Томас… что между всеми этими случаями есть связь.

— Не поверили? Но почему тогда они сами позвали тебя?

От разговора Мине сделалось немного тревожно. Кто этот странный человек в инвалидном кресле? И почему ему столько о ней известно?

Она вспомнила о романе Галуйе. В нем говорилось, что в мире-симуляции были особые персонажи, которые занимались шпионажем для своих творцов.

Страшное подозрение пронзило ее сознание. И даже не успев подумать, она выпалила:

— Ты — контактер?

Глаза незнакомца округлились.

— Что? Как? Ты все знаешь?

Мина потеряла дар речи. Словно кто-то схватил ее обеими руками за горло. На глаза навернулись слезы.

Все было правдой! Все, что написано в книге, это — правда!

От потрясения у нее подкосились ноги. Чтобы не упасть, Мине пришлось опереться о край стола. Она с трудом опустилась на стул, сделала несколько глубоких вдохов. И, понемногу успокоившись, пристально посмотрела на человека в инвалидном кресле.

Он странно улыбался.

— Я так рад, что нашел тебя, Мина!

— Что теперь произойдет со мной? — спросила она дрожащим голосом. — Меня тоже удалят?

Незнакомец запустил руку в карман куртки и вытащил оттуда платок.

— Не беспокойся об этом! — сказал он. — Все будет хорошо.

Он намочил платок резко пахнущей жидкостью из пластиковой бутылки.

— Что ты делаешь?

Вместо ответа незнакомец лишь улыбнулся и без труда встал со своего кресла. Прежде чем Мина успела понять, что происходит, он подошел к ней со спины и прижал платок к ее лицу.

Она сопротивлялась, но мнимый инвалид так крепко держал ее, что освободиться не было шансов. Девушка попыталась закричать, но платок тут же оказался у нее во рту. Едкий горький вкус обжег нёбо. Голова закружилась — и мир погрузился во тьму.

Глава 25

Айзенберг и Варнхольт шли за девушкой с пирсингом в носу по цеху старой фабрики. Кирпичные стены были в масляных пятнах. С потолка между современными плафонами свешивался железный погрузочный кран. В помещении на сотнях рабочих мест сидели люди, похожие на вчерашних старшеклассников. Многие сидели в наушниках и неотрывно смотрели в мониторы, совсем как Симон Виссманн.

— Это часть отдела разработки, — сказала девушка-администратор шепотом. — Всего в этом филиале у нас работает около трехсот программистов, художников-графиков и игровых дизайнеров.

Варнхольта, похоже, это не впечатлило.

— А в Бангалоре сколько? — спросил он.

— Там их раз в десять больше.

Они дошли до конца цеха и по металлической винтовой лестнице стали подниматься в помещение, которое, наверное, некогда служило руководителю производства штабом. Шпильки их сопровождающей при каждом ее шаге издавали громкое цоканье о ступеньки.

Наверху оказалось просторное, около двадцати квадратных метров, аскетично обставленное помещение, единственное окно которого выходило в цех. Украшением интерьера служила мрачная абстракция, написанная маслом.

— Здравствуй, Джон. Эти господа — из полиции.

Высокий стройный мужчина, которому было чуть за тридцать, встал из-за письменного стола, представлявшего собой большую доску, положенную на козлы. Лысый, но с густой бородой и живыми карими глазами хозяин кабинета был одет в джинсы и клетчатую рубашку лесоруба.

— Спасибо, Лиза. Прошу пожаловать, господа. Я Джон Мак-Фаррен, основатель и СЕО Snowdrift Games.

Он говорил по-немецки с сильным британским акцентом, однако безупречно правильно. Его рукопожатие было приятно крепким.

— Не хотите ли чего-нибудь выпить? — спросил он, после того как посетители представились и уселись на стулья перед его столом.

Айзенберг попросил воды, а Варнхольт заказал эспрессо.

— Должен признаться, что полиция приходит к нам впервые, да еще сразу уголовная, — сказал он. — Чем я могу вам помочь? Кто-нибудь из наших сотрудников что-то натворил?

— Пропали четыре человека, — объяснил Айзенберг. — Единственное связующее звено между ними — игра «Мир магии».

Мак-Фаррен внимательно посмотрел на него.

— Не сочтите меня ханжой, но только в Германии у нас больше семи миллионов игроков. В одном Берлине их больше двухсот тысяч. Я не знаю, сколько людей пропадает без вести в Германии ежегодно, но если ваша единственная улика — это то, что все они играли в нашу игру, то вы с тем же успехом можете допросить директора «Макдоналдса».

Айзенберг кивнул: Мак-Фаррен был прав, и эта встреча казалась пустой тратой времени. Вместе с Клаузеном и Морани они вчера еще раз обзвонили родственников пропавших. И не узнали ничего нового, за исключением того, что никто из них до сих пор не объявился. Родители девушки с диабетом были уверены, что с их дочкой произошел несчастный случай. Они даже наняли частного детектива, который, однако, узнал не больше того, что выяснила полиция. В остальных случаях не было ни зацепок, которые позволили бы предположить, почему исчезли молодые люди, ни сведений, указывающих на необычные или противоправные обстоятельства их исчезновения.

Айзенберг пришел к выводу, что между этими случаями не было ничего общего. У больной девушки, скорее всего, случился инсулиновый шок, и она либо погибла в результате несчастного случая, либо лежала в коме в какой-нибудь больнице. Остальные же, как и тысячи других человек, просто решили начать жизнь с чистого листа. А Мина Хинриксен уверовала в теорию заговора, у которой не было реальных оснований.

Главный комиссар собирался отменить встречу с Мак-Фарреном, но не сделал этого, чтобы не обидеть Варнхольта. К тому же никакого другого задания у них, к сожалению, до сих пор не было.

— Если я правильно понимаю, вы храните все действия и диалоги своих игроков? — спросил Варнхольт.

Мак-Фаррен удивленно поднял брови.

— С чего вы взяли?

— Если вы этого не делаете, то почему в пользовательском соглашении есть следующее предложение… — С этими словами Варнхольт вытащил из кармана помятый листок и зачитал: «Пользователь дает свое согласие на то, чтобы все данные, сгенерированные в ходе игры, хранились в анонимной форме в течение неограниченного срока и использовались в целях статистического анализа. Указанные данные не будут связаны с профилем игрока».

Мак-Фаррен холодно улыбнулся.

— Я не юрист. Не я писал это соглашение. Вам организовать встречу с нашим юрисконсультом? Думаю, он сумеет объяснить, почему в соглашении нужна такая формулировка.

Айзенберг заметил, что с лица их собеседника в один миг сошли спокойствие и дружелюбие.

Варнхольт чуть наклонился вперед и спросил:

— А правда ли, что ваша бизнес-модель строится на бесплатной игре, но платных апгрейдах и аксессуарах?

Мак-Фаррен кивнул.

— Правильно. Сейчас большинство игровых фирм зарабатывает таким образом.

— А верно ли то, что вы предлагаете своим игрокам те товары, которые соответствуют их потребностям и манере игры?

— Мы продаем аксессуары в специальных магазинах в наших виртуальных игровых мирах. Там каждый может найти все, что ему нужно.

— Вы забыли упомянуть об