– Попался, глупый карась! – воскликнул он, обнажая шпагу. – Теперь ты ответишь мне за все. Никто не может безнаказанно оскорбить Готье де Мерсье!

– Только трус нападает вместе с целой шайкой! – резко ответил Мишель. – Сразимся один на один и посмотрим, кто из нас глупый карась.

– А я так и намеревался… – русоволосый злобно оскалился. – Я заколю тебя, как свинью, и отправлю на дно кормить рыб. Начали!

Разбойники – а в том, что это они, Мишель уже не сомневался; к сожалению, он понял, кто такие товарищи забияки Готье, слишком поздно, – расступились, образовав круг, и шпаги дуэлянтов со звоном скрестились. Готье де Мерсье дрался со свирепой ухмылкой на лице; он нападал с таким азартом и напором, словно спешил как можно быстрее вернуться в таверну, за стол, где остывало жаркое. В отличие от него, Мишель орудовал шпагой с потрясающим хладнокровием; отбивая наскоки де Мерсье, он мучительно искал выход из положения.

Де Граммон чувствовал, что его противник владеет фехтовальными приемами похуже, чем он, хотя силы ему не занимать. Но выпускник школы юнг понимал, что после того, как он убьет Готье де Мерсье, ему придется сразиться против всех разбойников, ведь они точно не простят смерти товарища. А это приговор. Вступить в схватку с толпой взрослых мужиков, вооруженных окованными железом дубинками, длинными ножами и палашами, мог только сумасшедший. Значит, нужно искать куда бы улизнуть. Но куда? Ворота разбойники закрыли, окна склада заколочены досками, можно разве что улететь как птица, но крыльев у Мишеля, увы, не было.

Оставалась только одна, весьма слабая надежда: не убить противника, а всего лишь ранить. Такой исход дуэли не должен сильно разозлить разбойников, и они могут его отпустить, естественно, очистив карманы. Но что такое несколько экю по сравнению с жизнью?

Приняв решение, Мишель немедленно привел его в исполнение; долго продолжать схватку опасно: а ну как разбойникам надоест быть просто зрителями? Ведь они лишь в легком подпитии, и им хотелось продолжения банкета, притом как можно быстрее, благо сутенер, заказчик дуэли, отсыпал им от щедрот приличную сумму.

Невысокий Мишель дрался в своей излюбленной низкой стойке, что заставляло его рослого противника нервничать. Единство темпа и защиты, комбинированной с атакой, не позволяло разбойнику расслабиться ни на миг. В итальянской стойке Мишель имел возможность нанести укол в любой момент, чем он и воспользовался.

Атака юноши была молниеносной; казалось, Готье де Мерсье укусила гремучая змея, притом так быстро, что разбойники даже не поняли, почему их товарищ вдруг вскрикнул, уронил шпагу и схватился за предплечье. Мишель нанес укол с таким расчетом, чтобы противник не мог продолжать поединок, но рана была пустяковой.

– Э, да этот юнец достал нашего Готье! – наконец среди всеобщего замешательства прорезался чей-то голос.

– Дьявол! Цс-с… – зашипел Готье де Мерсье от боли, зажимая рану; из-под пальцев струйкой побежала кровь. – Перевяжите кто-нибудь!

Но разбойники пренебрежительно отмахнулись от его просьбы – эка беда, всего лишь царапина, сам справишься. Они мигом окружили Мишеля де Граммона, и юноша понял, что большой драки, исход которой предугадать несложно, ему не избежать.

– Нападайте, псы! – крикнул он с яростной решимостью. – Вы только так и можете сражаться – сворой! Ну, кто первый хочет попасть в ад?

Первым вызвался на бой коренастый нормандец с палашом старого образца – тяжелой валлонской шпагой, похожей на меч. По-бычьи нагнув голову, он ринулся на Мишеля с намерением запугать юношу и задавить его своей массой. Но на этот раз Мишель и не думал устраивать игрища: быстрый отскок, выход на позицию, и нормандец, получив рану в плечо, завалился на кучу мусора. Юноша мог убить его, но все-таки придержал руку и нанес не очень тяжелую рану. Он надеялся, что разбойники оценят этот жест доброй воли, и оставят его в покое.

Но они лишь обозлились еще больше. Теперь они поняли, что юноша отменно владеет шпагой, поэтому не бросились сразу, скопом, а ощетинились всем своим оружием, образовав вокруг него железный частокол. Но если разбойники надеялись его запугать, то они здорово ошиблись. Эйфория смертельной схватки всецело захватила Мишеля де Граммона, и теперь он готов был сразиться хоть с целым полком. Его шпага описала смертоносный сверкающий круг, и разбойники в страхе отскочили.

– Ну, что же вы медлите? – насмешливо спросил юноша. – Вы, конечно, можете меня убить, но я захвачу с собой на тот свет несколько человек. Поэтому предлагаю мировую.

Разбойники призадумались: им и впрямь не улыбалась перспектива, нарисованная юнцом. Тем более что драться он умел хорошо, а взять с него было нечего.

– Не слушайте этого хлыща! – раздался визгливый голос, и в круге появился сутенер. – Выполните наш уговор, убейте его! Я заплатил вам!

– Это кто тут раскомандовался? – послышался чей-то сильный властный окрик. – Какого дьявола вы тут собрались?! Я жду вас в таверне добрую склянку[24], а вас и след простыл. Хорошо, люди подсказали, куда вы направились.

Рядом с сутенером встал высокий, богато одетый господин в черном плаще и шляпе с пером. Перевязь, на которой висела его шпага, была вышита золотыми нитями, а на дорогих туфлях сверкали серебряные пряжки.

– А ты что здесь делаешь, Паскаль? – обратился он к сутенеру. – Я так понял, ты метишь на мое место. Отдаешь приказы, распоряжаешься…

– Мсье, как вы могли подумать?! – резко побледнев, воскликнул сутенер. – Просто я предложил вашим ребятам одно выгодное дельце и хорошо за это заплатил.

– Дельце, говоришь? И в чем оно заключается?

– Наказать этого юного негодяя! – распаляясь, воскликнул сутенер. – Он оскорбил меня!

– Фу ты, ну ты… – господин в черном плаще насмешливо ухмыльнулся. – Наверное, он не знал, что ты птица высокого полета. Не так ли, мсье?

Он резко повернулся к Мишелю.

– Это не птица, а крыса, – сдержанно ответил Мишель, продолжая зорко следить за окружившими его разбойниками. – Ему самое место на помойке.

– Ты!.. – рванулся к нему сутенер; в руках у него появился длинный нож.

– Тихо, тихо! Уймись, Паскаль! – остановил его господин в черном плаще.

Он присмотрелся к Мишелю и вдруг дернулся, будто его кто-то уколол.

– Эй, да это мой старый знакомый! – воскликнул он с удивлением. – Мы уже встречались! В прошлом году. Помните, мсье, дилижанс, некоторое недоразумение, возникшее между нами…

Теперь и Мишель узнал его. Это был тот разбойник, которого он ранил во время путешествия в Дьепп и который отдал ему деньги, – можно сказать, заплатил за свое спасение.