на тюфяке в походной палатке, в губах соломинка и разговаривает со мной.

— Тогда это очень дорого́й подарок. Я не могу его принять, — обеспокоенно сказала я и с сомнением посмотрела на кристалл, словно он мог разрешить их.

— Это ни к чему тебя не обязывает, — серьёзно сказал он, поняв мои затруднения. — Я ведь говорил, что всеблагой дал тебе время, но не дал мне, и я решил ему помочь.

Я захохотала.

— Красивый у тебя смех, безумно соскучился! По твоим волосам, сладкой коже, нежным губам, — низким, волнующим голосом проговорил он.

Но я не поддалась на провокацию, рассказала про появление в моём доме Курта. Конечно, не всё, только то, что могла.

— Мне к нему ревновать? — шутливо спросил Адриан

— Ревность к ребёнку — не самое светлое чувство, — парировала.

— Ты хочешь, чтобы он остался с тобой? — проницательно спросил.

— Да, — уверенно сказала ему. — Он мечтает стать лекарем, и у меня есть возможность ему помочь.

— Сын твоих друзей им не сын, — проявил Адриан не только осведомлённость, но и смекалку.

Граф точно снабжает его информацией обо мне. Интересно, когда генерал узнает про меня всё, останется на моей стороне?

— И ты готов смириться с чужим ребёнком в моей жизни? Вряд ли высший свет к этому спокойно отнесётся, — шутливого тона у меня не получилось.

— Более чем, жизнь моя, более чем! Чтобы не произошло, я смогу тебя защитить, — серьёзно и задумчиво сказал он.

Мы ещё немного поговорили, и я отложила кристалл в сторону.

В дверях показался Курт.

— Эль, ты чего не собираешься? — он так и не причесался и его отросшие пшеничные волосы торчали во все стороны.

— Разговаривала по кристаллу связи, — улыбнулась ему.

— Ого, он ещё и с глушилкой? Круть! Ничего не было слышно внизу.

— Ты прав, нужно готовиться к поездке, а то не успеем.

И мы с Куртом начали собирать вещи.

Глава 20

Багаж собрали быстро.

Я положила в дорожный сундук кроме сменной одежды несколько пледов и подушек. Нам не сказали, где мы будем жить, но если лекари решили, что это эпидемия, то, скорее всего, остановимся за пределами деревни.

Боню согласилась взять лора Вишка, и Курт сразу же отнёс птичку к ней.

Поставили сундук, несколько сумок около двери и тревожный чемоданчик.

А мы сели на первом этаже в тоскливом ожидании и не заметили, как уснули на диване.

Безумно устали за эти дни.

Я проснулась от настойчивого стука. Голова Курта лежала у меня на коленях, я ласково погладила его по волосам, встала и похромала к двери, нога, на которой лежал мальчишка, затекла.

На пороге стоял мужчина крепкого телосложения в знакомой тёмно-синей форме, насколько я помнила, его видела в доме графа. В окне кареты вырисовывался профиль его сиятельства, неожиданно я в проёме окна кареты показался глава палаты лекарей, очевидно, он наклонился, чтобы нам помахать. Я вежливо поклонилась в ответ. Курт тоже проснулся и теперь маячил за спиной.

Позади кареты стояли две гружёные телеги, на лошадях гарцевал отряд, я решила, что это люди из ведомства графа. Открыла пошире дверь и указала на сундук с сумками. Ещё несколько воинов спешилось, и они очень быстро забросили наши вещи на верх кареты, где уже стояла чужая поклажа.

Тревожный чемоданчик они тоже хотели забросить наверх, но я наотрез отказалась отдавать, его я взяла с собой в карету. Место было только напротив графа. Я неловко села на сидение, следом сунулся Курт, но офицер его не пустил.

— Ваше сиятельство, разрешите Курту ехать с нами, он нормально не спал несколько суток по известным вам причинам. Ночью он может на козлах уснуть и упасть.

Граф мрачно на меня взглянул, словно я была виновата во всех его бедах, кивнул и недовольно наблюдал, как мальчишка забирается в карету. Курт был сама невозмутимость, плюхнулся на середину и поздоровался.

Мы медленно покатили по городу, за окном замелькали дома, вскоре выехали на просёлочную дорогу. Немного укачивало, Курта повело, он стал клевать носом, и я помогла мальчишке удобно устроиться на моих ногах.

— Вы, лора Преока, хотели обучаться лекарской науке? — спросил второй лекарь, лор Никос Верт. Он представился сразу, как мы сели в карету и теперь с любопытством и лекарской фамильярностью разглядывал меня.

Достаточно молодой, но с глубокими морщинками вокруг глаз, внешне очень приятный, внушающий доверие.

— Хотела бы, лор Верт и мне дали шанс, всё верно лор Фуртис?

Глава палаты лекарей кивнул и тепло улыбнулся.

— Девушки часто романтизируют нашу профессию. Спасение жизней — это, конечно, благородное и достойное дело, но это также кровь, грязь, вонь, нечистоты, несимпатичные, часто изувеченные тела. Смерть в конце концов. Вы готовы к этому?

Граф до этого отстранённо смотрящий на пейзаж и вроде не обращающий на нас внимание, посмотрел на меня с любопытством, ожидая ответ.

— Обещаю в любое время приходить на помощь, по лучшему моему разумению, прибегающим к моей помощи страждущим, свято беречь вверяемые мне фамильные тайны и не использовать во зло оказываемого мне доверия. Обещаю продолжать постигать врачебную науку и содействовать всеми силами её благоденствию, — немного сократила и перефразировала я клятву Гиппократа.

Мне сразу вспомнился институт и как мы, несмотря на то, что уже давно исчезла эта традиция, произносили её при вручении дипломов.

На душе стало так тоскливо.

Вспомнились коллеги, друзья, родители, бывший муж, свекровь, с которой у нас сложились, как ни странно, очень добрые отношения.

Я, скорее всего, навечно останусь в пропавших без вести, потому что мой отец никогда не согласится подписать бумаги о моей смерти.

И никак передать весточку, что я жива.

Утешало лишь то, что у меня есть сестра, будет кому позаботиться о родителях.

Я посмотрела в окно. Всё небо рассветало оранжевыми всполохами уходящего солнца, мы как раз проезжали мимо низких холмов, покрытых зелено-жёлтой травой. И на горизонте чётко обрисовывался оранжевый диск солнца с тёмно-синим длинным узким облаком.

— Лора Преока! — позвал меня граф.

— Что? Простите, я задумалась.

Громкий голос графа разбудил Курта. Я почувствовала, как мальчишка вздрогнул, но не спешил поднимать голову, тихо вздохнул, сбиваясь с размеренного ритма, но я была уверена, что он навострил ушки, ласково погладила по его пшеничным волосам.

— Откуда то, что вы сейчас прочитали? — повторил вопрос лор Верт.

— Слышала у одного лекаря.

— Верные слова.

— Он говорил, что это слова клятвы, которую нужно давать всем молодым лекарям, прежде чем приступить к практике.

— Вы тоже так считаете?

— Да. Я готова к ответственности.

— Зря, дорого́й друг,