Для партизан и бойцов отряда «Застава» эта небольшая эскадрилья представляла существенную опасность. Лёгкие самолёты «Хеншель-123» и «Хеншель-126» порой бесшумно налетали с тыла на боевые группы, сбрасывая бомбы и обстреливая бойцов из пулемётов.

Трёхместный наблюдатель «Шторьх» на малой скорости облетал лесные массивы, высматривая лагерные стоянки. Стрельбу он не открывал, но через час-два появлялись мобильные группы военной полиции и комендантские части на бронетранспортёрах.

Было не совсем понятно, почему высокое руководство заинтересовалось этим мелким аэродромом, который действовал в тылу. Но появление четырех «Мессершмиттов» свидетельствовало, что немцы придают затерянному в глуши аэродрому особое значение. «Мессеры» не гонялись за партизанами, редко вели патрулирование. Но однажды, когда вблизи разъезда появились два советских истребителя, вся четвёрка дружно взмыла в воздух и в коротком бою сбила оба самолёта-разведчика.

Один из наших лётчиков спрыгнул с парашютом. На его поиски немцы бросили всю имевшуюся авиацию, несколько сот солдат, полицаев и специальную команду со служебно-разыскными собаками.

По слухам, лётчик отстреливался и последнюю пулю пустил себе в голову. По другим данным, его взяли в плен. В любом случае вокруг всей этой истории висела пелена секретности. Ничего не смогли выяснить подпольщики, имевшие своего человека в комендатуре.

– Вот такие дела, – подвёл итог совещания майор Журавлёв и отложил в сторону листок с текстом шифрограммы. – Придётся тебе, Виктор, с этими загадками разбираться. Бронниковым займётся Николай Мальцев. А ты, товарищ старший лейтенант, бери сколько надо людей и выполняй приказ.

– Там мне толпа не нужна. Как раз Мальцев бы и пригодился. «Языка» надо будет брать, а Мальцев и Чепыгин спецы в этом вопросе.

– Наверное, и снайпера Грицевича попросишь?

– Без снайпера обойдусь, но Николай Мальцев нужен.

– А кто группу по ликвидации Бронникова возглавит? Фёдор Кондратьев у нас главный специалист-взрывник, к тому же мой заместитель. У него дел на железной дороге хватает.

– Будько Яков Павлович с ликвидацией предателя справится, – предложил кандидатуру старшины Виктор Авдеев. – Опытный пограничник, в Туркестане с басмачами дрался. На рожон не полезет, сделает всё как надо.

Но неожиданно вмешался комиссар Зелинский.

– Уничтожение предателя Бронникова – это политическое мероприятие, – заявил он. – Исполнение приговора советского народа, о чём будет широко оповещено население. Товарищ Сталин призывает…

– Хватит, – отмахнулся Журавлёв. – Это прежде всего боевая операция. Бронников – продуманный и осторожный враг. И хотя мы сформировали группу с запасом, восемнадцать человек против десяти полицаев, от этой гадюки можно ждать чего угодно.

– Иван Макарович, ты не доверяешь собственному комиссару?

В голосе Зелинского звучала неприкрытая обида. Авдеев вздохнул и отвернулся, он не верил в искренность Ильи Борисовича – замполита отряда в капитанском звании. В сорок первом году он был политруком заставы и за два военных года поднялся в звании лишь на одну ступень. Зелинский знал, что многие его коллеги уже ходили с майорскими звёздами, а кто-то прыгнул и повыше, не говоря о наградах.

Сейчас представлялась реальная возможность показать себя в бою, уничтожить фашистского прихвостня, который в своей продажной газетёнке покушался даже на светлое имя товарища Сталина. Зелинский не слишком задумывался, насколько опасны такие люди. Для него они были трусливые предатели, прихвостни, которых надо смело и безжалостно уничтожать.

Командир отряда Журавлёв и его заместитель Кондратьев были против участия комиссара в операции. Тем более, являясь старшим по званию и должности, капитан Зелинский становился командиром группы. Он имел боевой опыт, но Журавлёв не видел в нём качеств, необходимых руководителю, возглавлявшему самостоятельную операцию.

Однако комиссар сумел убедить Журавлёва, что справится, и командир отряда «Застава» скрепя сердце согласился.

– Илья Борисович, прислушивайся к советам старшины Будько, – сказал он напоследок. – Яков Павлович опытный чекист и повоевал достаточно.

– Конечно, – кивнул Зелинский. – Все вопросы будем решать вместе.

Фёдор Кондратьев недоверчиво усмехнулся. Он видел, что старшина не слишком доволен, но, как всегда, смолчал. А чего рассуждать? Приказ получен, остаётся его исполнять.

Две группы вышли почти одновременно ранним июньским утром. Авдеев, Мальцев, сержант Чепыгин и боец Луков Иван, хорошо знавший местность. Авдеев и Мальцев прикинули, что четырёх человек вполне хватит, чтобы провести разведку и, если повезёт, взять «языка».

На час позже двинулась вторая группа из восемнадцати человек. Комиссар Зелинский произнёс речь о важности полученного задания, призвал каждого бойца к бдительности и мужеству. Увидев, как нетерпеливо поглядывает на часы старшина Будько, поморщился, но речь довёл до конца.

Неподалёку от разъезда «Двести восьмой километр» строился полевой аэродром, приспособленный для приёма истребителей и бомбардировщиков. Учитывая, что в здешних местах летом часто идут дожди, немецкие сапёры заканчивали сборку взлётной полосы из лёгких металлоконструкций.

Они плотно прилегали к земле, были покрыты вьющейся травой, маскировочной сеткой и были способны выдержать вес тяжёлых бомбардировщиков «Хейнкель-111», «Юнкерс-88», не говоря о штурмовиках.

В течение суток разведывательная группа уже имела представление о размерах аэродрома, разглядели зенитную батарею из шести 37-миллиметровых пушек и нескольких крупнокалиберных пулемётов, временно укрытую в перелеске.

Наблюдение вели с расстояния двух с половиной километров, подойти ближе не удалось. Ранним утром едва не угодили на минное поле. Николай Мальцев успел разглядеть взрыватель прыгающей мины, на которую едва не наступил. При сработке взлетающая на полтора метра мина могла изрешетить всех четверых разведчиков.

Когда осторожно отползали, ощупывая руками землю, группу едва не засёк патрульный мотоцикл. Тяжёлый «Цундапп» с пулемётом в коляске прошёл в ста шагах от разведчиков. Авдеев понял, что дальнейшее продвижение слишком опасно. Все четверо укрылись в густой траве, хотя поначалу хотели добраться до островка кустарника.

– Слишком заметные кусты, – шепнул Авдееву Николай Мальцев. – Лучше уж в траве укрыться.

Спустя пару часов кустарник проверил очередной патруль, а затем долго осматривал окрестности в бинокли. Трава и хорошая маскировка спасли группу. Когда патруль укатил, Иван Луков вытер пот и пробормотал:

– День ещё не начался, а мы дважды едва не вляпались. Думаете, долго мы в этой траве просидим? Не с мотоцикла, так с самолёта засекут.

Авдеев с ним согласился, и все четверо осторожно отползли в мелкий овражек, залитый на полметра дождевой водой. Отсюда и наблюдали, постоянно ожидая появления нового патруля. Напряжение отбило всякий аппетит, только жадно пили воду из фляжек. Мутную взвесь пить не рискнули, терпели, лёжа по пояс в воде.