Неужели? Ах, так ты Крайневский? Настоящий Крайневский?"

— А что — полагается спрашивать? — Светапосмотрела на мальчика с удивлением. — Это что — очень круто?

— Мой папочка — миллионер, — процедилАнтон, — Борис Крайневский. Его все знают, перед ним все заискивают… Я егоненавижу!

А ты что — никогда про него не слышала?

— Нет, — честно призналась Света, — никогдане слышала. У меня раньше не было знакомых миллионеров. Сейчас тоже нету, вотразве только ты…

— Я не миллионер, — мальчишка дернулплечом, — это все папочкино…

— Послушай, Антон Крайневский, он же БэтменБорисович, — Света тронула мальчишку за рукав, — давай мы все этообсудим немножко позже, в более безопасном месте, а сейчас куда-нибудь отсюдауйдем. Здесь противно, сыро, тесно, темно, и мы слишком близко от этих гадов.,ну, тех, которые меня собирались пытать!

Боюсь, что они нас могут найти!

Действительно, до них долетали искаженные стенами и дверьюкрики.

— Нет, они нас ни за что не найдут! Даже если найдутдверь, не смогут ее открыть! — С этими словами Антон посветил на низкуюметаллическую дверь, закрытую здоровенной стальной щеколдой. Мальчик заглянул вкруглый глазок, расположенный рядом с дверью, хихикнул и поманил Свету. Онавыглянула.

В подвале уже горел свет, и трое похитителей орали друг надруга и швырялись стальными инструментами.

— Козлы, недоноски! — кричала женщина на своихпартнеров. — Не могли уследить за какой-то соплячкой, малолеткой! Куда онамогла подеваться? Обшарьте подвал как следует!

Мужчины отвечали ей приблизительно в том же духе.

— Да, Антон-Бэтмен, — серьезно проговорила Света,отстранившись от глазка, — я тебя не успела поблагодарить. Ты ведь мнеспас жизнь.

Мальчишке, видимо, понравилось, что с ним говорят, как совзрослым, он даже покраснел.

— Да ладно, — мальчик махнул рукой. — Слушай,Светка, а кто ты такая, что они тебя собирались пытать? У тебя что — тожебогатые родители? Они хотели получить за тебя выкуп?

— Да нет, — Света поморщилась, — это долгаяистория… Я просто оказалась не в то время и не в том месте…

— Круто, — глаза Антона горели, — как внастоящем боевике! Ты мне потом все расскажешь?

— Обязательно. Только потом, ладно? А сейчас давайвсе-таки уйдем отсюда!

— Ладно, — мальчишка развернулся и пошел вперед.

Коридор, по которому они шли, постепенно сужался и забиралвверх. Вдоль стены тянулась толстая труба, именно от нее исходило влажноетепло, которое Света почувствовала сразу же, как только оказалась за потайнойдверью.

— Здесь проходят отопительные трубы, — необорачиваясь сказал Антон, как будто прочел Светин невысказанный вопрос, —дальше будет тесно, придется ползти!

Действительно, потолок коридора так понизился, что Светепришлось сначала пригнуться, потом встать на четвереньки, а потом пробиратьсяползком. Антон уверенно двигался вперед, и она старалась не отставать от него.

Вдруг впереди показался свет.

Антон обернулся, прижал палец к губам и поманил Свету рукой.Она подползла к нему.

В боковую стенку коридора была вставлена решетка, черезкоторую пробивался приглушенный свет. Девочка прижалась лицом к этой решетке иувидела огромную ванную комнату, точнее — целый зал. Полы и стены этого залабыли выложены тускло мерцающими темно-зелеными полированными плитами какого-тоочень красивого камня. В эти стены были врезаны огромные зеркала, на полочкахпод ними стояло множество баночек и тюбиков. В середине помещения находилсякруглый бассейн.

Вода в бассейне бурлила и пенилась, и в этой пенящейся водеСвета увидела удивительно красивую женщину.

— Новая папочкина жена, — прошипел у нее над ухомАнтон.

— Красивая! — восхищенно прошептала Света.

— Я ее ненавижу! — Антон скривился и пополздальше.

Света задержалась еще на мгновение и увидела, как женщинаподнялась из бассейна по маленькой лесенке и закуталась в белый махровый халат.

Антон уполз уже довольно далеко вперед, и Свете пришлосьподнажать, чтобы не остаться одной в темной трубе. Наконец впереди сновапоказался свет. Антон повернулся на бок, осторожно снял пластмассовую решетку инырнул в образовавшийся проем. Света последовала за ним.

Они оказались в другой ванной комнате, гораздо меньше искромнее первой, но все равно в несколько раз больше любой, которую Светеприходилось прежде видеть. Здесь была врезанная в пол голубая ванна схромированными форсунками для гидромассажа, большая душевая кабинка и множестводругих предметов, назначения которых Света не знала. Возле облицованной мелкойголубой плиткой стены стояла огромная фигура Бэтмена.

— Это моя ванная, — пояснил Антон, — здесь янашел проход в ту трубу… А потом уже облазил весь дом.

— И тебя ни разу не хватились? — удивилась Света.

— Им на меня наплевать, — Антон снова неприязненноскривился. — Я их ненавижу.

— Зачем же ты у них живешь?

— Папочка договорился с матерью… Она отпускает меня кнему, а он дает ей еще больше денег. Ей только и нужны его деньги, а на меня ейтоже наплевать!

— Ну ты уж больно на всех сердит!

— А, плевать! — Антон шагнул к двери. Пойдем, ятебе покажу свою комнату!

То, что он называл «своей комнатой», на взгляд Светы, былоскорее что-то среднее между огромным спортзалом и отделом игрушек лучшегоунивермага. Громадное помещение было заставлено турниками, шведскими стенками,лестницами, с потолка свисали кольца и трапеции. Все свободное от этихспортивных снарядов место занимали игрушечные замки такого размера, что в нихможно было забраться, игрушечные машины разных моделей ненамного меньшенастоящих, игрушечные звери в натуральную величину. Прямо против Светы стоялпаровоз с прицепленным к нему открытым вагоном.

— Садись! — крикнул Антон и вскочил в вагон. Светанеуверенно шагнула следом, и маленький поезд поехал по комнате.

— Здорово? — Антон оглянулся на девочку.

Глаза его горели. — Хочешь, выедем в коридор? Они всеперепугаются…

— Не надо, — Света отвернулась. — Я не хочу,чтобы меня здесь увидели. Те люди, которые были в подвале, могут снова менясхватить…

— Не бойся! — выкрикнул Антон. — Я скажуохране, и их вышвырнут из дома! Или перестреляют!

— А ты не думал о том, как они в этот домпопали? — проговорила Света.

Антон замолчал и помрачнел. Он нажал какую-то кнопку, ипоезд послушно остановился.

— Значит, ты уйдешь? — неприязненно проговорилон. —Я тебя спас, а ты уходишь!