Женщина улыбнулась.

— Они будут очень расстроены.

— У нас остался всего один день, — улыбнулся в ответГруодис, — завтра все будет кончено. А потом мы с тобой сможем уехать. Уехатьнавсегда из этой страны, из этого дерьма.

— Ты имеешь в виду эту страну, Россию, или свою Литву?

— Все вместе. Для меня это все еще одна страна со своимидерьмовыми традициями и характерами. Я слишком много вложил в это дело, Инга. Внаше последнее дело! После завтрашнего дня я выйду на пенсию. И мы будем стобой воспитывать наших детей… Ты сможешь родить мне мальчика и девочку? —Надеюсь, ты отложишь решение этого вопроса до завтра? — улыбнулась женщина.

Он снова привлек ее к себе вдыхая аромат ее волос.

— Мне все так надоело, — прошептал Груодис. Он не хотелпризнаваться даже самому себе, что его беспокоила напряженность, нараставшая скаждым днем.

— Тебя что-то волнует? — спросила женщина.

— Да, — он положил подбородок на руль, закрыл глаза, — этоне волнение. Я просто вспоминаю. Я тебе никогда об этом не рассказывал. Когдамне было семь лет, родители повезли меня в Москву. И там в ГУМе я потерялся.Целый час стоял и плакал, а люди утешали меня, обещая, что мои родителинайдутся. Их действительно довольно быстро нашли, объявив по универмагу о том,что потерялся мальчик. Но я на всю жизнь запомнил этот один час. — Он отвернулся,чтобы она не видела его лица.

— Почему ты мне это рассказываешь? — спросила Инга.

— Мне все время кажется, что я как тот мальчик.

Потерялся и никак не могу найти своих родителей. И я всевремя жду, что раздастся спасительный голос сверху и меня снова найдут. Но,кажется, там, наверху, микрофон так и не заработает. И я должен сам найти выходиз толпы окруживших меня чужих людей. Инга осторожно дотронулась до его руки.

— Я буду с тобой, — пообещала она, — я буду всегда с тобой.

— Спасибо, — кивнул Груодис. И словно устыдившисьсобственной сентиментальности, отпрянул от руля и, развернув автомобиль, поехалк городу.

В этот день, одиннадцатого июня, сразу в нескольких местах,отдаленных друг от друга на несколько тысяч километров, говорили о предстоящихв Баку событиях. О предстоящем подписании договора, столь важного для обеихсторон.

Первый разговор произошел в Москве, в одиннадцать тридцатьутра, когда генерал Жернаков был вызван к директору ФСБ.

Генерал, не чувствующий за собой никакой вины, уверенноотправился к новому директору ФСБ и натолкнулся на его осторожный, достаточнонапряженный взгляд.

— Мне звонил министр иностранных дел, — коротко сказалдиректор ФСБ, — у него будет какое-то совещание по ситуации на Кавказе. Онпросил, чтобы приехал кто-нибудь из наших специалистов, занимающихся этойпроблемой. Я порекомендовал вас.

— Что-нибудь случилось?

— Пока нет. Но, кажется, там поднимут вопрос и об отправкенашей делегации в Баку. Обязательно поинтересуются — зачем нужно было посылатьСавельева? И каковы мотивы наших решений?

«Но ведь я согласовывал вопрос с вами», — хотел было сказатьЖернаков, но вовремя спохватился, понимая, что сейчас не время напоминать шефуоб этом. Он просто спросил:

— Наверху недовольны нашим решением?

— Скорее, нашей инициативой, — недобро усмехнулся директор.— Я докладывал президенту и получил его «добро».

— Тогда чем они недовольны? Директор взглянул на Жернаковатак, словно впервые его видел. И почему-то, понизив голос, сказал:

— Видимо, у нас есть другая группа людей, котораязаинтересована совсем в другом ходе событий в Баку. Вы меня понимаете?

— Не совсем, — честно признался Жернаков, — мы ведь получилисогласие самого президента. Стабильность на наших южных рубежах…

— А вот вы поезжайте в МИД и все там послушаете. Мы чуть лине предаем национальные интересы когда посылаем свою делегацию в Баку. Винтересах очень многих людей, в том числе и у нас в Москве, нефтяной контрактмежду Азербайджаном и Грузией не должен быть подписан. Неужели это непонятно?Или вам нужно все разжевывать, генерал?

Жернаков все понял. Вторым человеком в государстве былпремьер-министр, представлявший интересы могущественных нефтяных и газовыхкомпаний. Перспектива получить у себя под боком новую неконтролируемую ветвьнефтепровода, которая к тому же выходила на Турцию и Европу, никак не моглаустроить руководство этих отраслей промышленности. И, значит, они по-прежнемудавили на премьера, требуя, чтобы первая нефть с Каспийского бассейна пошла поих нефтепроводу, что обеспечило бы российским компаниям полный контроль запродажей нефти на Западе.

— Когда нужно поехать в МИД? — спросил он упавшим голосом.

— Через час. — Директор взглянул на генерала и добавил:

— Ничего не нужно говорить. Мы доложили президенту иполучили его «добро». Вот наша позиция.

Нравится она кому-то или нет, мы действуем в рамках законовнашей страны. А у нас с Азербайджаном подписан договор о правовой помощи ивыдаче преступников.

Не говоря уже о том, что они входят в СодружествоНезависимых Наций.

— Я все понял, — кивнул Жернаков. Через час он сидел вкабинете министра иностранных дел. Жернаков, как и все присутствующие,прекрасно знал, что до назначения на эту должность хозяин кабинета возглавлялСлужбу внешней разведки.

И обладал ценной информацией закрытого характера,позволяющей ему делать необходимые выводы в процессе решения сложных вопросов.

Кроме Жернакова, в кабинете находились трое заместителейминистра, представляющий Службу внешней разведки заместитель директора этойорганизации генерал Мишутин, начальник пограничных войск республики, молодойгенерал, которому все в один голос предрекали большое будущее. И представителипрезидента — руководитель государственно-правового отдела и советник помеждународным вопросам.

Обсуждалась самая главная тема — положение в кавказскомрегионе. Затяжная война с Чечней и не раз нарушенные перемирия грозилиперерасти в норму и серьезно осложнить процесс стабилизации на СеверномКавказе. Вдобавок к этой тяжелой проблеме, по полученным сообщениям, переданнымв МИД из аппарата президента, группа офицеров ФСБ вылетела в Баку проверятьинформацию о готовящемся террористическом акте. Если учесть, что самтеррористический акт был направлен против руководителей Азербайджана и Грузии,двух южных соседей России, то озабоченность Министерства иностранных дел былапонятна.

Однако выступавший заместитель министра ловко уходил отсамого факта признания возможности террористического акта и, в случае егоуспеха, глобального нарастания процесса дестабилизации в регионе. Заместительминистра рассуждал о проблеме Каспийского бассейна, решению которой противитсяАзербайджан. Говорил о стратегической для России необходимости, чтобы нефтьюжного соседа шла именно через территорию России. И, наконец, рассказал, какойбольшой вред России может принести подписание договора между Баку и Тбилиси. Икакие суммы, исчисляемые в миллиардах долларов, будут потеряны, еслинефтепровод пойдет через Грузию. Жернаков не выдержал.