Инна мотнула головой. Она, конечно, может отказаться от алкоголя. Но если это будет нужно, тот же Леон зальет ей в рот ту самую гадость, которой она опоила мужа. Тогда она подпишет любую бумагу. А Инна не хочет оказаться на свалке истории. Нужно что-то делать. Нужно как-то избавляться от Леона, от Риммы. Или они избавятся от нее.

Инна поднялась с кровати, села, ладонями обжала виски. Нужно было сосредоточиться, принять правильное решение и нацелить себя на действие. В доме сейчас никого нет, только она, только Леон. Ну, может быть, и Римма. Если эта сучка здесь, тем лучше… А завтра уже может быть поздно. Завтра появится Радик с такими же отморозками, как он сам. Они возьмут под свой контроль и двор, и дом, тогда она точно не сможет ничего сделать.

Но что Инна могла сделать сейчас?.. Тяжелый короткоствольный револьвер лежал в специальном тайнике. Иван не располагал разрешением на это оружие, поэтому вынужден был прятать его от всех, в том числе и от домашних. Но Инна с детства хотела знать все, потому нашла в свое время и тайник, и пистолет.

Сейф был вмонтирован прямо в пол. Нужно было снять паркетную доску, только тогда открывался доступ к сейфу. Замок простой, ключ у Инны имелся.

Револьвер приятно тяжелил руку. Но вызывал неприятный страх. Стреляла она плохо, да и хватит ли духу нажать на спусковой крючок? Если она убьет Леона, если об этом узнают… Страшно подумать, что будет.

Но если она не избавится от Леона, рано или поздно ее выставят за дверь. И как ей тогда жить? Она сама смеялась над Зоей, наслаждаясь ее унижением. Была всем, а стала ничем. Но теперь смеяться будут над ней. А это невыносимо. И недопустимо. Это Зоя лохушка по жизни, а Инна не такая. Она получила все и не хочет терять ничего.

Леона и Римму она нашла в купальном павильоне. Дверь в сауну была открыта, Римма стояла в тунике у бассейна, лицо красное, распаренное. И Леон только что из парилки, он плавал, наслаждаясь прохладной водой. Похоже, он всерьез поверил, что Инна не сможет испортить ему настроение. И Римма удивилась, увидев ее. Как же, она такого страху на нее нагнала.

— С тяжелым паром! — глядя на нее, сказала Инна.

Она прятала пистолет за спиной, но Римма учуяла опасность.

— Что там у тебя? — В ее голосе звучала тревога.

— Твоя смерть. — Инна направила на нее ствол.

— Мы же с тобой друзья. — Римма не растерялась и взяла правильную ноту.

Инна уловила ход ее мысли. Сейчас Римма расскажет, что всю жизнь мечтала дружить с ней, вместе с тем развеет все опасения. Взгляд ее включился на излучение, Инна почувствовала исходящее от него тепло. Она понимала, что надолго ее не хватит. Именно поэтому и нажала на спусковой крючок.

Пистолет дернулся в руке, громыхнуло так, что в ушах зазвенело. На белой тунике расползалось красное пятно. Римма удивленно смотрела на Инну, мало того, даже как будто продолжала погружать ее в наркоз. Но смерть уже делала свое дело. Ноги у Риммы подкосились, тело потянуло к земле.

— Инна!

Сквозь звон в ушах прорезался голос Леона. Он плыл к Инне и улыбался, восхищаясь ее смелостью. И поощрительно кивал. Как будто он тоже мечтал о том, чтобы избавиться от навязчивой Риммы, но только Инна смогла решить эту проблему. Сам бы он не отважился.

— Я на твоей стороне! — крикнул он, рукой хватаясь за стальные перила лестницы.

Инна кивнула. Да, это хорошо, что Леон с ней заодно.

— Римма — это зло!

Мощным движением он вытащил свое тело из воды, выставил на обозрение волосатую грудь. И улыбался он всеми зубами.

Но Инна ему не поверила. И выстрелила в упор. Леон очень удивился, когда пуля ударила его в грудь. И с осуждением глянул на Инну. Он смог призвать к раскаянию — чувство вины оглушило ее. Но, может, потому она снова нажала на спуск. На этот раз Леон разжал руки, и мертвое тело плюхнулось в воду.

И Римма безжизненно лежала на полу, раскинув руки. Стеклянные глаза раскрыты. Инна мотнула головой, не в состоянии поверить в происходящее. Не могла она убить человека. Не могла… Но ведь убила. Причем сразу двоих.

А что дальше?.. Этот вопрос вывел ее из ступора. Нужно было решать, что делать с трупами. Участок большой, можно вырыть яму где-нибудь в дальнем углу, закопать покойников. Должен же быть какой-то способ сделать так, чтобы земля в месте захоронения не проваливалась, не проседала.

Но сначала трупы надо было куда-то убрать. Смыть кровь с пола, заменить воду в бассейне. Работы непочатый край. Но Инна справится. Потому что от этого зависит ее будущее.

Инна зажмурилась, настраиваясь на рывок, мотнула головой, стряхивая оцепенение. Она повернулась к выходу, чтобы закрыть дверь в павильон, но увидела перед собой Радика. Он стоял, предостерегающе качая головой.

Инна подняла руку, но навести на него пистолет не смогла. Рука вдруг оказалась в захвате, а револьвер перекочевал к Радику. При этом он сделал ей больно.

— Зачем? — спросил он, отталкивая ее от себя.

Инна расплакалась от жалости к себе. Ну почему она такая дура? Леон же русским языком сказал, что Радик будет охранять дом. Завтра будут его люди, а сам он мог быть здесь уже сегодня. Так оно и оказалось.

— Они хотели меня убить.

У Инны снова зазвенело в ушах, на этот раз от страха и волнения. Вид у Радика свирепый, а в руке у него пистолет.

— Тебя?

— Чтобы оставить меня без наследства.

— Да?

— Моего мужа они уже убили.

Радик озадаченно поскреб щетинистую щеку, глядя на Леона, который похож был на поплавок. Над водой торчала только макушка головы, все остальное — ниже уровня.

— Ради тебя убили.

— А меня хотели убить ради себя.

— Убить?

— Убить, — кивнула Инна.

Слезы градом катились по ее щекам. Она очень хотела жить, и страх перед смертью вгонял ее в отчаяние.

— Это все из-за этой! — Радик повел головой в сторону Риммы.

— Я знаю, — кивнула она.

— Совсем голову Леону задурила.

— А я не хочу умирать.

— Тебе умирать? Тебе жить и жить… — Радик с обожанием глянул на нее.

— Я хочу жить, — кивнула она.

— Так хочешь, что готова убивать.

— Это не я.

— А кто?

— Страх… Я слабая женщина, страх оказался сильнее меня.

— Слабая женщина?! — Радик мог поверить в это с большим трудом.

Но мог. И сможет, если она заставит его в это поверить.

— Я так хотела, чтобы Леон заботился обо мне, пылинки сдувал. А он мною пользовался.

— Он тебя обижал, — завороженно кивнул Радик.

— И над тобой издевался, — вспомнила Инна.