– Пашкин артефакт с хибинским Аметистом. Если он не закроет – значит, единственный способ защиты от тебя… кардинальный.

Надев перстень на палец, Лад сделал пару записей в протоколе и поднял глаза на шатающегося от усталости коллегу:

– Мне уже вообще все равно – хоть без штанов. Сам силы побереги.

Лер попытался отдать мысленную команду: «Снять кольцо». Дракон оставался безучастен.

«Сними кольцо», – команда голосом тоже не произвела ожидаемого эффекта. Ледон заметно повеселел. Еще полчаса они развлекались с защитным артефактом Канина.

– Пашка – сила! – в конце концов произнес Лер, сдаваясь.

– Остался еще один эксперимент, хвостатый, и располземся. Мне еще падать в Москву, под пресветлы оченьки сиятельного Клавдия, пока сладко спящего под теплым боком своей благоверной.

– Заведи себе такую и спи. Что еще ты там придумал?

Ладон медленно собрал рассыпанные по столу листки протокола и задумался.

– Надо проверить контакт на партнере, связанном с тобой ментальной связью.

– Кстати, а почему тебя со мной не связали?

– Не знаю. Запретов не было никаких, никогда. Может, просто руки не дошли? Искать сейчас Ди и все ей рассказывать – долго и… у меня может не хватить запаса деликатности.

Лер понимающе усмехнулся. Порой только у него и хватало этого самого «запаса деликатности» в общении с белобрысой, а как Ди описать все происходившее – он не знал.

– А это значит, что сейчас мы с тобой состряпаем еще один симпатичный протокольчик, «В связи с потенциальной опасностью», обменяемся кровью, принесем клятву на очередном незаменимом ведовском творении, и вуаля. Доступ к эксперименту открыт.

Лер умоляюще посмотрел на дракона. Ему хотелось спать на своей кровати в Норе, приняв горячий душ, а этот несносный, уставший, голодный и пьяный друг…

– Хорошо, только быстро. Ты пишешь протокол, я пошел выпишу артефакт.

– Артефакт есть в сейфе. Камней хватит. Как думаешь, клятва на крови с виски – не слишком брутально?

Лад снова поколдовал над сейфом, вынув бутылочно-зеленый, практически прозрачный камень, заключенный в оправу из завитушек белого металла.

– Очередной Канинский шедевр. Ты же знаешь – Паша в основном по боевым артефактам, но для нашей группы специально наваял целую серию важного и нужного. Это – молдавит. Чародейский камень для ментальной связи. В принципе, можно связываться через артефакт, но нам нужен чистый эксперимент, увы.

Дракон взял свой стакан с остатками виски, проколол палец одним из завитков оправы артефакта, уронил каплю крови в стакан. Затем то же самое проделал с мозолистым пальцем Лера, хмыкнув: «И откуда такие мозоли на правой руке у молодого морфа?», за что в ответ получил негодующий взгляд Гуло. Бросив камень в виски, Лад прошептал заклинание связи, поболтал стакан, словно камень был льдом, отхлебнул свое произведение, поморщился.

– По глоткам пьем, давай.

На последнем глотке клятвенного напитка у Лера резко заболела голова. Словно его ударили поленом по затылку. В глазах потемнело, и он с большим трудом удержался на ногах.

Сидевший рядом дракон тоже схватился за голову.

– Яги! Мы с тобой перебрали сегодня, дружище.

– Или кто-то слишком стал силен.

В голове словно бы раздались чьи-то шаги. И прозвучало надсадно – громкое, со знакомой ухмылкой: «Заждался?».

– Всю жизнь в нетерпении. Не так быстро, Лад! Ты вваливаешься в мою голову громче предстоящего похмелья.

– Попробуй ты.

Лер знал это ощущение: много лет они общались мысленно и с Ди, и с Клавдием, но в связи с Ладоном было нечто непривычное, о чем он подумает позже.

Пока думалось только о том, что до открытия метро еще полтора часа, а ему топать через все мосты, он устал и, похоже, пьян.

Лад ухмыльнулся понимающе.

– Понял, я – мозголом. Потом попрактикуюсь. Давай вернемся к нашим задачам. Последнее, что мы должны выяснить – можешь ли ты дергать за веревочки членов группы «ВВ». Это открыло бы новые возможности… наверное. Но и… сам понимаешь. Поехали, остался последний рывок.

Рывок они сделали. И еще один. И пару сверху. И тройку вдогонку.

После построения мысленной связи с клятвой на крови воздействовать на Ладона росомаха Лер больше не смог. Никак. Совершенно, Ладон ничего даже не чувствовал. Что его несказанно радовало.

– Лер, я тебя обожаю. Знаешь, как омерзительно ощущать себя марионеткой? Только что ты был драконом, а тут раз – и кукла.

– Ага. Ты все это с кровью придумал для того, чтобы из пупса снова стать рептилией? Мелко и подло, сиятельный. Я найду способ страшно отомстить. В следующий раз будешь пить лишь манговый сок. И никакого алкоголя. Как тебе кара?

– Ошеломительно. Только не это, друг. Все. Ты свободен, я дописываю протокол и ползу сдаваться беспощадному Кла. Только одно еще.

– Опять? Вот так, вероломно?

Лад достал из стола еще один формуляр.

– Мелочь. Клятва о молчании. Обведи эту руну вот тут, подпиши и тут палец прижми. До особого разрешения. Все. Уползай, хвостатый, видеть тебя не могу. Только особо не далеко ползи. Очень скоро я тебя вызову.

Лер тяжело встал, надел свой уютный и теплый свитер, посмотрел на быстро светлеющее небо за окном и «уполз» домой, в Нору. К своей ненаглядной кроватке.

21 мая, Гурзуф

“Но как вам могла прийти в голову эта мысль? – Я просто допустил такую возможность. " (Артур Конан Дойл)

Спустя полчаса после эффектного «явления Арины народу» Фил резонно предложил перенести разговор в менее многолюдное место. После недолгих споров было решено отправиться в Гурзуфский парк, благо с некоторых пор «парк Ришелье» был закрыт на фундаментальную реконструкцию, а проход через Сумерки открывал иным туристам расширенные возможности.

«Непростой» Аринин фамильяр – Леонид, чуть было не ставший камнем преткновения между величайшими ведами этого мира – тихо растворился в горячем воздухе Гурзуфа. Никто не помнил, когда он исчез, и никому не было сейчас дела до непутевого гнома. То есть кота. То есть Леонида. По их негласному соглашению, этот щекотливый вопрос был отложен до лучших времен.

Минуя живописные гурзуфские улочки, такие уютные и домашние, каждый камень которых помнил поступь величайших вершителей всемирной истории, пройдя Пушкинскую набережную, азеркины добрались до входа в парк. Вышли в Сумерки, внезапно обнаружив удивившую всех сумеречную кассу парка. Приобрели у скорбно потиравшего пустые глазницы голема экскурсионные билеты и вышли из Сумерек прямо у роскошной оливковой аллеи с рядами деревянных лавочек в тенистой мгле веток.