Шрифт:
Интервал:
Закладка:
На втором круге мне таки попалась одна интересная деталь — алтарь был составной. Расколотая его часть, исчерченная символами, являлась отдельной плитой чёрного камня, толщиной всего сантиметров пятнадцать.
Однако, диаметр метра под два, превращал эти «всего пятнадцать сантиметров», в «нихрена себе сколько килограмм». Я прикинул, хватит ли мне Силы, чтобы сдвинуть эту плиту. Шансы были примерно 50×50.
Взяться и не смочь крайне не хотелось, а просить помощи посчитал неуместным. Хорошо, подойдём творчески. Несколько росчерков «когтей» превратили подвижную часть алтаря в подобие итальянской кухни, в виде почти аккуратно нарезанных кусков треугольной формы. Так-то лучше.
Под готовой к подаче «пиццей», части которой уже валялись на полу, находилась гладкая, ровная и блестящая поверхность, даже царапинок не было — идеальная заготовка для будущего алтаря.
«Эх, мне бы только захотеть» — вспомнилась фраза Вовки в тридевятом царстве. Что-что, а чертить пиктограммы теперь я умел мастерски, хотя в школе с черчением присутствовали некоторые проблемы.
Но я не школьник за партой, я Жнец у алтаря! Когти без особого труда рассекали камень и выводили печать Истинной Тьмы. Вампиры, преисполненные любопытством, подбирались всё ближе. «Подойдите ближе, бандерлоги…».
Последние штрихи я вносил уже с высунутым кончиком языка — увлёкся. Карябать пиктограммы такого размера раньше не приходилось, а учитывая всю значимость момента, хотелось сделать её идеальной. Собственно, такой ей и полагается быть. Собственно, такой она вышла. Отступив на полшага, я не без удовольствия осмотрел своё творение — да, действительно замечательно получилось!
— А дальше что?
От внезапно заданного графом вопроса, заглядывающего мне через плечо, я непроизвольно дёрнулся и саданул плечом в его подбородок. Граф, как и я залипший на алтаре, тоже забылся, и от неожиданного удара в челюсть, подскочил метра на полтора вверх. Вампиры, наблюдавшие за мной, затаив дыхание и увидев, как ни с того ни с чего Слаад испуганно и лихо подпрыгивает, чуть не ломанулись в сторону выхода. Но все быстро успели взять себя в руки и успокоиться.
— Граф, что за манеры? Право слово, — проворчал я как можно более непринуждённо, потирая ушибленное плечо о его крепкий подбородок, — Что вы как убийца к Троцкому подкрадываетесь?
— Прошу прощения, виконт. Сам не ожидал, — ответил смущённо тот, потирая подбородок, — Это всё или что-то ещё необходимо?
— Пока не знаю. Когда настанет «всё», думаю, мы все прекрасно об этом узнаем. Осквернять храмы значительно проще…
— Простите, вы сказали «осквернять»? У вас есть такая возможность? Вы можете влиять на проявление воли Бога в его храме? Немыслимо просто. Хотя после всего того, что мне уже довелось увидеть, удивляться глупо.
— Возможность, — повторил я, — Мои возможности, как в анекдоте: И сила есть, и воля есть, а вот силы воли нету. Жрецу же вашему это удалось сделать. – Да, но несколько не одно и то же, — уточнил он. – Возможно, я в этом не особо силён. Ладно, продолжим.
Чисто логически, чтобы поехать, надо подмазать. Коготь с лёгкостью рассёк кожу на ладони, но я даже не поморщился — не столько больно, сколько неприятно. Мой болевой порог значительно вырос за всё это время.
Но тут возникла очередная сложность — кровь категорически отказывалась капать. Она свисала тягучими каплями и втягивалась обратно, снова свисала и снова втягивалась. Раньше за ней такого поведения я не замечал. Блин, да почему вообще по отношению к крови приходится применять такое слово, как «поведение»?
Времени и желания разбираться в происходящих со мной изменениях не было, поэтому взял и принялся тупо обмазывать ладонью печать Истинной Тьмы, словно натирая воском автомобиль. Тщательно, не пропуская ни одного сантиметра.
Готов поспорить, со стороны это выглядело достаточно нелепо. Однако, старания не прошли даром — было отчётливо видно, как кровь самостоятельно растекается в контуре, равномерно распределяясь по канавке. «Живая кровь» — вспомнилось мне.
