подняться со мною на крышу и заглянешь через окно в гостиную, то сама увидишь человека, о котором я говорю. Он сидит там и ждет меня, так как я обещал принести ему чего-нибудь выпить. А если хочешь знать, почему так долго продолжалось, пока я вернулся, так это объясняется очень просто: прошло минут десять, пока он, наконец, спросил, как меня зовут. А до того времени он сидел и что-то такое несвязно бормотал.

– В таком случае, проводи меня на крышу.

– Вот, смотри, – сказал Мэлэт несколько минут спустя. – Теперь, надеюсь, что ты поверишь мне.

Через венецианское окно гостиной Фанни увидела человека, точь-в-точь отвечавшего описаниям Мэлэта. Она почувствовала глубокое раскаяние.

– Ну, прости меня, Фредди – сказала она. – Я очень обидела тебя?

– Очень.

– Мне так жаль! Ну, прости! Ну, вот!

После первого же поцелуя гнев Мэлэта окончательно испарился.

– Я должен отнести ему чего-нибудь выпить, сказал он.

– Мне тоже пора идти – сказала Фанни.

– О, нет, обожди еще.

– Нет, мне пора. Надо заглянуть еще в несколько магазинов.

– Фанни!

– Ну, в чем дело? Неужели, по-твоему, я не должна позаботиться о своем приданом?

Мэлэт глубоко вздохнул.

– Будь осторожней, дорогая.

– Не беспокойся за меня. Я всегда осторожна.

Мэлэт ушел, а Фанни послала ему на прощанье воздушный поцелуй и направилась к выходной двери.

* * *

Приблизительно минут пять спустя, когда Мэлэт снова сидел на кухне, строя воздушные замки, а Сигсби Вадингтон, растянувшись в кресле в гостиной, медленно тянул сода-виски, в огромном венецианском окне послышался легкий стук, от которого Сигсби Вадингтон привскочил и выплеснул большую часть стакана на свой жилет.

Сигсби Вадингтон вытаращил глаза. За окном стояла девушка, и, судя по ее жестикуляции, она просила впустить ее в комнату.

* * *

Прошло не мало времени, раньше, чем Сигсби Вадингтон пришел, наконец, в себя и сделал то, что от него требовалось. На свете существует, наверное, немало женатых людей, настолько низких, что они не откажутся от приятного tête-á-tête с девушкой, которая просит впустить ее через окно. Но не таков был Сигсби Вадингтон. По натуре своей и по воспитанию он был чрезвычайно осмотрителен. А потому он долго стоял и пристально смотрел в черные глаза Фанни, взгляд которых был до того повелителен, что заставил его подойти к окну и открыть его.

– Давно уже пора было – с глубокой досадой сказала Фанни, вскакивая в комнату.

– Что вам угодно?

– Мне угодно с вами поговорить. Что это я такое слыхала: будто вы предлагаете людям совершать для вас преступления?

Сигсби Вадингтон находился в таком лихорадочно-возбуждённом состоянии, что слова Фанни подействовали на него, как взрыв бомбы. Его живое воображение тотчас же навело его на мысль, что эта девушка, столь осведомленная в его личных делах, наверное, состоит на службе в тайной полиции, которая всегда рада испортить все удовольствие преступнику-любителю.

– Я и понятия не имею, о чем вы говорите, хриплым голосом ответил он.

– О, да полно! – нетерпеливо сказала Фанни, которая была по натуре человеком деловым и терпеть не могла ходить вокруг да около. – Фрэдди Мэлэт мне все рассказал. Вам нужен человек, который обделал бы дельце для вас, а он отверг ваше предложение. Так вот, посмотрите на меня: перед вами достойная ученица Фрэдди Мэлэта. И если только это дельце по моей линии, живо выкладывайте.

Мистер Вадингтон продолжал, однако, оставаться настороже. Он решил, что ему ставят западню, с целью добиться от него признания. Он молчал и только с шумом втягивал воздух в легкие. А Фанни, будучи весьма впечатлительной натурой, ложно поняла его молчание. Недоверие, сквозившее в его глазах, она объясняла тем, что он сомневается в ее способностях, считая, что девушке в таких делах не сравняться с мужчиной.

– Могу вас уверить, что, если Мэлэт мог это сделать, то я сделаю не хуже его, – сказала она. – Вот поглядите-ка.

И Фанни поднесла под самый нос изумленного Вадингтона часы с цепочкой.

– Что это такое? – ахнул тот.

– А, по-вашему, что это такое?

Мистер Вадингтон превосходно знал, что это такое.

Все еще огорошенный, поднес он правую руку к жилетному карману – часов там не было! – А я и не заметил, как вы взяли их, – сказал он.

– Никто еще никогда не заметил этого – с гордостью ответила Фанни, констатируя подлинный факт. – Ну-с, а теперь, после этой маленькой демонстрации, вы, может быть, поверите мне, что я никому не уступлю в ловкости? Если Фредди мог это сделать, то я справлюсь не хуже его.

Сигсби Вадингтон почувствовал, что по всему его телу прокатилась прохладная болеутоляющая волна облегчения. Он понял, что напрасно обидел свою нежданную гостью. Ясно, что она не сыщик, а всего лишь прелестная, женственная девушка, которая занимается тем, что ловко опорожняет, чужие карманы, не давая поймать себя при этом. О, сколько уже времени мечтал он хоть раз в жизни встретиться с такой особой!

– Я убежден, что вы справитесь с делом, – горячо произнес он.

– А в чем заключается дело?

– Мне нужен человек, который украл бы жемчужное ожерелье.

– Где оно находится?

– В банке, в одном из сейфов.

Выразительное лицо Фанни показывало, что она разочарована и раздосадована.

– В таком случае, незачем об этом говорить. Я вам не шниффер и сейфы взламывать не умею. Я всего лишь деликатная девушка и никогда в жизни не имела дела с паяльником и с динамитом.

– Нет, вы не понимаете, в чем дело, – поспешил успокоить ее Вадингтон. – Когда я сказал, что ожерелье находится в сейфе, я этим самым хотел сказать, что оно там находится в настоящую минуту. Но со временем оно будет изъято оттуда и выставлено среди других свадебных подарков. – Это значительно лучше.

– Я не могу, конечно, упоминать имен…

– Да это не требуется…

– А потому я просто скажу, что «А», которому принадлежит ожерелье, в скором времени выходит замуж за «Б».

– Понимаю.

– И у меня есть основание предполагать, что венчание будет происходить в Хэмстеде, где находится дача мачехи «А», которую мы назовем «В».

– А почему не в Нью-Йорке?

– По той простой причине, что я имел неосторожность выразить желание, чтобы венчание происходило в Нью-Йорке.

– А вы при чем тут?

– Я – «Г», муж «В».

– А, понимаю! Это совсем как в задачах, которые мы решали в школе. «Г» может наполнить бассейн водою в шесть часов и двадцать минут, а «В» в пять часов и сорок пять минут, спрашивается… Очень приятно с вами познакомиться, мистер «Г».

– И я лично теперь тоже готов отдать предпочтение Хэмстеду, продолжал