Сэр Тоби попытался увернуться, но я преградил ему путь элегантным прыжком и снова очутился с ним нос к носу:

– Ты никуда не уйдешь!

Сушеная скумбрия, время было на исходе! А может, я уже и вовсе опоздал, думал я, и Одетта давно родила котят – в неволе и в полном одиночестве. А все из-за чего? Из-за этой ссоры между кошками и мышами усадьбы – ссоры, к которой мы не имеем ровным счетом никакого отношения.

– Сэр Тоби, я пытался просить по-хорошему, я тебя даже умолял – но теперь все, довольно. Ты сию же секунду чешешь к своим друзьям, и вы немедленно кладете конец вражде с мышами. А то…

Да, а то что? Об этом я решил подумать позже. Если он не выполнит моих требований.

– Хорошо, я подумаю об этом, – сказал он наконец.

Подумать об этом – несомненно, шаг в нужном направлении. Вот только для меня в нынешней ситуации – слишком маленький.

– Я подожду, – мяукнул я, сверля его очень требовательным и настойчивым взглядом.

Сэр Тоби покачал головой:

– Так не пойдет. Я не могу думать, когда ты все время на меня пялишься.

Я отвернулся. Однако лишь на долю секунды. Потом я сразу же вернулся на исходную позицию:

– Ну что? Подумал?

Сэр Тоби раздраженно вздохнул:

– Нет, еще даже и не начинал.

Святые сардины в масле, ну как можно быть таким тугодумом! А еще утверждает, что он, мол, кошачий аристократ и интеллектуал. Честно говоря, от аристократии у сэра Тоби только одно: «сэр» перед «Тоби». Все остальное – однозначно от деревенского кота. Но нужно сдержаться, сердить его сейчас нельзя ни в коем случае, напомнил я себе. Иначе его раздумья ничем хорошим для меня не закончатся – я достаточно хорошо успел изучить повадки неряшливого типа, чтобы ясно это понимать.

Где-то вдалеке раздался громкий хлопок. Я испуганно вздрогнул, в то время как сэр Тоби – просто непостижимо – подскочил словно ужаленный и бросился наутек.

– Постой! Остановись! – едва успел крикнуть я ему вслед, как раздался еще один оглушительный хлопок.

Разумеется, хлопок – не что иное, как выстрел из охотничьего ружья, понял я. Это ясно, как куриный бульон. И кто именно из него палит словно полоумный деревенский ковбой – тоже не секрет. Однако я не испугался. По крайней мере, за Одетту, потому что в хижине под снос, которую этот мерзавец называет домом, Одетты, к счастью, в помине не было.

Больше того, я уже точно выяснил, что мою возлюбленную держат в неволе мыши. И вообще-то как раз намеревался устроить так, чтобы ее наконец-то отпустили. Вот только, к сожалению, сэр Тоби воспользовался моей секундной невнимательностью и смылся.

Проклятая консервная открывашка, я даже не успел заметить, в какую сторону он рванул! Успел только наглотаться пыли, которой он поднял целое облако.

Некоторое время я бродил по усадьбе в поисках сэра Тоби и других дворовых кошек. Но их всех как корова языком слизнула.

Охотник тем временем снова прекратил стрельбу. Хоть я и был зол на местных кошек до чертиков, я все же надеялся, что пуля никого из них не задела.

Не будь мои мысли всецело заняты моей прекрасной Одеттой и планами ее спасения, я непременно прижал бы этого мерзавца – да так, что у него резко поубавилось бы охоты палить во все без разбора. Непременно придумал бы, как это сделать.

Но сейчас момент был более чем неподходящий. Все эти бесплодные поиски, бесконечные разговоры с кошками, пони и мышами меня уже страшно раздражали, потому что все, абсолютно все усилия пока были безуспешными.

Вернувшись мыслями в прошлое, я вдруг вспомнил про Фреда. Булли, конечно, сказал, что ключ ко всему – кошки. Они должны извиниться перед мышами, чтобы те отпустили Одетту, но сколько бы я ни уговаривал сэра Тоби, я не заметил и проблеска понимания. То есть с кошками все зашло в тупик.

Но Фред…

И тут меня словно током ударило. Я наконец понял, что нужно делать, как именно я должен поступить.

Заряженный энергией до самого кончика хвоста, я сорвался с места, мгновенно пересек двор, миновал манеж, зерновой амбар, выбежал за забор и наконец добрался до поля, где обитал Фред с семейством.

– Фред! Фре-е-ед! Мне срочно нужна твоя помощь! – промяукал я так громко, что мой зов прокатился по меньшей мере по семи окрестным – уже сжатым – полям.

– ФРЕД!!! Покажись! Клянусь, я буду орать до тех пор, пока каждая кошка в округе и за ее пределами не узнает, где ты живешь! Так что давай выбирайся из своей норы, не то…

– Прекрати! – пропищало где-то рядом. – Умоляю, прекрати немедленно! Ты что, правда хочешь, чтобы все узнали, где я живу?

Я кивнул:

– Да, как я и сказал! Не сыграешь сейчас на моей стороне – потом замучаешься играть в кошки-мышки, – пригрозил я вновь.

Фред от волнения даже несколько раз перекувыркнулся в борозде.

– Что… что тебе от меня нужно? – проскрежетал он. – Я думал, наши пути разошлись, когда ты…

– Забудь об этом! – перебил я его. – Одетта до сих пор не нашлась, хотя я уже все, решительно все перепробовал. Но терпению моему пришел конец, поэтому ты сейчас же отведешь меня к вожаку мышей. СЕЙЧАС ЖЕ!

Фред стал с писком хватать ртом воздух.

– Нет, никогда! – пропыхтел он. – Мне же потом конец придет! С бандой дворовых мышей шутки плохи. А уж тем более с их вожаком.

Я мрачно уставился на него:

– Нет, Фред, конец придет тебе сию же секунду – если ты не выполнишь моих требований!

– В каком смысле? Хочешь сказать, что ты меня съешь?

Я кивнул. Хотя, конечно, съесть его я бы себя все же не заставил. Но вот выпустить когти и хорошенько огреть лапой, так чтоб наверняка уже не оправился, вполне дозрел.

– Я думал… – прошептал Фред, – мы друзья…

Я кивнул. Хотя странно, конечно, говорить о дружбе между кошкой и мышью.

– Да, наверное, можно так сказать, – все же признал я.

– И ты правда съешь своего друга?

– А ты правда отказываешь другу в помощи? – парировал я.

– У меня, к сожалению, нет выбора, потому что я должен защищать свою се…

Фред так и застрял на середине слова, потому что в этот момент из норки выскочила и грозно нависла над ним еще одна мышь:

– Скажи-ка, Фред, я сейчас правильно тебя расслышала?

Внешне эта незнакомая мышь сильно походила на Фреда, но была примерно вдвое толще. По тому, как она смотрела на Фреда – с легким разочарованием, – я догадался, что это, должно быть, не кто иной, как его жена.

– Уинстон настойчиво просит тебя о помощи, а ты в ней отказываешь?

Ага, выходит, он рассказывал обо мне своей суженой. Иначе откуда еще ей знать мое имя – ведь я не представился.