— Не хочу быть игрушкой!

— Ты уже она, — выдохнул Кеорсен, а в следующий миг накрыл мои губы своими.

Я дернулась, пытаясь разорвать контакт, но демон держал крепко. Он легко поборол сопротивление и углубил поцелуй, скользнув языком внутрь моего рта. Артенсейр действовал уверенно, не сдерживаясь и не осторожничая. В его прикосновениях не было нежности — лишь сила и власть. Но странным, невозможным и совершенно иррациональным образом в моей груди что-то шевельнулось, отзываясь на действия демона. Кулаки, еще недавно бившие по широкой груди, разжались. По телу пронеслась волна жара, и, поддаваясь ей, я сильнее прижалась к демону.

— Видишь? — хмыкнул он, отстраняясь. — Я могу делать с тобой все, что пожелаю. Разве не так поступают с игрушками?

Я вспыхнула, понимая, что моя реакция на поцелуй не осталась незамеченной.

— Ненавижу тебя, — прошипела, едва размыкая губы.

Кеорсен прищурился и резко взмахнул крыльями. Мы взмыли вверх. Пролетели мимо моего балкона, поднялись выше. Еще выше. И еще. До тех пор, пока не зависли над темными шпилями северных башен — самых высоких точек замка.

— Смотри, Сатрея, — выдохнул Кеорсен мне в ухо, развернув к себе спиной. — Запоминай, как выглядит родовое гнездо Артенсейров — самое великое из двенадцати гнезд высших. Видишь, у южного крыла, возле третьей арки террасы не хватает горгульи? Это не просто статуи, Сатрея. Они — накопители силы, подпитывающие замок. Третья — горгулья воздуха — была уничтожена родом Гараанов три поколения назад, когда они попытались бросить нам вызов. Мой дед специально не стал восстанавливать ее, чтобы помнить: ударить в спину могут те, кого ты пытаешься за ней спрятать. В то время мы покровительствовали Гараанам, еще не входившим в тройку сильнейших. Они шли четвертыми. Достаточно близко к первым, чтобы завидовать им. Сместить нас у них не вышло, но Фелихьеров они обошли. А теперь посмотри туда. — Меня с силой дернули и развернули лицом к северо-восточной части замка. — Видишь тот закрытый парк? Доступ в него есть лишь у членов семьи. И то не у всех. Там находятся склепы основных ветвей рода. В одном из них спит моя мать. А западнее, — меня снова дернули, не давая времени осознать услышанное, — отстроенное хранилище. Если будет любопытно, прогуляйся к нему, Сатрея. Ты сама поймешь, как много оказалось разрушено во время второго нападения. Замок Артенсейров — это история моего рода. И ты даже вообразить не можешь, — рука, удерживающая меня за талию, сжалась, заставив охнуть от боли, — как много желающих завладеть им и сколько демониц рвутся сюда… хотя бы на одну ночь, — добавил высший с неприкрытой насмешкой в голосе. — Тебе же оказана честь жить в нем на правах воспитанницы. Никто не посылает тебя на черные работы, не отправляет в центр репродукции, не использует для забав… — Я хотела оспорить последний пункт, но меня сжали еще сильнее и выдохнули в ухо: — Поверь, мышка, ты ничего не знаешь о наших забавах.

— Тогда чего вы от меня ждете? — спросила растерянно.

Кеорсен пожал плечами.

— Считай, что мне просто интересно наблюдать за тобой. Мне любопытно, как далеко ты готова зайти в своей мышиной борьбе за свободу. И я хочу увидеть тот момент, когда ты поймешь: твоя свобода — это я.

Я открыла рот, собираясь возразить, но задохнулась от страха — демон резко спикировал вниз. Поскольку он по-прежнему прижимал меня спиной к своей груди, то сейчас я летела лицом вперед, с ужасом наблюдая, как быстро приближается замок.

Когда до каменных стен оставалось всего ничего, высший распахнул крылья и с упругим толчком остановил падение. С удивлением я осознала, что мы зависли в паре метров от моего балкона.

Разжав объятия, Кеорсен выпустил меня, чтобы ухватить за руку и аккуратно спустить на пол.

— Цени то, что имеешь. И запомни, — взгляд серебряных глаз заледенел, — еще раз — всего лишь раз ты заикнешься о том, что хочешь перейти в другой род, я сам вырву твое сердце. Я не привык делиться тем, что считаю своим, — повторил он и ухмыльнулся. — Доброй ночи, мышка.

Кеорсен легко взмыл в воздух и улетел, сбив меня с ног плотным потоком воздуха.

Утро нового дня я встретила в растрепанных чувствах. Невыспавшаяся, уставшая, злящаяся на собственное положение. За ночь я почти не сомкнула глаз, раз за разом прокручивая в голове события вчерашнего вечера. Прием у Моргранов, угрозы Амарелии, центр репродукции, поцелуй…

Я пыталась понять высших. Найти лазейку, через которую могла бы выскользнуть из захлопывающейся ловушки и вернуться в свой привычный мир. В темный архив — туда, где никто, кроме Ба, не знал о моем существовании.

Поддаваясь настроению, я выбрала длинное платье темно-синего, почти черного цвета. Рукава заканчивались широкими белыми манжетами, горло обнимал высокий воротник-стойка, а вдоль спины до самой поясницы шел ряд мелких пуговиц. Из украшений оставила лишь золотой диск — знак Великого на длинной цепочке. Обула черные туфли на низком каблуке и попросила Тину заплести волосы в косу.

Закончив собираться, я покинула покои и медленно двинулась к лестнице. Спину держала прямо.

У входа в столовую я столкнулась с Лунарой. Она окинула меня внимательным взглядом и напряженно прищурилась.

— Куда кузен увел тебя вечера?

— В центр по контролю популяции.

Высшая нахмурилась.

— И?

— Что и? — не поняла я.

— Он отдаст тебя Леорену?

— Нет… пока.

Лунара кивнула, давая понять, что услышала и мой ответ, и неуверенность.

— Если кузен все же решит отказаться от тебя и отправит в центр, — произнесла она, когда мы вошли в столовую, — я найду способ стать твоей покровительницей. Ты не будешь обычной рабыней, Сати. Обещаю. Только… — мне достался выразительный взгляд, — в работу самого центра я не смогу вмешаться. Попав туда, тебе придется пройти предписанный людям путь.

Горло стянуло невидимой удавкой, но я нашла в себе силы кивнуть.

— Спасибо.

Лунара не ответила. Обогнула стол и заняла привычное место. Я села на свое — единственное, которое хорошо знала в замке Артенсейров.

Едва мы разместились, как в столовую вошли Кеорсен с Амарелией. Сухо поприветствовали и заняли стулья во главе стола по разные стороны. Следом засуетились рабыни, вынося горячий завтрак и наполняя фарфоровые чашки ароматным травяным чаем.

Несколько минут трапеза проходила в тишине, разбавляемой лишь звоном столовых приборов. Я ела, не поднимая головы, будто надеялась, что, если не смотреть на высших, они исчезнут.

— Рейшар прислал письмо. — Голос Амарелии прозвучал слишком громко после затянувшегося молчания.

— И что же пишет наш добрый друг? — с холодной иронией поинтересовался Кеорсен.

— Просит передать ему Сатрею. Судя по всему, он готов заплатить любую…

— Исключено, — отрезал высший, не отрываясь от омлета.