– Четверть? Как это понимать? – поинтересовалась Натали.

Ростовщик глянул из-под нахмуренных бровей на девушку и покосился на мага. Вид красной мантии внушал уважение. Лицо ростовщика приняло любезное выражение:

– Доля металла к четверти доли золота.

– Что ж так? – проговорила Натали, вертя в пальцах пластинку люцидия.

Ростовщик еще раз покосился на мага:

– Для вас один к половине.

– Вы сама любезность, – расцвела в улыбке Натали.

Меняла достал весы и высыпал в чашечку пластинки голубого металла.

– Сто тридцать две доли, – наконец молвил он, уравновесив весы мерными гирьками.

– Сколько это будет монет?

Ростовщик зашевелил губами.

– Получается, – произнес он спустя некоторое время, – что я должен вам… Если одна золотая монета равна четырем долям металла…

– Двум, – вежливо поправила ростовщика Натали.

– Конечно! – озарился тот слащавой улыбкой. – Запамятовал…

– Бывает, – снисходительно отозвалась девушка и добавила: – Уважаемый! С каких пор вы ведете такой подсчет? Насколько я понимаю, доля люцидия равна половине доли золота. Разве в золотом этрувии содержится доля золота?

Ростовщик заерзал на сиденье, снова покосился на хранившего молчание мага и, не найдя что ответить, учтиво ухмыльнулся:

– Не совсем.

– В самом деле? – обворожительно улыбнулась Натали. – Неужели вы не знаете, сколько презренного металла содержится в одной монете? Или вы будете меня уверять, что их чеканят из чистого золота?

Ростовщик поджал губы. Он бы сказал этой наглой девице все, что о ней думает, но стоящий рядом маг будил подспудный страх.

– Если мы с вами сочтемся, – продолжала Натали, – то за долю металла вы мне отдадите золотой. При этом обещаю, что не стану привлекать к вашей персоне внимание граждан этого славного города. Не стану говорить им, как вы их ловко надуваете, пользуясь людской наивностью. Удивляюсь, как Арий до сих пор не наказал вас за алчность!

Лицо ростовщика стало зеленым, как его кафтан. Он, скрипя зубами, отсчитал девушке сто тридцать две золотые монеты. Та небрежно положила их в полотняный мешочек и сунула его Томасу, одарив на прощание ростовщика блеском аквамариновых глаз.

– Да мы с тобой богачи! – прошептал юноша, когда они отошли подальше.

– А ты думал!

На Храмовой площади их окликнул Ведан:

– Молодые люди!

Томас и Натали поднялись к магу. Тот, глянув на девушку, спросил:

– Ты вчера у трактира была?

– Да, – осторожно ответила она.

– Напавших на вас бандитов доставили в местную тюрьму. Не желаете присутствовать на допросе?

Натали и Томас переглянулись.

– В общем-то да.

– Тогда идите в казармы, найдите там Бороду, начальника стражи, скажите, что вы помощники Вандера. Он знает. Это вы для кого купили? – Ведан указал на аккуратно сложенные рубаху и брюки в руках Томаса.

– Для Томаса, – произнесла девушка.

– Нет, – качнул головой Ведан, – пусть остается в мантии, для солидности. Надеюсь, вы не сильно потратились?

– Не очень, – уклончиво ответила Натали, чем вызвала улыбку у мага.

– Раз «не очень», то поспешите в казармы.

Бороду искать не пришлось, он разговаривал со стражниками во внутреннем дворе казарм. Узнав причину, которая привела молодых людей, сказал:

– Доставили вчера не всех бандитов. Один возьми да и прыгни с обрыва, ну вы, должно быть, знаете, там – у поворота.

– Разбился?

– Куда там! Знал стервец, что там полка имеется. По ней и ушел.

– Искали?

– Искали, а толку! Темнеет ведь быстро.

Начальник стражи привел Натали и Томаса в просторное помещение:

– Вы тут побудьте пока, а я распоряжусь, чтобы привели заключенных. Правда, вечером мы уже допросили их…

Натали выжидающе взглянула на Бороду:

– И что?

– Молчат.

– Тогда тем более ведите. У меня есть одна идея!

Натали покосилась на Томаса.

Борода проследил за ее взглядом и понял ход ее мыслей:

– Думаешь, сработает?

– Во всяком случае, попробовать не мешает, – произнесла девушка и, повернувшись к Томасу, сказала: – Ты, милый друг, садись на лавку, напусти на себя суровость и молчи.

Томас еще не понял, что затеяла Натали, но повиновался. Вскоре вернулся Борода, вслед за ним ввели пленника. Им оказался с хитроватыми бегающими глазками детина. Одна рука его покоилась на перевязи.

Натали вспомнила, что именно он валялся у ног Вандера, когда она вышла из таверны.

Детина с опаской зыркнул на мага: вид красной мантии вызвал неприятный холодок в районе желудка. Ибо стражники – это стражники, он к ним уже давно привык, но присутствие мага на допросе – уже совсем другое дело. В среде, где вращался заключенный, поговаривали, что маги доки в деле развязывания языков и никто им в этом деле не указчик.

Стражники усадили заключенного на отдельную скамью и встали по бокам.

– Имя? – спросил Борода.

– Хряк.

– Тебе его мама дала?

– Не, – оскалился детина, – это кликуха. Мама называла Матвеем.

– Вот что… Хряк. Я буду задавать вопросы, а ты – отвечать, и чтобы без вранья, – начальник стражи посмотрел на Томаса, как бы ожидая от того одобрения своим действиям.

Маг молчал, разглядывая Хряка. Тот под этим взглядом заерзал и, соглашаясь, кивнул.

– Зачем вы хотели похитить молодого человека в таверне? – неожиданно раздался из сумрака звонкий девичий голос.

Хряк от неожиданности вздрогнул. Он разглядел профиль вчерашней девицы, завалившей верзилу. К горлу подкатил предательский комок.

– Я? – только и смог выдавить он.

Натали улыбнулась:

– Неприятные воспоминания?

Детина кивнул, покосившись на мага. Тот продолжал пристально смотреть на него.

– Так из-за чего все произошло?

– Не знаю, – начал Хряк осторожно. – Это Вош опознал по рисунку. За его голову тридцать золотых обещано.

Начальник стражи присвистнул и обернулся к Натали:

– Не знаете, за какие заслуги?

Та недоуменно пожала плечами.

– Сейчас все выясним, – и резко бросила бандиту: – Кто назначил плату?

– Делян, – быстро ответил тот. – Вош сказал, что Делян.