Надежда Николаевна решила повнимательнее приглядеться к человеку, который, в общем-то, избавил ее от больших неприятностей.

Между тем тот продолжал:

– Так вот, во время той эпидемии Варфоломеевское кладбище переполнилось, и тогда, чтобы освободить место для новых могил, выкопали эти подземные коридоры и перенесли сюда кости из старых могил, за которыми никто не ухаживал. Так и образовалось это огромное подземное кладбище, по образцу знаменитых парижских катакомб…

«Точно, он далеко не прост! И про смерть Чайковского знает, и про парижские катакомбы… Культурный какой!»

– Ладно, идемте дальше! – спохватился провожатый. – Нам уже недалеко…

Они прошли еще метров сто, и, остановившись перед очередной нишей, он сказал:

– Теперь нам сюда!

– Сюда? – испуганно переспросила Надежда, увидев очередную груду черепов.

– Сюда, сюда! – подтвердил ее спутник.

Он решительно сдвинул черепа в сторону, и Надежда Николаевна увидела в глубине высеченные в камне ступени, ведущие наверх.

– Я пойду первым, вы за мной! Не отставайте! – скомандовал мужчина и полез по каменным ступеням.

Надежда последовала за ним, боязливо косясь на черепа.

Поднявшись по лестнице, ее спутник сдвинул тяжелую плиту, и на Надежду пахнуло свежим воздухом.

Выбравшись наверх, она поняла, что оказалась в просторном склепе, где возвышалось несколько черных гранитных саркофагов.

Ее провожатый задвинул вход в подземелье гранитной плитой и, сев на один из саркофагов, удовлетворенно проговорил:

– Ну вот мы с вами и в верхнем мире, в мире живых!

– И все же как вы столь своевременно оказались в том сарае? – спросила Надежда. – Я вам, конечно, очень признательна, но этот вопрос меня мучает… И еще…

– А я не сомневался, что вы туда придете. И не мог оставить вас без помощи.

Надежда Николаевна выслушала его недоверчиво, но больше ничего спрашивать не стала – все же она была обязана ему своим спасением. Кроме того, она справедливо полагала, что ничего толкового он ей все равно не расскажет, отшутится и переведет разговор на другую тему. По крайней мере, Надежда на его месте так бы и сделала.

– Да, теперь хорошо бы выбраться с кладбища и добраться до дома…

– Ладно, я вас выведу отсюда.

Мужчина выбрался из склепа и уверенно пошел по одной из дорожек. Видно было, что он знает кладбище как свои пять пальцев и прекрасно ориентируется на нем даже ночью. Никто не встретился им по пути, сторож спокойно спал у себя, даже бездомные собаки, которых всегда полно на старых кладбищах, куда-то подевались.

Они шли довольно долго, и Надежда здорово устала. Жаловаться она не хотела, но начала понемногу отставать. Провожатый оглянулся на нее, ничего не сказал, но свернул с тропинки.

Вскоре они оказались возле небольшого покосившегося сарайчика, на двери которого висел солидный замок. Еще одна мастерская? Да нет вроде, никаких каменных плит рядом не валялось.

– Что там? – настороженно спросила Надежда.

– Средство передвижения. Дальше мы поедем.

– Да я не устала…

– Ну, допустим, я устал. А идти еще долго.

– Но на двери замок…

– Да это так, только для видимости…

Провожатый заслонил собой замок, что-то щелкнуло, и дверь сарая открылась.

«Ох не прост этот нищий! – снова подумала Надежда Николаевна. – Замок вовсе не для виду висел, а он открыл его в одну секунду… я так быстро не смогла бы».

Мужчина вошел в сарай и тут же выкатил из него мотороллер с прицепом – из тех, на которых ездят садовники, следящие за большими общественными садами и парками.

– На мотороллере только одно место, – сказал мужчина, – так что садитесь в кузов.

Надежда послушно залезла в кузов, где лежали грабли, лопата и метла, и дальше они поехали по кладбищу, то и дело лавируя между надгробиями и покосившимися крестами.

Примерно через полчаса они наконец подъехали к выходу.

– Ну вот, здесь мои владения заканчиваются! – объявил мужчина. – Но как вы отсюда доберетесь до дома?

– Такси вызову, – жизнерадостно заявила Надежда Николаевна.

– Такси? – с сомнением протянул ее спутник и выразительно огляделся по сторонам.

– А что такого? Такси работают круглые сутки…

– А вы представьте, что вызываете такси посреди ночи на кладбище. Кто к вам приедет?

– Да, пожалуй… – растерянно протянула Надежда. – Таксисты люди суеверные… Что же делать?

– Ладно, так и быть, довезу вас на этой таратайке до более оживленного места!

Мотороллер выехал за пределы кладбища и бодро покатил по безлюдной ночной улице. Надежда радовалась, что вокруг ни души – ей не хотелось, чтобы кто-то увидел ее сейчас, восседающую в прицепе дворницкого мотороллера.

Довольно скоро они доехали до круглосуточного магазина. Здесь провожатый высадил Надежду и, простившись, уехал.

Надежда Николаевна вызвала такси, а пока ждала его, кое-как привела себя в порядок. Однако это ей не вполне удалось: приехавший на вызов таксист, увидев ее, перепугался и хотел уехать. Надежда едва уговорила его, пообещав хорошие чаевые.

В итоге она все же добралась до дома и прошмыгнула в подъезд, никого не встретив. Когда же она поднялась в квартиру и увидела свое отражение в большом зеркале, то вполне поняла таксиста: она бы и сама себя испугалась, встретив ночью на улице.

Дома было пусто и тихо. Хорошо, что пуделя удалось пристроить к Софии, возиться с ним сил не было.

Надежда приняла душ и легла, заметив, что три раза звонил муж. «Ладно, скажу, что телефон разрядился», – подумала она и попыталась уснуть.

Но то ли от горячего душа, то ли от пережитых волнений и приключений сон никак не шел. Она почти час проворочалась с боку на бок, но наконец сдалась и встала, решив, что лучше потратит это время с пользой.

Когда Надежда Николаевна уселась за стол, часы показывали без четверти четыре. Она включила компьютер, скачала из телефона фотографии очередной статуи и для начала перевела фразу, высеченную на страницах книги.

«Damnosa quid non imminuit dies?»

Компьютерный переводчик тут же сообщил ей: «Что не изменит губительное время?»

Что бы это значило?

Ну да, мраморная статуя гораздо более долговечна, чем ее живой оригинал. Греческие и римские статуи сохраняются почти неизменными уже третье тысячелетие, притом что их оригиналы давным-давно состарились, умерли и истлели. Но эта расхожая истина нисколько не помогала приблизиться к разгадке.

Надежда еще раз внимательно рассмотрела снимок латинского изречения. Как и в предыдущих случаях, некоторые буквы были высечены глубже и отчетливее остальных: