Поэтому кремль был вынужден начинать активную информационную накачку населения. Впервые в публичном поле замелькало название проекта «Нисхождение». Оно звучало из уст дикторов, телеведущих, каких-то экспертов и даже эстрадных звезд. Государственные пиарщики развернули целую линейку общественно-политических ток-шоу и публичных дебатов. Там сторонники и противники идеи использования тел умерших в качестве подкреплений для ГУБИ сходились в нешуточных баталиях. Звучала как и резкая критика, так и яростная поддержка. Однако аргументы оппозиции неизменно оказывались слабее и скаждым новым выпуском все глубже втаптывались в грязь.

Данные манипулятивных социальных опросов убеждали население, что большинство людей медленно, но верно склоняется к допустимости таких мер. Не успело пройти и недели, как поРоссии прокатилась волна пикетов и митингов. «Хватит беречь мертвых, пожалейте живых!» — скандировали подогретые пропагандой толпы. И правительству не оставалось ничего иного, кроме как сделать вид, будто оно уступило. Якобы удовлетворило требования общественности, не выдержав давления.

На фоне всех этих событий я совсем не удивился, когда через Крюкова поступил сигнал готовиться к выезду. Военный борт принял первую партию из тридцати пассажиров — пятнадцати инквизиторов и пятнадцати возрожденных мертвецов. Мы должны были стать первопроходцами в этом деле.

—Волнуешься, командир?— отвлек меня от размышлений Умар, который делил лавку со своей куклой.

—Нет,— покачал я головой и поправил простынь на каталке, где лежало тело старшины Краснова.

К сожалению, в той нашей схватке с упырями, мой неживой соратник пострадал слишком сильно. Отродья погрызли его так, что он самостоятельно не мог передвигаться. Вернее, смог бы. Но зрелище это было очень и очень неприятное. Не для слабонервных.

—А чего тогда?— не отстал от меня Салманов, которого снедал внутренний мандраж.

—Думаю, Сынок… думаю.

—О чем?

—ОЕршовском Аиде. То, как он управлялся с некроэфиром — просто за гранью моего понимания. Ни очем подобном не слышали даже во времена Кровавой зимы. Однако же все предпочли сделать вид, что ничего такого не произошло. Гроза миновала и ладно. Вот это меня и беспокоит.

—Но тыведь качественно прожарил его, разве нет?— недоуменно нахмурился напарник.

—Да, но втеории он все равно способен вернуться к жизни. Но, опять же, не это меня заботит…

—Расскажешь?

Я оглядел забитый нашими братьями грузовой отсек и тяжко вздохнул. Наверное, не стоит держать такие сведения при себе. Если я покакой-то причине выпаду из обоймы, то должен быть хоть кто-то, способный поделиться с остальными информацией. Так что, видимо, придется рассказать…

—С тех пор, как меня похоронили,— зашептал я, едва перекрывая шум самолетных двигателей,— я стал слышать голос. Прямо в голове. Он незамолкает ни насекунду. Шуршит там что-то днем и ночью. Впрочем, я давно уже с ним свыкся…

—Ты думаешь, с тобой разговаривает бог?— с придыханием выдал пришедшую ему на умверсию Умар.

—Нет,— твердо отмел я.— Наш бог не может звучать так…

—Тогда кто же это?

—Когда я окунал Ершовского инфестата в огненную купель, он кричал и молил,— поделился я ссослуживцем.— Я нио чем не спрашивал. Подонок сам выкладывал все, лишь бы только я оставил его в покое. Он жеи рассказал о таинственном голосе, который в определенный момент зазвучал в его мозгу. Поведал о какой-то лаборатории, людях в закрытых костюмах, которые ставили над ним опыты. Эти естествоиспытатели знали о голосе. Они называли его «Глас бытия». И имбыло крайне интересно, о чем именно рассказывает этот жуткий шепот…

Салманов после моих слов стал походить на первоклашку на экскурсии. Глаза широко распахнуты, рот приоткрыт, того и гляди муха залетит. В таком состоянии он незаметил бы, если б рядом с ним вместо неживого товарища посадили самого Аида…

—Инфестат признался,— продолжал я,— что голос открыл ему тайны нашего темного дара. Обучил кровавым ритуалам, с помощью которых можно истреблять целые города… По сути, если бы меня не отправили вСаратовскую область, то мог произойти локальный зомби-апокалипсис, перерастающий в бедствие. Ему не хватило считанных дней, а может и часов, чтобы накопить критическую массу измененной нежити, которая лавиной смела бы любое сопротивление.

—Ты полагаешь, Юра, что история может повториться?— крайне серьезно осведомился Умар.

—Именно… Более того, я переживаю, что подобная херня происходит прямо сейчас. Пусть не рядом. Может и невРоссии вовсе. Но рано или поздно ее отголоски докатятся и донас.

—Хм… твои слова не лишены смысла,— потер подбородок молодой инквизитор.— Получается, что у нас остается только один выход?

—Это какой же?— вперился я заинтересованным взглядом в напарника.

—Ты сказал, что услышал голос в могиле, так?— начал подводить парень к своей догадке.

—Ну…

—Моя ментальная восприимчивость всегда ведь была выше твоей?

—Умар, прекращай свою викторину,— рассердился я,— говори прямо, чего ты предлагаешь?!

—Да ничего особенного,— помялся мой помощник.— Я думаю, что можно попробовать убить и меня…

—Экипаж, приготовиться к посадке,— разразились хриплой тирадой динамики в грузовом отсеке.— Пассажиры, займите свои места.

Команда пилота прервала наш сСалмановым диалог. Однако мой пристальный изучающий взгляд еще долго блуждал по лицу сослуживца. Это он так пошутил? Или взаправду решил сходить прогуляться за пределы земного бытия? Нет, мы сним еще этот вопрос обязательно обсудим. Но потом. Ну апока, приземляемся!

Военный борт остановился на грунтовой взлётке. Вокруг только лес и ничего больше. Однако тут нас уже ждал шестиколесный «Тайфун-К», напоминающий огромного кубообразного носорога. И наша команда оперативно загрузилась в его десантный отсек.

Дальнейшая поездка была похожа на безумное родео. Тяжелая машина подпрыгивала на кочках так мощно и резко, что каждый из нас ощутил себя игральными костями в стакане. В такой обстановке огромное количество сил уходило просто на то, чтобы усидеть на жесткой лавке. А ведь мне еще и каталку с неживым товарищем приходилось держать… В общем, разговор сУмаром снова пришлось отложить.

Не удалось мне вернуться к незавершенному обсуждению и тогда, когда «Тайфун» остановился и выгрузил нас. Потому что наш отряд тут же встретили обвешанные оружием военные. На них красовались какие-то навороченные модификации защитных костюмов, выглядящие как промежуточное звено между тяжелыми ИК-У и простенькими ЗК-М.Но смотрелось все равно внушительно. Мне такую амуницию даже видеть не доводилось.

Под матовыми линзами сферических шлемов было неясно, с какими выражениями нас рассматривают бойцы. Однако внешне никаких признаков беспокойства или настороженности они не выказывали. Складывалось впечатление, что командование вообще не объяснило, кого им предстоит встречать и сопровождать. Единственное, что их заинтересовало, это накрытая простыней каталка, с которой я таскался. Однако ни единого вопроса от военных так и непоследовало.