– Ты согласилась… – напомнил, припечатывая девчонку своим весом к стене. – Тебе не о чем беспокоиться. Никто не узнает. А если ты захочешь еще раз…

Бл*ть.

Зажмурился, на автомате перехватывая ее дрожащую руку, которая всего секунду назад обрушилась на мою щеку. Больно, сука. Её пощечина стала спусковым крючком. Обезумел и, не церемонясь, одержимо толкнулся между полных губ, раскрывая их своим языком. Впился требовательно и жадно, как кровосос.

Катя взвизгнула, барабаня по мне кулачками, но я уже слетел с катушек, целуя её нагло и глубоко. Грубо. Намеренно выцеловывая на нежной коже свои отметины. Запах яблочного геля и чистой кожи доводили до исступления… Мотор работал на пределе. Желание пронизывало до кончиков пальцев.

– Алик, остановись! Остановись, пока не поздно… – она захныкала.

Поздно, Катя, уже слишком поздно. Просто замолчи!

– Ты сама села в мою тачку! И своими ногами зашла в подъезд! Хватит играть в динамо! Лучше закрой рот, или я найду ему применение получше… – стащил куртку с ее плеч, пробираясь руками под белоснежную футболку.

Она без бюстгальтера! Твою ж маму! Вконец озверел… Тихо зарычал, накрывая грудь горячей ладонью, стягивая упругий сосок, из стороны в сторону, дразня его большим пальцем. Лапал, чего уж там… Дуркануться можно, как охуенно она ощущалась в руке! Идеальная.

Стиснул зубы, подавляя звериный рык. Пульсация в штанах стала невыносимой. Казалось, еще шаг, и я сдохну. Просто взорвусь от перевозбуждения, как тринадцатилетний сосунок. Только где-то в груди немилосердно саднило при виде тонких дорожек слез на ее щеках.

Блядство!

– Ну чего ты плачешь?! – немного отстранился, стискивая бледное измученное лицо в ладонях. – Тоскуешь по своему потному любовничку? Или тебя рыжий дерет?! Ну признайся, Катя?!

– ТЫ ПРОСТО КОНЧЕННЫЙ! – еще раз со всей дури впечатала ладонь в мое лицо. – ЧТО У ТЕБЯ В БАШКЕ, ИЗМАЙЛОВ?! – захлебываясь слезами, она попятилась в сторону.

Но я не привык отступать. Адреналин гнал кровь по венам с такой скоростью, что у меня вышибло предохранители на хер-р. Она моя, моя… Принадлежит мне. Хотя бы сегодня ночью…

Уже ни черта не соображал, желая доказать этой упрямой дурочке, что она меня хочет. Я не мог ошибаться. Она сама позвонила. И согласилась поехать со мной. Уже не маленькая. Прекрасно понимала, в какие игры будем играть.

И да, я не долбанный принц, который по пятницам бескорыстно спасает красавиц от драконов. Я тот самый огнедышащий дракон, настоящий мудак, готовый обрушить на малышку весь свой праведный гнев. Ей не спастись…

– Катя. – Сгреб ее в охапку, подталкивая к краю кровати.

– Нет… я думала, что смогу… просто потерплю и навсегда отделаюсь от тебя… Но ты ненормальный, Алик! Это не закончится… Теперь я понимаю, ты ведь не отстанешь от меня… – покачала головой, отыскав ответ в моем взгляде.

Хотелось бы возразить, но язык будто прирос к небу. Мне было так херово, что хотелось крушить все вокруг.

– Я завтра утром уволюсь. Только дай мне уйти. Я не смогу. Не смогу…

От её хриплого шепота мои берега окончательно попутались. Я должен был убедиться… Стиснул зубы, одной рукой перехватив ее тонкие запястья, а другую просунул под джинсы, цепляя трусики…

– Али-и-и-к… – с мольбой.

