— Она согласна дать показания, — слышу за своей спиной. — Ты знал, что в момент избиения она была беременна? Ты знал, что она потеряла ребенка?

* * *

Тело Аманды Флю так и не обнаружено, но в интернете появляется смонтированное видео, снятое, судя по всему, в последние часы ее жизни, и досмотреть его можно, лишь притворившись, что не смотришь. Аманда в номере мотеля, голая, бессвязно бормочет, пока неизвестные в лыжных масках вкалывают ей что-то в вену.

У Аманды начинаются судороги, и два громадных качка с трудом удерживают ее бьющееся в припадке тело на застеленном газетами полу, а затем из контейнера, похожего на переносной холодильник, извлекаются инструменты. Неизвестные по очереди мочатся на Аманду, одновременно шлепая ее по щекам, не давая отключиться. Затем судороги усиливаются, и на крупном плане из орбиты вылезает глаз, а затем член в состоянии полуэрекции несколько раз вталкивается в анемичный рот, а затем на экране залитое кровью лицо Аманды, а минут через десять после начала — тот самый кадр: окончательно очнувшись и поняв, что с ней сейчас произойдет, Аманда пристально смотрит в камеру внезапно просветлевшим взглядом, и в нем уже не испуг, а нечто совсем иное. В этот момент я все-таки выключаю компьютер, и дело тут не только в Аманде. Не могу отделаться от ощущения, что во всем, что с ней происходит, виноват я.

* * *

Всего избегаю. С появлением видео наступает затишье, хотя никто не хочет признать, что видео настоящее. Спорят о подлинности. В прошлом году Аманда снялась в ужастике, и кто-то предположил, что монтаж сделан из кадров, не вошедших в его окончательный вариант, и, несмотря на опровержение создателей ужастика, все вцепляются в эту версию. Звоню в «Винный магазин Джила Тернера» и заказываю две бутылки джина с доставкой на дом; получив их, решаю ехать в Лас-Вегас и бронирую люкс в «Мандалай-Бэй», но потом отменяю бронь, хотя чемоданы уже собраны, и над городом всходит луна, и впервые со дня моего приезда (кажется, целая вечность прошла) улица Элевадо пустынна, и в теплой ванне я думаю, не позвонить ли девушке, которая точно придет, но потом просто лежу на кровати в наушниках «Бозе», приканчивая вторую бутылку джина, а потом снова вижу паренька-призрака — он стоит в спальне, и подкрадывается к кровати, и шепотом уговаривает навсегда остаться с ним, заснуть навечно, и пальмы за сдвижной дверью балкона квартиры 1508 пугающе высоки и гнутся от ветра, и, заметив на лице паренька синяки, оставшиеся от моего удара в предыдущем сне, я слышу телефонный звонок и просыпаюсь, но в последний момент паренек успевает шепнуть: «Спаси меня…»

* * *

— Что тебе сказал Рип?

Это Джулиан, и я с трудом разлепляю веки, и уже вечер, смеркается.

— А? — Откашливаюсь и повторяю менее сипло: — А?

— Я знаю, что ты с ним виделся, — говорит. — Я знаю, что он меня ищет. Что он хотел?

Со второй попытки мне удается принять сидячее положение.

— По-моему… учитывая… недавние…

Джулиан машинально перебивает:

— Нет никаких доказательств его причастности.

Следующее за этим молчание подтверждает, что у нас на уме одно: Аманда.

— Что ты делаешь? — спрашиваю. — Где ты?

— Мы сейчас уезжаем, — говорит, стараясь скрыть легкую панику в голосе.

— Кто мы?

— Я и Рейн, — говорит. — Мы сейчас уезжаем.

— Джулиан, — начинаю, на ходу придумывая ответную реплику, но душат слезы, и слова застревают в горле, и я сжимаю сбившиеся в комок влажные от пота простыни, и до меня наконец доходит: она уезжает с ним, а не со мной.

— Что? — спрашивает нетерпеливо. — Договаривай…

— Нам надо встретиться, — мычу. — Приезжай. Я тебе помогу.

— Поможешь? — В голосе раздражение. — Зачем? С чем поможешь?

— Рип предлагает сделку, — говорю. — Он хочет все это прекратить.

Пауза.

— А ты здесь при чем?

— Я все знаю, — говорю, — Я все устрою. — И после паузы: — Я верну ему долг, — И наконец, несмотря на страшную сухость во рту: — Я с этим покончу.

* * *

Через два часа Джулиан присылает CMC, что он в двух шагах от комплекса «Дохини-Плаза». И потом второе: «Ты один?» И третье: «У тебя безопасно?» Я уже трезв (насколько это возможно) и пишу: «Да». После этого звоню Рейн и слушаю длинные гудки и из-за того, что она не подходит, набираю другой номер, и трубку снимает Рип.

* * *

— За мной следят, — говорит Джулиан, стремительно врываясь в квартиру. — На такси пришлось ехать. Подбросишь меня обратно в Уэст-вуд?

Он оборачивается и видит, что я в халате. Видит бокал с джином в моей руке. Смотрит в глаза.

— Ты вообще как? Вести сможешь?

— Где Рейн? — спрашиваю. — В смысле, как она?

— Тебя не касается. — Джулиан подходит к окну и пытается посмотреть вниз — тянет шею, точно высматривая кого-то.

— Я слышал… ммм… проба прошла успешно…

— Прекрати, — говорит, обернувшись.

— У нее определенно есть шанс…

— Тема закрыта, Клэй, — говорит. — Проехали. Не поднимай.

— Это не так, Джулиан. Слушай…

— Меня интересует, для чего ты встречался с Рипом.

— Он… ммм… хочет с тобой поговорить, — бурчу. — Только поговорить, денежный вопрос я решил…

— Ага, как же, — перебивает.

— Ты зря… он искренне… теперь, когда… — стараюсь не заикаться. — Пойми наконец: я за тебя заплатил.

Поза Джулиана меняется: он делает шаг в мою сторону, но тут же останавливается.

— Как ты узнал про долг? — говорит. — Про эти деньги. От кого?

— От Трента, — говорю. — Мне Трент сказал.

— Черт… — отворачивается и начинает расхаживать из угла в угол.

Иду на второй заход.

— Слушай, я с Рипом только что разговаривал, — говорю. — У него к тебе больше претензий нет… По-моему, он просто хочет поговорить.

— Ему нужна Рейн, — говорит Джулиан. — Вот его главная «претензия». Но Рейн я ему не дам.

— Он понимает, — говорю. — Просто хочет кое о чем поговорить. Просто хочет… не знаю… устранить недомолвки. — Стараюсь звучать убедительно, но это нелегко. — Хочет удостовериться, что… — Откашливаюсь и затем очень спокойно произношу: — Он подозревает, что ты знаешь о его причастности к убийству Келли.

Джулиан впивается в меня взглядом и потом говорит:

— Это неправда.

— Все и так уверены, что Келли ему мешал, — говорю. — Думаешь, он не в курсе?

— Мало ли, кто в чем уверен, — говорит, но голос звучит иначе, и атмосфера в комнате неуловимо меняется. — Рипу плевать на то, знаю я что-то про него или нет.