— Кхм… но я все равно не вижу причин для экстренной связи, уважаемый Семен! Нет объективных причин сомневаться в том, что дело закрыто, кроме ваших догадок, — он указал на подвешенные листки.

— Совершенно очевидно, что все колдовство сосредоточено вокруг девушки по имени Карина. Разве вы не видите?

Прохор пожал плечами:

— Эта девушка, Карина, она ваша клиентка?

Он сделал паузу и поднял бровь, ожидая ответа. Семен сжал губы. Конечно Прохор все понял, ведь если бы Карина была его клиенткой, он сказал бы это сразу. Опытный страж примечает детали не хуже следователя.

— Нет, она не совершала заказа, но вот эти люди, пострадали от проклятья колдуна. Они умерли, но перед смертью мы заключили контракты на розыск и восстановление справедливости и на основании этого я ищу колдуна, чтобы задать вопросы.

Прохор перевел взгляд на подвешенные листки и Семен чуть двинул рукой. Листки с именами Марфы и Инфарита немного дрогнули.

— Мы ходим по кругу, уважаемый Семен. Эти контракты успешно исполнены и закрыты, и ничто кроме ваших сомнений не указывает на иное. Это видно из вашей же схемы, они были причастны лишь косвенно и потому нет оснований считать…

— Я сказал сразу — улики косвенные, Прохор!

— О, Семен, вы перебили меня! — воскликнул Прохор и его пуговичные глаза сверкнули. — Это странно! Мы не станем развивать тему вашей грубости как какие-нибудь люди и забудем про неё! Я лишь замечу ещё раз! Ваш долг перед этими колдунами исполнен. Баланс восстановлен. Нет никаких причин продолжать расследование. Я знаю чего вы хотите. Чтобы я разделил ваши мысли и поддержал ваше обращение к хранителям. По протоколу вы один не можете этого сделать, вам нужно согласие Прохора. Но я не соглашаюсь. Так же я не вижу причин нарушать право прежнего Прохора на уединение и устанавливать связь вопреки его желанию, а ваши попытки внести беспокойство и смуту в завершенное дело считаю неуместным. Далее этот разговор не имеет смысла.

— Как пожелаете, — Семен отступил, поднял руку, листки легли на ладонь, свернувшись в трубку. — Прощайте, не стану больше вас беспокоить.

Прохор окликнул его:

— Послушайте, Семен. Меня создали из материи, за пятьсот лет до вас по времени этой реальности. Я видел многое и могу давать советы. Ваше поведение противоречит правилам. Вы пытаетесь вторгнуться в области, лежащие далеко за пределами ваших обязанностей, вы копируете поведение людей, а это очень дурно! Вам не стать одним из них, не обрести душу, не испытать их чувств!

Семен молчал.

— Ложное очеловечивание начинается с присвоения человеческих качеств, например проявления любопытства и как следствие поисков ошибок там, где их не должны искать! Затем может появиться желание перешагнуть устав. Все это путь в бездну. Вы — Семен, один из тысяч Семенов, слуга устава! Все остальное оставьте людям. Иначе рано или поздно вы перейдете черту и тогда вам не поможет никто!

Карина приехала поздно вечером. Уже давно стемнело и из кухни пахло едой — Ра готовила ужин.

Семен сидел в кабинете и листки бумаги снова висели прямо над ним. Кусимир лежал на кушетке, вытянув лапы. Вид у него был сердитый и усталый. Семен не лез к нему. Видимо вчера кот пытался вылечить Марфу, не зря же сидел возле нее, терся. Да не рассчитал силенки. А потом схватился с тварью в тенях и получил по морде, вот и злиться. Кусимир не любил проигрывать и не любил, когда другие замечали это.

Семен перевел взгляд на висящие листки. Рядом с прежними появился только один: «Сибирь, 1600? или около год. Острог Рачительный. Место, откуда Прохор мог отправиться в заключение. Найти место. Возможно получится найти какую-то связь с Прохором, или узнать о чистых больше».

Поплыл мелодичный звонок. Ра открыла Карине дверь, в квартиру вместе с ней ворвался легкий сквозняк, добрался до комнаты, принес запах мороза и листки в воздухе зашевелились. Семен провел рукой и они, планируя, как осенние листья, упали на крышку стола и улеглись ровной стопкой. Шаги Карины приблизились и он смахнул листки в ящик. Оглянулся. Кусимира нигде не было. Он быстро заглянул под стол. Кот ушел. Прямо в тени.

— Что ты там потерял? — её голос тоже пах морозом, весельем и радостью.

— Я потерял кота, — ответил он невольно улыбаясь.

— Кота? Разве у тебя есть кот?

— Да. И этот кот любит гулять сам по себе.

Он выбрался из под стола и повернулся. Карина стояла напротив, лучась улыбкой. Он сделал шаг и остановился напротив неё, окинул взглядом румяные щеки, сверкающие глаза.

— Ты…

— Что — я? Скажи!

— Если просишь, скажу. Ты прекрасна.

Она шагнула к нему, распахнув руки и тогда он заключил её в объятия.

— Ох, как мне не хватает от тебя немного инициативы! Всегда все делать первой тяжело!

— Знаешь, чем люди отличаются от нас?

— И чем же?

— Ваша судьба в ваших руках! Вы можете прекращать свои неудобства.

— О, ты предлагаешь бросить тебя и не страдать? — она засмеялась, но смех вышел не веселым.

Ра, появившись в комнате, фыркнула:

— Конечно нет, господин предлагает вам немного подумать и найти способ обойти запрет!

— Ра! — рявкнул Семен.

— Простите, господин. Принести плетку? — она опустила голову, но он чувствовал исходящую от нее непокорность.

— Следовало бы наказать тебя!

Она подняла голову и посмотрела на его губы, поднять взгляд выше не решилась, но и это было для нее неслыханной дерзостью:

— Если не собираетесь наказывать меня сейчас, я пришла сказать: ужин для гостьи готов и напитки расставлены.

— Спасибо, — начала было Карина, но Семен её перебил:

— Довольно, Ра. На сегодня тебе нечего тут делать. Можешь идти к себе.

— Как вам угодно, господин! — она развернулась и исчезла. В прихожей хлопнула дверь.

Семен направился в зал, Карина, разматывая на ходу шарф, шла следом:

— О чем она говорила?

— Она становится слишком дерзкой.

— Нет, но правда есть способ? Способ сделать так, чтобы ты тоже мог проявлять инициативу? Семен?!

Он развернулся и она едва не воткнулась в него, прямо в грудь носом, только в последний момент Семен успел мягко перехватить её.

— Слушай, — он взял её за подбородок и потянул вверх, так что ей пришлось приподняться на цыпочки. — Я уже сказал — люди вольны выбирать судьбу. Но я не могу решать за тебя, или предлагать тебе что-то. Даже то, что я говорю сейчас, можно истолковать, как попытку склонить тебя к каким-либо действиям.

Он отпустил её подбородок и Карина пожаловалась:

— Это настоящая пытка!

— Ты всегда можешь прекратить её, так, или иначе. Но