— А при чем тут библия?

Прежде чем Чарльз успел ответить, поезд замедлил ход и остановился у станции. Криста поднялась на ноги. На лице ее промелькнула улыбка. Заметив вопросительный взгляд Чарльза, она произнесла:

— Я знаю, как нам пройти таможню без проблем.

Она выскользнула из вагона-ресторана и несколько минут спустя вернулась, весьма довольная собой.

— Я все думала, что нам делать, когда мы окажемся на границе. К сожалению, нам придется пройти две таможни: одну со стороны Румынии и вторую венгерскую. Мне в голову приходили разные варианты, например, показать свое удостоверение сотрудника Интерпола и заявить, что вы — мой пленник. Это могло бы сработать в Румынии, но в Венгрии вряд ли, особенно без подтверждающих документов, да и вы не находитесь в международном розыске, вас нет в полицейской базе данных. Затем я подумала о том, чтобы позвонить в Лион и добиться, чтобы оттуда прислали факс с вашей фотографией и с просьбой пропустить вас на границе. Венгерская полиция довольно охотно идет на сотрудничество. У наших агентов в Будапеште хорошие отношения с их штаб-квартирой. Но все это займет слишком много времени, я не уверена, что запрос появится раньше, чем мы доберемся до границы. Потом я подумала: мы там будем около полуночи, я могу притвориться, что сплю, а после настойчивого стука в дверь открою ее с очень сонным видом и буду придерживать, оставив приоткрытой ровно настолько, чтобы показать свои документы. Возможно, они не станут вламываться в купе к спящей девушке, но это не факт.

Криста была барышней крепкой, и такая манера речи развеселила Чарльза. Она отлично умела скрывать свою более чувственную, женственную сторону. И возможность увидеть ее настоящее лицо под официальной маской стала для него приятным сюрпризом.

— Итак, — произнес он, — как же вы решили эту задачку?

— Мы сейчас в Брасове. Я только теперь осознала, что поезд будет проезжать через Сигишоару, поэтому просто позвонила комиссару. Он очень обрадовался моему звонку. Боялся, что вы могли мне как-то навредить. По всей видимости, они хотели повесить дело на вас. Но комиссар почувствовал необходимость поговорить со своим патроном, большой шишкой в министерстве. Патрон орал на него двадцать минут и приказал забыть о том, что вы когда бы то ни было приезжали в Сигишоару. Кажется, кто-то прикрывает ваши следы.

— Тот же человек, который послал нас в Прагу, и, вероятно, тот же самый человек, который посадил на поезд того амбала. Я же вам говорил, что нас защищают. Что еще?

— Я сказала комиссару, что вернусь через неделю и что принимаю его приглашение поужинать где-нибудь в городе. Он был на седьмом небе от счастья. Я попросила его пойти в отель, взять ваш паспорт и привезти его на вокзал.

— Как думаете, нельзя ли попросить его принести заодно и мой багаж, в первую очередь ноутбук?

Криста тут же вскочила. Она вышла из вагона, а по возвращении сообщила, что проблема решена, после чего поспешно добавила:

— Если первую просьбу пришлось оплатить обещанием, то в обмен на исполнение второй наш с вами друг комиссар захотел чего-то более конкретного: поцелуя прямо на платформе. Мы сошлись на том, что я поцелую его в щеку.

Криста думала, что Чарльз посмеется в ответ на шутку. Но он нахмурился и, похоже, задумался о чем-то. Вдруг он поинтересовался, где его телефон.

Агент ответила, что он в рюкзаке, и спросила, нужен ли тот ему. Чарльз кивнул.

— Можете позвонить мне?

Криста набрала номер.

— Выключен, — объявила она.

— Чертов аккумулятор, снова разрядился. Нужно раздобыть зарядку.

Чарльз обратился с этим к официанту. Похоже, у того было все; он выбежал из вагона и вернулся через десять минут с вполне приличным зарядным устройством в руках.

Обрадовавшись, Чарльз попросил счет. Официант признался, что у него точно такой же смартфон, как у Чарльза. Профессор удивился: как румынский официант может позволить себе телефон за тысячу долларов? А затем, почувствовав себя обязанным, вручил официанту купюру в сто евро и сообщил, что принесет зарядное устройство, когда они вернутся на ужин. Профессор и его спутница поднялись и направились в купе как раз в тот самый миг, когда поезд снова пришел в движение.

В то утро Фекете Ласло, глава приграничной полиции в Локошазе, слегка волновался. Вся его семья слегла с температурой. Одиннадцатимесячные двойняшки чихали, а жена вся горела. А ведь эти трое — свет его очей. Дети были зачаты, когда ему исполнилось сорок восемь, после множества неудачных попыток и циклов лечения, поэтому он над ними буквально трясся. Едва заступив на смену, он сделал все, чтобы получить два выходных и отвезти свою семью к самому лучшему доктору в Бекешчабе. Уходя из дома, он проверил, есть ли у домашних все необходимое, и попросил соседку, которая работала медсестрой, посидеть с ними.

В деревне на румынской границе Ласло очень любили. Он был необычайно вежлив с людьми и щедр. Всегда готов был прийти на помощь в беде, особенно соседям, вплоть до того, что делился получаемыми на таможне взятками с неимущими односельчанами. И поскольку он очень редко просил что-то взамен, люди никогда не отказывали ему при случае. Поэтому медсестра, похожая на армейского офицера, ответила: «Так точно!», стоило Ласло появиться у ее ворот, и самым любезным образом пообещала позаботиться о его семье: мол, пусть не беспокоится.

Он с трудом заставил себя сесть за стол и заняться содержимым лотка для писем, как вдруг зазвонил его сотовый телефон. Номер был неизвестен. Гортанный голос с сильным иностранным акцентом велел ему включить компьютер, войти в свою учетную запись и ввести в браузер несколько цифр. Думая, что это шутка, Ласло объявил, что он — офицер полиции и может отследить звонок, поэтому лучше его собеседнику повесить трубку и больше не звонить. После чего нажал на отбой. Спустя две секунды он получил ММС. Это был снимок спящих двойняшек, сделанный откуда-то сверху. Он сам переодевал их перед выходом, поэтому сразу понял, что фотография настоящая и недавняя. Вот тогда-то он и запаниковал. Телефон снова зазвонил. Ласло ответил, затаив дыхание.

— Надеюсь, теперь вы меня выслушаете. Делайте в точности то, что я вам говорю, и чтобы без глупостей. — И звонивший повесил трубку.

На экране появился ряд чисел. Его нужно было ввести в браузер. Кликнув на иконку «Интернет Эксплорера», офицер набрал их. На экране появился плейер. Он нажал кнопку воспроизведения. Видеоролик демонстрировал кадры, снятые в его собственном доме, начиная с прихожей. Камера какое-то время покружилась на первом этаже, затем облетела кухню, на миг замерла возле двух детских бутылочек, снова вернулась в холл и переместилась наверх. В доме царил полумрак. На улице было пасмурно, занавески всюду были задернуты, поэтому видимость оставляла желать лучшего. Но в холле на втором этаже горел свет, что улучшило качество изображения. Ласло почувствовал, что его накрывает волна отчаяния.