и открыли огонь. Существо молниеносно рвануло вперёд, и выяснилось, что вначале мы видели лишь его голову. Оказавшись в свете фонарей, чудище предстало перед нами во всей красе: длинное чешуйчатое тело и мерзкая голова с жуткими жвалами. Оно было огромным, как дракон, но больше напоминало сороконожку: вдоль всего тела располагалось множество небольших лапок. Несмотря на внушительные размеры, существо было невероятно проворным — оно двигалось по полу, стенам и потолку по спирали. Через несколько мгновений тварь приблизилась к нашим защитникам и расправилась с ними. Я поняла, что между мной и тварью нет никаких препятствий: нас разделяли лишь пятьдесят метров затхлого воздуха. Ноги сами понесли меня в сторону эвакуирующихся. Но многоножка была значительно быстрее, и её стрёкот звучал всё ближе. Мне пришлось включить фонарь, чтобы не споткнуться. В какой-то момент чудище вдруг замолкло, и я перестала понимать, насколько близко оно находится. Мне хотелось верить, что тварь отстала, но желания оглядываться у меня не было.

Я всё ещё боялась, что меня съедят, но вдруг услышала звук выстрелов. Я резко развернулась и увидела прямо перед собой чешуйки с фиолетовым отливом: они пронеслись мимо меня, устремившись в обратном направлении. Я видела, как вдалеке мерцают вспышки выстрелов, а чудище неслось им навстречу, злобно стрекоча. Видимо, кому-то из мужчин удалось выжить, и он героически спасал мне жизнь. Другой на его месте убежал бы прочь, но этот храбрец предпочёл пожертвовать собой. Я даже не знаю, кто это был.

Многоножка неслась к моему ангелу-хранителю, проворно уклоняясь от пуль, а я спряталась за полуколонной в стене тоннеля. Я выключила фонарь и пыталась восстановить дыхание. Через пару секунд выстрелы замолкли, и в подземелье воцарилась тишина. Я не представляла, где находится чудовище, и каждое мгновение тянулось, словно вечность. Меня била дрожь, и я не нашла ничего умнее, чем просунуть язык между зубами, чтобы они не стучали. Не знаю, как долго я простояла, пока не услышала людей. Не знаю, что заставило эвакуирующихся так кричать, но тварь снова застрекотала неподалёку. Через несколько мгновений её огромная тень пронеслась мимо, и я услышала душераздирающие вопли жителей подземелья.

Я выбежала из укрытия и со всех ног помчалась подальше от стрекочущей бестии. Я не решилась снова включить фонарь — ориентиром для меня были тусклые огни лагеря. Пробегая мимо тел погибших, я старалась не смотреть на то, что от них осталось, и пару раз чуть не упала, споткнувшись обо что-то мягкое. Оказавшись на улице, я рванула прочь от проклятой больницы, которая почти три года укрывала меня от этого обезумевшего мира. Уже светало, а я всё бежала и бежала, пока не выбилась из сил. Так я оказалась на Солнечном проспекте.

— Да уж… — протянул Костя. — Я слышал десятки историй про первый день перемешивания, и все они абсолютно уникальны. Разные люди описывали его по-своему. Думаю, нужно записывать эти воспоминания и, вернувшись в прежний мир, опубликовать как фантастический роман. Это будет бестселлер! И никто не сможет предположить, что мы на самом деле прошли через это.

— Отличная идея, красавчик! — усмехнулась Тамара. — А теперь расскажи, куда мы идём. Хотя бы вкратце.

— Наша задача — добраться туда — не знаю куда и взять то — не знаю что. Как в сказке, помнишь?

— Какого лешего, зоолог? — возмутилась девушка. — То есть ты даже не знаешь, куда идти?

— Ну-у-у… Не совсем, — ответил Костя, отводя глаза. — Я знаю направление и ориентиры…

— Не беси меня, зоолог! Говори конкретнее!

— Нужно идти вдоль трассы от южного моста до посёлка с красно-белой телевышкой и деревянной мельницей. Не густо, конечно, но это всё, что мы имеем.

— Костик, это же Староворонино! Неужели ты никогда не проезжал мимо? Их мельницу просто невозможно пропустить!

— Не помню, чтобы когда-то ездил по этой дороге… Я всегда предпочитал поезда, да и на них ездил редко. Машины у меня отродясь не было, а автобусы я не перевариваю.

— Ты вообще в курсе, сколько до туда километров? — спросила девушка, приподняв бровь. — Предлагаешь идти пешком?

— А какие варианты? Даже если бы я умел водить, нам всё равно не найти машину на ходу.

— А как насчёт велосипедов?

— Я бы не стал так рисковать. Двигаясь пешком, мы будем бдительнее, чем на велосипедах. На велике не услышишь шорох в траве и другие подозрительные звуки.

— Ладно, убедил, — нехотя согласилась Тамара. — В поход, так в поход…

— Замечательно! Я рад, что мы друг друга поняли.

— Да-да, — отмахнулась спутница. — Что ж, раз нам ещё топать и топать, расскажи и ты свою историю про первый день.

— Я не люблю об этом вспоминать, — сказал зоолог, глядя вдаль. — Но раз ты рассказала мне о себе, то и я обязан ответить тем же. Помню, как возле автобуса, в котором находилась моя девушка, возник зелёный вихрь. Он начал засасывать пассажиров. Я наивно побежал на выручку, не понимая, что меня тоже может затянуть. Через десяток метров передо мной возникло нечто огромное. Оно сбило меня с ног. С трудом придя в себя, я увидел, что воронка уже далеко. Я снова побежал к маршрутке в надежде найти там Соню. Но когда до автобуса оставалось метров пятьдесят, что-то сдавило мне плечи, и земля ушла из-под ног. Оказалось, что меня подхватил вертихвост. Он быстро затащил меня на крышу ближайшей многоэтажки и улетел охотиться дальше. К счастью, я смог перебраться в чей-то пентхаус — крышу дома от его гостиной отделяли лишь раздвижные двери. Мне удалось разбить стекло. Я спустился вниз и вернулся к автобусу. Сони там не было, — закончил Костя и шмыгнул носом.

— Слушай, я бы тоже не стала там прятаться. И не стоит хоронить свою девушку раньше времени.

— Тома, где я только не искал… Обошёл все поселения Полеграда, но о ней никто не слышал.

— А вот тут вы не правы, Константин Батькович. Ты явно не бывал в нашем подземелье, иначе бы я тебя запомнила. Держу пари, ты даже не думал, что там кто-то живёт. Уверена, есть ещё много мест, куда ты не заглянул.

— То же можно сказать и про тебя. Ты говорила, что у тебя никого не осталось. А как же родители? Может, они сейчас тоже сидят в каком-нибудь подвале.

— Вряд ли… После перемешивания я заходила домой. Окна выбиты, мебель перевёрнута, а на стенах багровые пятна…

— Ох… Прости, Тома…

— Не извиняйся, — спокойно произнесла девушка, смахивая слезу. — Что было, то было.

Косте хотелось как-то сгладить ситуацию, но в голову не приходило ничего толкового. Шутить