Как только она заполнила канавку печати полностью, пиктограмма вспыхнула голубым пламенем. Столб огня вышел очень внушительным. Все, кроме меня, тут же отступили на несколько шагов. На меня пламя подействовало завораживающе.
От него веяло не жаром, а теплом. Родным таким, какое бывает в своём доме, которое греет постфактум. Вреда огонь не причинил, даже наоборот, стоило его языкам коснуться раны, как та принялась интенсивно затягиваться. Чудны дела твои, Тьма.
Спало пламя так же внезапно, как и появилось, но печать Истинной Тьмы на новом алтаре продолжала пульсировать голубым сиянием, словно неоновая подсветка. Однако, даже после этого чувствовалась какая-то незавершённость.
Алтарь выглядел «холодным», в нём не ощущалась «жизнь», он всё ещё оставался «мёртвым». Словно в него не вдохнули эту самую «жизнь». Вдохнули… я подошёл плотную, упёрся руками в края алтаря и надавил рывком. Фактически повторил недавнюю реанимацию вампирского рода. И это вызвало ответную реакцию. Причём такую, что опешили все. Теперь уже включая меня.
Тьма густым потоком хлынула с алтаря во все стороны, словно вода из переполненной чаши. С каждым мгновением её потом только укорялся. Вампиры замерли с нескрываемым ужасом, глядя, как их ноги накрыло тягучей субстанцией, которая, не обращая ни на кого внимания, стремилась во что бы то ни стало покрыть каждый сантиметр ещё не занятого ею пространства.
В считаные секунды Тьма окутала храм в свои плотные объятья, словно знакомясь со своим новым домом. И если я смог себе позволить пройтись и осмотреться, то вампиры, по щиколотку стоя в колышущейся массе, боялись даже пошевелиться, вероятно, опасаясь привлечь к себе внимание.
Покрытое Тьмой пространство словно ожило. Пол, стены, колонны находились в каком-то постоянном движении, перетекая внутри самих себя. Вот, сейчас «жизнь» чувствовалась. Охренеть, я даже представления не имел, что в состоянии вычудить подобное… магическое колдунство! Но длилось это не долго, в какой-то момент движение замерло, а затем Тьма разом резко впиталась в поверхности, что покрывала.
Внутреннее убранство храма претерпело существенные изменения. Пол теперь представлял собой монолитную плиту, будто его залили чёрным стеклом, полностью поглощающим звуки шагов. Стены, колонны и свод стали выглядеть достаточно мрачно и жутко.
Они состояли из множества продолговатых выступов, походящих на рёбра и кости огромного животного, местами переплетённые толстыми, гладкими лианами различного диаметра, будто венами. Где-то выпирали наросты, напоминающие огромные гофрированные шланги, где-то они походили на присоски осьминога.
Все элементы гармонично дополняли друг друга, образуя монолитный ансамбль хоррора с сюрреализмом. Словно нутро фантастического животного, окаменевшего за много веков. При этом поверхности были гладкими и не имели пустот. Во! Словно они были оплавлены и спаяны вместе.
Лично мне, много раз смотревшему вторую часть франшизы о ксеноморфах, стало жутко неуютно. Если бы сейчас сюда ворвалась Эллен Рипли с маленькой Ньют в одной руке, и импульсной винтовкой М41А с примотанным огнемётом в другой, а из противоположного угла зашипела Королева, то я бы не удивился даже. Да, вероятно, обосрался бы, но не удивился бы точно.
Видимо, что-то похожее испытывали и представителя рода Цэпесшей, поскольку стояли в плотном кругу спиной друг к другу и лихорадочно озирались, выхватывая всё новые детали коснувшихся изменений храма. Да, я сделал это! Я смог! Я могучий маг, жуткий колдун и беспощадный пожиратель душ! Я ужас, летящий на крыльях ночи, я Чёрный плащ, мать вашу!
— Граф Слаад, — от моего голоса вся семья хором вздрогнула и уставилась на меня глазами полными охеревания, — Прошу вашему вниманию храм Тенне’Брис Вер’Уум!
Стоит ли говорить о моей самодовольной харе в этот момент? Думаю, да. Так как её просто разрывало на части от самовосхищения. А почему, собственно, мне не испытывать гордость за своё творение?
— Виконт, я… У меня даже слов нет, чтобы выразить, что испытал от увиденного. Сказать, что я охренел, ничего не сказать. Воистину, вы не человек, но это и неважно. Мой род присягает на верность вам и вашему Богу.
Граф снова приложил руку к груди и несколько склонился.