Провел кончиками пальцев по нежным складкам, толкаясь в желанную плоть. Внутри так ярко полыхнуло, а затем потухло. Полный финиш… Это пиздец! Она была сухой! Абсолютно сухой! Не соврала. Просто меня не хотела.

Я грязно выругался, выпуская перепуганную девчонку из рук, пытаясь унять тремор в конечностях. На душе было так гадко, что хотелось проклясть весь мир. Уёбище лесное ты, Алик… Одержимый урод. Да что ж такое?! Только что я коснулся самого дна. Ниже падать просто некуда.

ОЧЕНЬ. СИЛЬНО. ОБЛАЖАЛСЯ.

Если раньше она просто меня избегала, то теперь вряд ли подпустит к себе на километр. И, что вероятнее, прямо с утра накатает заявление мусорам…

Катя молчала, глядя на меня исподлобья, как маленький затравленный зверек, но самое поразительное – меньше всего на свете я хотел причинить ей боль. Единственное, чего жаждал до зубного скрежета – доставить удовольствие. Благими намерениями, Алик… Благими намерениями…

Судорожно рассмеялся.

Эта больная звериная нужда лишила меня способности мыслить трезво. Я так привык получать желаемое по щелчку пальцев, что не воспринимал ее сопротивление всерьез, а теперь, глядя в огромные заплаканные глаза, хотелось удавиться. Прямо романтик с большой дороги!

Взяв сигареты, распахнул дверь на лоджию. Нужно было охладиться, иначе мог воспламенить всё вокруг, сгорая в собственном аду. Когда я минут через двадцать вернулся, Катюша так и сидела на полу, обнимая себя руками под коленями.

– Можно я поеду домой? – прошептала надломленным голосом.

Я покачал головой.

– Ложись спать, а утром спокойно поговорим. Я больше тебя не трону.

– Алик, я…

– Я постелю себе в гостиной, а ты спи здесь. Если что, домработница сегодня поменяла постельное белье.

«И я не болею триппером», – чуть не добавил зачем-то.

Покинул комнату, в глубине души надеясь, что она не побежит следом. Некоторое время я с опаской поглядывал на дверь спальни, но оттуда так никто и не вышел. И на этом спасибо.

Когда я набрался смелости заглянуть обратно, не смог сдержать идиотской улыбки, глядя на то, как Катя свернулась клубком в центре моей кровати. Это зрелище задело какие-то особые струны моей пропащей души.

Что же ты со мной делаешь, Катюша?!

Не удержался и достал из ящика письменного стола перекидной блокнот и карандаш, устраиваясь напротив нее в кресле. Сон все равно не шел, а лучшего способа успокоить нервы я пока не придумал.

Когда я закончил рисунок, было уже почти шесть утра. Поднялся и положил его рядом с ней на подушку, зацепившись взглядом за край сумки, выглядывающей из-под кровати. Очевидно, она угодил туда во время нашей маленькой потасовки…

Присев на корточки, я достал распахнутую сумку, обратив внимание на ярко-розовую тетрадь с черной тесьмой.

– А вот это уже интересно… – прихватив находку, я вышел из спальни.

Но не прошло и пяти минут, как какая-то неведомая сила потащила назад. Этот воинственный котенок тихо посапывал на моей кровати. На. Моей. Сучьей. Кровати. Открыл дверь, стараясь не шуметь, вновь уставившись на хрупкую спящую девушку. Член дернулся при виде обнаженной полоски кожи на ее подтянутом животе.

– Да вилку мне в глаз… бляха! – обреченно вздохнул, решительно избавляясь от тесных штанов.

Нужно было сходить в душ – охладиться. Рядом с Катюшей пробуждались мои самые отбитые демоны. Я превращался в мычащее животное. И чем дольше разглядывал оттопыренную попку, обтянутую синей джинсой, тем страшнее становились мои желания. На миг представил, что бы сделал, если бы она была моей…