— Мы должны как-то пересмотреть свое отношение к завтрашнемудоговору, — все-таки уточнил дисциплинированный посол.

— Мы обязаны учитывать реалии сегодняшнего дня, — нахмурилсяКристофер, — во всяком случае, договор можно рассматривать и как аванс набудущее. А для стабилизации положения в Закавказье он сможет сыграть свою роль.Довольны будут все стороны.

Государственный секретарь, насмотревшийся всяких конфликтов,не хотел осложнять положение и в этом регионе. Он не хотел признаваться дажесамому себе, что очень устал, и хотел просить президента не оставлять его навторой срок.

— Но они уже завтра подписывают его в Баку. Для этого тудаприлетит президент Грузии, — не унимался посол.

— А деньги дают наши компании, — засмеялся Коллинз, — это ужнам решать, когда начнется строительство новой ветки нефтепровода. Оно можетбыть и заморожено, пока правительство Эрбакана столь демонстративно идет наулучшение отношений с Ираном.

Рано утром двенадцатого числа Савельева позвали кроссийскому послу в Баку. Прибывший сюда недавно бывший ответственный сотрудникМИДа Блохин не был профессиональным дипломатом. Он был одним из тех, ктовыдвинулся на фоне демократических перемен в конце восьмидесятых. Но за нескольколет в аппарате министерства он хорошо успел изучить правила аппаратных игр.

— Вы так ничего и не нашли? — спросил Блохин.

— Мы и не искали, — ответил Савельев, — это дело местныхвластей обеспечивать безопасность в собственной столице. Мы приехали какконсультанты.

— Но с вашей подачи была выдвинута версия о возможномпокушении, — недовольно заметил Блохин. — Вчера мне звонил министр. Спрашивал,какое здесь настроение после приезда вашей делегации. Вы понимаете всюсложность ситуации?

— Наше пребывание здесь согласовано с моим начальством, —равнодушно ответил Савельев.

— Но не с моим, — парировал Блохин, — и если тревога былаложной, вам придется давать объяснения и моему, и своему руководству.

Савельев понял, что в Москве его уже заранее готовят на роль«стрелочника». Но не стал возражать. Просто посмотрел на часы.

— Кажется, Шеварднадзе прилетает через два часа.

Я хочу успеть на его встречу.

— Откуда вы знаете, когда он приезжает?

— Я попросил грузинского посланника Гумбаридзе забрать меняс собой, когда они поедут в аэропорт.

— Ну-ну, — кивнул Блохин, — я бы на вашем месте так неувлекался. Они могут посчитать вас за несерьезных людей.

В этом же здании, но на другом этаже, грузинский посланникЗураб Гумбаридзе громко кричал в трубку, разговаривая с послом Грузии вАзербайджане Георгием Чантурия.

— У вас все в порядке?! Вылетаете по графику?!

— Да, — отвечал так же громко Чантурия. Связь былаотвратительной. — Как там обстановка, а эти слухи про террористов…

— Они все проверяют. Я сам ездил в аэропорт… видел, как ониработают.

Думаю, Эдуард Амосиевич принял верное решение. Откладыватьподписание договора нельзя. Уже все зарубежные посольства суетятся. Англичане иамериканцы закопошились.

— Через час мы вылетаем. Через два будем в аэропорту. Тысобери всех наших ребят, проинструктируй. Пусть работают с нашей службойохраны.

— Уже все сделал, не волнуйся.

— Здесь тоже хорошо, — сказал Чантурия, — уже вычислили, ктоэто мог сделать. Такой сукин сын оказался. Полчаса назад его арестовали. Он неуспел.

Это было правдой. После получения информации из российскихпосольств местные власти в Азербайджане установили наблюдение за двумяофицерами, на которых указали россияне. Но Узицяд сторона сделала свой ходпервой. Вахтанг Мачаишвили должен был лететь вместе с правительственнойделегацией в одном самолете с Шеварднадзе. Рисковать в Тбилиси не могли. Иранним утром двенадцатого Мачаишвили был арестован. Во время обыска на егоКвартире были найдены изобличающие хозяина бумаги. В них подробноразрабатывался маршрут движения президентского кортежа и способы охраны вовремя визитов президента в соседние страны. Знавший, что Мачаишвили ужеарестован, Чаитурия, тем не менее, волновался больше обычного Он лучше другихпонимал всю Важность этого Визита и подписания договора. И сознавал, как многолюдей и стран не хотят, чтобы данный договор состоялся.

В десять часов утра Чантурия сидел в аэропорту вместе сдругими членами делегации в ожидании приезда президента. Шеварднадзе приехал впять минут одиннадцатого. Как обычно в критической ситуации, он был деловит,собран, даже шутил. Увидев Чантурия, спросил:

— Как погода в Азербайджане? Примут они нас?

— Да, — улыбнулся Чантурия, — все прекрасно. Ждут.

— Погода за тобой, — засмеялся Шеварднадзе. — У тебя ведьтам весь город в друзьях ходит. А остальное за нами.

И первым пошел к самолету. Шеварднадзе любил этогоэнергичного молодого человека, работавшего еще в его бытность первым секретаремгоркома комсомола Тбилиси. Уже тогда можно было оценить его задор и хватку.Чантурия, прошедший комсомольскую школу, умел располагать к себе людей, небоялся принимать нестандартные решения.

Прибыв в Азербайджан в качестве посла и понимая, как важносклонить на свою сторону общественное мнение, Чантурия наносит свой первыйвизит не в официальные учреждения, а в Союз писателей, демонстрируя особыеотношения двух народов, взаимодействие их культур и симпатии друг к другу. Онправильно все рассчитал. В кавказском регионе, там, где из века в век рождалисьтитаны поэзии, где отношение к слову было особенно уважительным, а к егоносителям почти благоговейным, подобный визит резко выделяет Чантурия из средыдругих послов. Остальные просто дипломаты. Этот — друг, уважающий местныеобычаи.

Уже в самолете Шеварднадзе тихо скажет молодому послу:

— Этот договор для нас очень важен, Георгий. Я не мог неполететь, — Вы правильно сделали, — искренне ответил Чантурия.

Рано утром выехал на работу и Алескер Самедов, за которымследила целая бригада сотрудников Министерства национальной безопасности. Самедов,не входивший в дорожное оцепление в обычные дни, во время визитов официальныхлиц, когда не хватало людей, получал свое место у знаменитого моста, названного«багировским» и находившегося на Монтино. Узнав об этом, министр национальнойбезопасности срочно распорядился выслать туда всех специалистов — минеров исаперов — и проверить на месте мост на предмет обнаружения взрывчатки. Машину,в которой находился Самедов, под благовидным предлогом задержали, а мост втечение часа проверяли до последнего камня. Наличие взрывчатых веществустановлено не было. Пустили даже натренированных собак, но и они ничего необнаружили.