожалуйста, приобретите следующую главу или обновите подписку до статуса PRO».

Я вытаскиваю нейронаушники, возвращаю их в корпус своего допотопного росфона, убираю его в карман куртки и только после этого ловлю себя на мысли, что глаз уже не очень-то и болит, да и вообще всё в целом неплохо. Ну уволили меня, и что? Найду другую работу, пусть и за меньшие деньги, зато щадящую и не такую нервную. Буду продавать росфоны или вообще уйду в рекламу, навязывать людям иллюзии счастья. Или даже в фикшн – и плевать на цензуру… В любом случае, писать я вроде бы умею и похоже, что даже люблю. Правда, будет ли моя писанина хоть кому-то интересна – да чёрт его знает. Другое дело, что я всей душой ненавижу сидеть на одном месте, и неважно, будет ли это маленький замшелый магазинчик дешёвой китайской техники, владелец которого по старинке любит офлайн-общение и сопутствующие ему продажи, или навороченный бизнес-офис успешного агентства, возвышающийся над серым городом огромным безмолвным атлантом. Именно из-за этого ведь и пошёл в курьеры – чтобы находиться в постоянном дви́же, чувствуя себя хоть немного свободнее в эру тотального технологического контроля. Каждый из нас уже давно разложен на конкретные социально-демографические характеристики, помещён в ту или иную целевую аудиторию, максимально изучен, просчитан и перезаложен с учётом всех возможных издержек. Ты уже не клиент, как это было ещё несколько десятилетий лет назад. Ты – товар, информационный контент, совокупность данных, которую покупают у одних и продают другим. И чтобы во время этих бесконечных финансовых манипуляций товар оставался в надлежащем виде, не теряя (а в идеале выигрывая) в цене, его необходимо кормить, поить и развлекать, причём за его собственные деньги. Я работаю в одной из корпораций, поддерживающих эту систему. Слава богу, что работаю последний день: осознание того, что завтра мне уже не нужно будет никуда бежать, делает меня по-настоящему счастливым… Но вместе с тем вгоняет в состояние неконтролируемой тревоги и страха. Остаться без стабильно оплачиваемой работы в наше время, когда лучшим сотрудником для практически любого работодателя является нейросеть (своё дело знает от и до, работает как часы, дурака не валяет и дураком начальника не считает, а главное, надбавки к зарплате не просит), – ситуация крайне опасная: можно кубарем скатиться по социальной лестнице в маргинальную бездну, да так, что уже не поднимешься.

Однако пока я ещё в строю, правда, без глаза и линзы. И главный вопрос, который меня сейчас гложет: как же всё-таки я знаю свой дальнейший маршрут. Объяснение Натальи не вселяет доверия – очевидно, что биоробот, как обычно, гонит согласно установленному в её прошивке регламенту. Во всём надо разбираться самому, и даже РосПоиск предательски молчит, выдавая пустые ветки курьерских форумов.

Как я уже объяснял, линза взаимодействует с генетическим материалом её носителя и тем самым шифрует доставляемые до адресатов данные. При этом я никогда не слышал об инцидентах, какой случился сегодня со мной. Стало быть, или курьерам корпорации ранее до этого не вырезали линзы, или работодатель умышленно скрывает подобные случаи. Странно и удивительно, почему работникам Delta Industries не выдают какие-либо средства самообороны: согласитесь, уровень важности контента, который мы транспортируем, достоин хотя бы минимальной защиты от злоумышленников. С другой стороны, если разобраться, случилось следующее: у меня украли линзу, но данных в ней нет. Все они остались на перепутье нейронов моего мозга и каким-то неведомым образом в нужный момент были активированы – не полностью, но частично (ведь я уже без линзы знаю, куда мне следует идти и какого адресата искать, но вот самой информацией о «посылке» ещё не располагаю). Скорее всего, во время хирургического вмешательства сработал автоматический защитный механизм устройства и контент был экстренно перемещён в более глубокие «скрытые папки» моей системы. А линза, отработав своё, как ненужная ступень космического шаттла, была отдана на растерзание неведомым барыгам с чёрного рынка, которые прямо сейчас, вероятно, попытаются сплавить её в даркнете всем желающим: бизнес-конкурентам моего работодателя, безумным техногикам, набирающим всё большую силу эксам или террористам-смертникам. Последние, думаю, спят и видят, как бы им научиться интегрировать в подобные девайсы микродозы любимой взрывчатки, от которой головы курьеров корпораций будут громко взрываться в переполненных вагонах метро наподобие детских рождественских хлопушек.