Свернув налево, в направлении здания аэропорта, он обратилвнимание на выстроившуюся очередь автомобилей. «Проверка», — понял Груодис. Онспокойно достал документы. В конце девяносто первого, когда он уходил изорганов, Никита Корсунов прихватил несколько чистых бланков советскихпаспортов, которые и были использованы. По паспорту Груодис значился ЩербаковымВладимиром Арсеньевичем, пятидесяти девяти лет от роду.

В Азербайджане, как, впрочем, и в России, все ещедействовали старые советские паспорта с отметками, к какому государствупринадлежит данный гражданин. У Груодиса в этом паспорте стоял штамп, что онгражданин России.

Впрочем, в этом не было ничего удивительного. Любой изрусских граждан, проживающих в Баку, мог получить подобную отметку в российскомпосольстве без всяких проблем.

Офицер только открыл паспорт Груодиса и сразу вернул его.Ехавший в аэропорт на стареньком «Москвиче» пожилой русский человек не входил вчисло подозреваемых. По мнению любого офицера ГАИ, предполагаемый преступникдаже не посмотрел бы на подобный автомобиль. В их глазах террорист,осмелившийся готовить покушение на жизнь президента, должен был обязательноприехать либо на «Мерседесе», либо на «БМВ».

— Зачем едете в аэропорт? — спросил офицер. — У вас естьбилет?

— У меня племянница прилетает, — простуженным голосомобъяснил Груодис, — еду ее встречать. Офицер махнул рукой, чтобы он проезжал.Груодис осторожно поехал по направлению к стоянке автомобилей, расположеннойпод эстакадой.

Оставив машину, он взглянул на часы. До прилета самолетабыло еще двадцать минут. Он прошел к зданию.

Здесь также чувствовалось напряжение. И хотя всеправительственные делегации встречали и провожали в здании старого аэропорта,тем не менее даже здесь чувствовалась особая тревога сотрудников милиции иместной службы безопасности. Не нужно было особенно приглядываться, чтобыувидеть тех, кто переоделся в штатское. Бакинцы могли сразу определить, кто изслучайных прохожих работает в милиции, органах прокуратуры, безопасности. Какправило, у этих людей был необыкновенно гордый вид и гипертрофированное чувствособственного достоинства. Своими громкими уверенными голосами и независимымвидом они словно подчеркивали свою принадлежность к касте неприкасаемых.

Груодис ходил по аэропорту, профессионально отмечая, какчетко налажено взаимодействие разных служб. И, хотя он замечал некоторыенедостатки, тем не менее совершить покушение в аэропорту было сложнее всего.Здесь работала система, отлаженная еще в советские времена и довольно четкорегулирующая действия каждого из подразделений, охраняющих здание. Черезполчаса объявили о прибытии самолета из Москвы. Груодис врезался в плотнуютолпу людей, состоявшую в основном из «леваков», предлагавших свои услуги, и, струдом протиснувшись к выходу, стал ждать, когда, появится его человек.

Начали выходить пассажиры. Каждого очень тщательно проверялина границе, вносили в компьютеры данные паспорта и не менее тщательно проверялигруз прибывающих на таможне. Очередь продвигалась медленно, люди выходили изтерминала с интервалами в минуту и более.

Отдельной группой шли иностранные журналисты, прибывшие назавтрашнее мероприятие. Прошагали двое англичан, увешанный фотоаппаратами швед.Показался азиат с характерным разрезом узких глаз. И вдруг Груодис увиделШтейнбаха. Он медленно шел к выходу, глядя по сторонам равнодушным взглядом.Встретившись глазами с Груодисом, он почти незаметно кивнул ему, отвел глаза ипошел дальше.

Конечно, он узнал Груодиса. Узнал, несмотря на гримпоследнего. Интересно, кого все-таки представляет Траппатони и Штейнбах? Судяпо их подготовке, это профессионалы. «Может быть, он приехал для подстраховки»,— с неожиданной неприязнью подумал Груодис, напряженно вглядываясь в лицапассажиров. Хотя, с другой стороны, Штейнбах честно предупреждал его, чтоприлетит в город во время встречи двух президентов.

К выходу спешила молодая женщина лет сорока в легких светлыхбрюках и темной блузке. В руках, кроме большой сумки, ничего не было. Она ещене успела подойти к выходу, как вокруг Груодиса засуетились молодые люди.Красивая женщина наверняка была гостьей, на которой можно было заработатьбольшие деньги, заломив цену, завышенную в несколько раз.

Но Груодис сломал все надежды «леваков». Едва женщинаподошла к стеклянным дверям, у которых стояло двое сотрудников полиции, Груодисшагнул навстречу и громко сказал:

— Здравствуй, Наташа.

Женщина обернулась и, ни секунды не раздумывая, бросилась кнему.

— Здравствуй, дядя Володя, — поцеловала она его в щеку.

— Машина нужна? — уже шептал кто-то над головой.

— Нет, нет, — отнекивался Груодис, с трудом протискиваясьчерез толпу. Он взял сумку женщины и первым вышел из здания. За спиной онислышали восхищенные вздохи молодых людей. Сев в автомобиль, Груодис развернулсяи выехал со стоянки. Осторожно выбрался на трассу. Не было произнесено ниодного слова.

Когда они проехали мимо поста ГАИ, он наконец спросил:

— Как долетела?

— Все в порядке, — коротко ответила женщина. Они доехали досабунчинского круга, где раньше стоял небольшой памятник Ленину. Их было так многов городе, но этот памятник выглядел особенно пародийно и глупо. Однако районназывался Ленинским, и подобный предмет должен был присутствовать, символизируяверность горожан традициям вождя. Памятник убрали, и теперь здесь было гораздобольше свободного места для проезжавших машин.

Груодис не стал въезжать в город, свернул в сторону, надовольно плохую дорогу, ведущую в населенный пункт, называемый ранее поселкомСтепана Разина.

Легенды гласили, что именно здесь высадившийся на берегуатаман со своей ватагой обосновал поселок и совершал отсюда набеги наперсидские суда.

Груодис проехал еще несколько километров и остановилавтомобиль.

— Здравствуй, Инга, — сказал он, наклоняясь к женщине.

Поцелуй был долгим и продолжительным.

— Как у тебя дела? — спросил Груодис.

— Все в порядке. Здесь можно говорить?

— В автомобиле включен скэллер.

— Товар был доставлен в Мюнхен по указанному адресу. Как тыи просил, я тщательно все выяснила. Позвонила Никите. Они приехали с этимсвязным через несколько часов. Мирослав провел неплохую работу, он установил,куда они отвезут товар. Остальное было несложно. Мы поехали туда вместе сНикитой. Трое убитых — и весь груз снова у нас. Но Перлов благополучно улетел вМоскву. А я отвезла груз в Амстердам, куда ты и просил.

— Никита все рассказал мне, — кивнул Груодис, — это совсемнеплохо. Я никогда не любил подонков из мафии. И если можно им хоть немногопопортить крови, то делал это с огромным удовольствием.