– Я об этом никогда не задумывался. Неизвестно, мама ли меня здесь оставила. Это мог быть кто угодно. Я уже говорил тебе, Вайолет, у меня нет родителей, но есть воображение. Все мои выдумки – от этой записки.

Наступило тягостное молчание. Вайолет принялась играть с лежавшей на столе ржавой пружинкой.

– Извини за то, что я сказала, – вновь начала Вайолет. – Ну, о том, что ты сирота.

– Ничего, – Мальчик слабо улыбнулся. – Тебя бы всё равно не забрали в сиротский приют, – поддразнил он.

В эту секунду появился Уильям Арчер. Он держал поднос с чайником, пошарпанными кружками и молочником без ручки. При виде кружек Вайолет с сожалением вспомнила чай из Идеала; сколько чашек этого чудесного напитка она могла бы выпить за последние дни. У неё потекли слюнки. И – пришло внезапное озарение.

– ЧАЙ! – воскликнула она, подпрыгнула на месте и едва не выбила поднос из рук Уильяма. – Это точно чай!

– Да, Вайолет, только успокойся, – Мальчик широко улыбнулся. – Это всего лишь чашка чая!

– Нет, Мальчик, ты не понимаешь! Я поэтому вижу без очков: я сто лет не пила чая. Я никогда не пила чай до Идеала. А в первый вечер, когда мы приехали, нас встретили Арчеры, и они приготовили нам чай. Они сказали, что в Идеале его все пьют, и когда я его попробовала, сразу поняла почему. У него был вкус всего, чего мне хотелось: фруктового мороженого, шипучки, яблочных леденцов – всего. Я выпила в тот вечер две чашки, и мама с папой по две, а наутро мы все ослепли. Мне не приходило в голову… Вы только подумайте, его же все пьют! Даже в школе у нас были регулярные перерывы на чай. Только после встречи с Айрис в её доме… Она сказала, чтобы я не пила чай, и я не пила его вечером, когда вернулась домой, и вообще с тех пор не выпила ни капли. И вот я опять вижу. Это не может быть совпадением.

– Братьям следовало лучше потрудиться, – Уильям со вздохом поставил поднос на стол. – В моё время они использовали капли. Прописывали их от любых глазных болезней, неважно, что там у кого. Их подливали в напитки, когда человек отворачивался. Тёмное дело. Эти капли – а теперь, как я понимаю, и чай – портят сетчатку, человек почти слепнет, ему нужны очки. Он обращается к моим братьям за помощью, и они дают ему очки, которые компенсируют изменения, произошедшие с сетчаткой. Только эти очки способны на большее. Они называются ИР-очки, это очень умные очки, они делают так, что человек видит то, что братья хотят ему показывать, а то, что они хотят скрыть, делается невидимым. Их дужки отсеивают нежелательные звуки, не пускают их в уши. Изобретение гениальное!

– Что значит ИР? – спросил Мальчик.

– Ох, простите, – спохватился Уильям, – это во мне заговорил учёный. ИР – это искаженная реальность. Вот что творят эти очки. Они настроены так, чтобы реальность, в которой находится человек, оказалась под контролем моих братьев, чтобы люди в них видели и слышали только то, что нужно братьям. Само собой, финт со слухом работает только тогда, когда очки надеты – я полагаю, сейчас так и есть? Это изъян, с которым Эд и Джордж никак не могли справиться!

– Точно, – подтвердила Вайолет. – Когда очки с меня свалились, я услышала Мальчика. Я даже испугалась, что схожу с ума! Наверное, и комендантский час в Идеале для того, чтобы никто по ночам не слышал людей из Ничейной земли.

– Значит, – заговорил Мальчик, побагровев от ярости, – никто в Идеале не видит и не слышит меня, вообще никого из Ничейной земли, потому что братья Арчеры не хотят, чтобы о нас знали?

– Именно так, – подтвердил Уильям. – Понимаешь теперь?

– Почему же вы их не остановили? – возмутилась Вайолет.

– Знаешь, поначалу я пробовал, и кое-кто даже поддерживал меня, – начал Уильям. – На первых порах люди менялись не так быстро, капли действовали не идеально, и те, кто не успевал измениться, видели, чтó происходит, и пытались сопротивляться. Но скоро большинство смирилось с воздействием очков. Город казался идеальным, и его жители перестали прислушиваться к нам. Потом на сцену вышли Дозорные. Эдвард нанимал их прямо в тюрьмах. Им платили за то, чтобы они стреноживали смутьянов. Со временем мои братья решили, что те, кто не разделяет их взгляды на Идеал, вообще не должны жить в городе. Они отделили часть территории стеной и выбросили сюда всех нас. Эта часть города теперь называется Ничейной землёй. Дозорным поручено подавлять нас любыми доступными средствами, – закончил он на гневной ноте.

В лавке наступила тишина. Уильям Арчер старался справиться с эмоциями. На его лице отразились тяжёлые воспоминания. Наконец он продолжил:

– Но я не сдался. Я открыл мастерскую, где стал производить свои собственные очки, способные открыть жителям Идеала реальность, в которой они живут на самом деле.

Он взял со стола очки в деревянной оправе.

– Вы сказали, что в последний раз видели эти очки у ваших братьев, – напомнил Мальчик.

Уильям кивнул:

– Да. Я подумал, что моя мать и Макула попали под влияние Идеала – ведь здесь, в Ничейной земле, они так и не появились. Я пробрался в город с этими очками, потому что надеялся: если Макула или моя мать наденут их, то поймут, что я никуда не делся, не уехал. Но я до них так и не добрался. Меня схватил один из Дозорных и привёл к Эдварду и Джорджу. Они забрали очки. А из меня выбили всю душу.

В воздухе снова повисла неловкость. Вайолет напрягла все извилины, соображая, как можно отвлечь Уильяма от тяжких воспоминаний.

– Кто это – Макула? – спросила она.

– Я когда-то её знал.

Уильям провёл рукой перед лицом, чтобы скрыть слёзы, и Вайолет пожалела о своей неуклюжей попытке увести разговор в другое русло. Уильям потёр щёку и принялся разливать чай.

– Но как очки оказались у меня? – тихо спросил Мальчик.

Уильям и Вайолет посмотрели на него, и опять воцарилось молчание.

– По-моему, я знаю! – воскликнула Вайолет и подалась вперёд, отпуская на волю воображение. – Наверное, твоя мама работала на Арчеров, подслушивала и знала, чтó они вытворяют в городе. Потом она, должно быть, нашла в бутике Арчеров очки и примерила их. Она боялась, а тебя сильно любила и потому спасла тебя, а очки спрятала в твоём одеяле – чтобы ты тоже её спас, когда вырастешь. Младенец-то никого спасти не может!

Мальчик с сомнением посмотрел на Уильяма.

– Это правдоподобно, Мальчик, – кивнул тот. – Они в разное время нанимали разных женщин для уборки в магазине. Вполне возможно, что кому-то удалось раскрыть их планы.

Уильям придвинул кружку к Мальчику.

– Мне не хочется чаю, спасибо, – сказал тот.

Уильям улыбнулся.

– Этот безвредный. Я не такой, как они. И никогда таким не буду.

Эти слова были произнесены твёрдо, и Мальчик взял кружку. Вайолет взглянула на друга и сделала первый глоток.

– У меня есть идея, – объявила Вайолет, отодвигая кружку.