Фред.

Стоит и укоризненно на меня таращится.

Вот черт!

Проклятые селедочные объедки!

– Ладно, ладно, – раздраженно мяукнул я ему. – Разберусь я с кошками. Но ты идешь со мной.

Фред едва заметно вздрогнул. Но все-таки тут же торопливо бросился к выходу, а я поспешил вслед за ним.

– Одетта, милая, я скоро вернусь.

Ох, что я творю?! Рехнулся, не иначе – окончательно и бесповоротно. Но кот должен держать слово. Даже если слово дано мыши.

Удивительно, но сэр Тоби обнаружился не в манеже, а на скамейке перед ним.

Завидев меня издалека, он хотел было смыться. Но я крикнул ему:

– Постой, сэр Тоби. Или ты испугался мыши, которая пришла перед тобой извиниться?

Сэр Тоби замер как вкопанный:

– Что-что?

Я кивнул:

– Я здесь не один.

– Все верно, – донесся писк из зарослей обрамлявшей дорожку высокой травы. – Переговорщик со стороны мышей пришел, чтобы пожать тебе лапу, сэр Тоби.

В следующую секунду Фред уже стоял перед сэром Тоби на скамейке и отважно смотрел ему прямо в глаза:

– Я знаю – нам, мышам, давний уговор о разделе территории куда выгоднее. Поэтому вы, кошки, с легкостью могли бы от него отказаться. Но знаешь, сэр Тоби, долгие годы ведь все шло гладко и никому из вас, кошек, не приходилось голодать. Теперь в округе опять объявился охотник, и кошки вдруг словно с катушек слетели. А ведь нам следовало бы поступить как тогда – объединить усилия и вместе прогнать этого мерзавца.

Муррр-мяу. Фред впечатлил меня не на шутку. Не ожидал от него такой речи.

Сэр Тоби, видимо, тоже, потому что поначалу с его мордочки не сходило удивление. Однако потом он кивнул:

– Ты прав. Когда люди творят черт знает что, нам, зверям, особенно важно держаться вместе.

Он пожал Фреду лапку, и на душе у меня потеплело.

Уинстон, дружище, как же ты все хорошо провернул – промелькнуло у меня в голове, а потом я сразу вспомнил, что нужно поскорее отвести Одетту в Кирину комнату.

– Одетта! Ну будь же благоразумна, пойдем в Кирину комнату! Там уже все подготовлено: уютная корзинка, свежая вода – и никто тебя не потревожит. Обещаю!

Мы с Одеттой стояли посреди двора – прямо перед нами был дом, слева сарай, справа конюшня, – и моя возлюбленная никак не хотела идти дальше. Вместо этого она лишь закатывала глаза:

– Не люблю повторять одно и то же, но тем не менее: я не хочу, чтобы наши дети появились на свет в человеческом доме. Я чувствую себя там не в своей тарелке и совершенно не могу расслабиться. А если я не смогу расслабиться – роды наверняка будут тяжелыми.

В последней фразе явно прозвучал упрек. Я сразу же испытал угрызения совести. Я ведь и правда знаю, что Одетта не слишком любит проводить время с людьми. Неспроста же она и в городе живет во внутреннем дворике нашего дома, хотя запросто могла бы въехать в квартиру. Признаться, я надеюсь, что с появлением котят она так и сделает. Но пока котята еще не родились и для сохранения мира в семье мне, наверное, следует уступить.

– Хорошо, любимая. Но раз ты не хочешь в Кирину комнату, то куда же ты хочешь? С людьми тебе неуютно, это я уже уяснил, но все равно настаиваю, что нужно найти надежное место. По мне, так в этой усадьбе слишком уж часто происходят всякие катастрофы!

Мяв! Так-то! Я тоже могу порой проявить строгость! А то не дай бог опять придется сражаться с доброй половиной здешних обитателей – мои нервы этого уже не вынесут.

Одетта вздохнула:

– Мне нужно всего-навсего тихое местечко где-нибудь в соломе. Только ты и я, а потом еще и наши детки, понимаешь?

– Конечно, это я понимаю.

Я огляделся и задумался, где бы найти тихое и при этом безопасное местечко в соломе. Ведь хотя мы и помирили мышей с кошками, но полоумный охотник по-прежнему околачивался где-то в округе. Хорошо бы это местечко было охраняемым, и лучше бы кем-то, кто не сходит с ума от волнения, оттого что вот-вот станет отцом.

Ха! Святые сардины в масле! Тут меня наконец осенило! Я придумал, куда можно отвести Одетту.

– Пойдем, Одетта, следуй за мной. Мне только что пришло в голову, где самое подходящее место для тебя и малышей. Там много уютной мягкой соломы, очень тихо, тепло и сухо, а главное – там ты будешь под присмотром двух здоровяков.

Одетта взглянула на меня с сомнением:

– Здоровяки? Которые будут меня охранять? Откуда бы им вдруг взяться?

– Погоди, сейчас увидишь. Пойдем.

Я сорвался с места и побежал, Одетта последовала за мной. Не прошло и пары минут, как мы очутились у цели: небольшого стойла наискосок от манежа.

– Булли, Валли, мои старые приятели, – нарочито небрежно поприветствовал я обоих, – позвольте представить вам мою спутницу жизни Одетту. Одетта, это Булли и Валли, исключительного благородства кони. Я вот тут решил узнать, какие у вас сегодня планы на вечер.

Оба заметно удивились, и Одетта тоже смерила меня взглядом так, словно у меня не все дома.

– Э-э-э, да у меня, собственно, никаких, – прочистив горло, сказал Валли, – я ведь уже пенсионер. Разве что Лукас попозже еще сводит меня на выгон, но на этом все – буду тихонько дремать тут в стойле.

Булли ничего не сказал, а лишь склонил голову набок. Наверное, думал – как бы от меня наконец отделаться, чтобы ничего больше не слышать обо всей этой кошачье-мышиной возне.

– А почему ты спросил? – поинтересовался Валли.

– Ну, я подумал, не найдется ли у вас в конюшне местечка для Одетты. Где она могла бы спокойно родить наших котят.

Булли закатил глаза:

– А почему вы пришли с этим именно к нам? Мы что, похожи на повитух?

– Нет, но я… э-э… просто подумал…

Я бы долго еще так беспомощно лопотал, если бы Одетта меня не перебила:

– Думаю, Уинстон надеется, что здесь никто не нарушит мой покой, а вы, что еще важнее, немного за мной присмотрите. Ведь вы такие большие и сильные. А он до сих пор боится, как бы со мной и малышами чего-нибудь не произошло.

– Ах вот в чем дело! – воскликнул Булли. – А чего же он сразу не сказал?

Одетта весело мяукнула: