– Да нет… я думал совсем не об этом… – пробормотал Гэвин.

– Но думаю, отец тренировался меньше, чем я, – с невозмутимым видом добавила Элисон Росс.

Гэвин понял, что она имела в виду. Если прошлое повторяется, то неудивительно, что она готовится защищать себя. Любыми способами.

– Не хочу показаться невежливой, но… – Она достала из нагрудного кармана второй револьвер. – Но какого черта ты опять пасешься на моей земле?

Помоги ему бог, до чего же она хороша!

– Я пришел предложить мир и…

Вообще-то он собирался извиниться за неподобающее поведение. За то, что набросился на нее в лесу, прижал к дереву и сорвал поцелуй. Беда, однако, в том, что он об этом совершенно не жалел. И не раскаивался.

Порывы ветра становились все холоднее, и Гэвин заметил, как по стройному телу его собеседницы волной прокатилась дрожь.

«Соски у нее сейчас наверняка затвердели», – подумал он. Господи, чего бы только он не отдал за то, чтобы их согреть! Желательно – языком.

– Я пришел, чтобы спокойно и мирно поговорить. И, может быть, на этот раз без оружия? – Голос его дрогнул, но Гэвин очень надеялся, что в нем прозвучало раздражение, а не возбуждение.

– Если ты действительно собрался говорить мирно, то оружия тебе бояться нечего.

Он уже открыл рот, чтобы принести сдержанные извинения, но вместо этого сказал вдруг совсем другое:

– Зачем ты здесь? На этой холодной, серой, безжалостной земле. Дом твоего отца рушится на глазах. Нелегко будет все здесь вернуть к жизни.

Элисон на миг замерла. Но не подняла на него глаза.

– То, что по-настоящему важно, никогда не дается легко, – ответила она и продолжила свое дело.

Черт побери! Да он… Нет-нет, он не может ее уважать, верно?

Пытаясь собраться с мыслями, Гэвин отвернулся. А мисс Росс вновь заговорила:

– Что бы ты там обо мне ни слышал, я вовсе не богата. После того, как умерла мать… отчим лишил меня наследства. У меня действительно не осталось ничего, кроме Эррадейла. Он мне нужен. Понимаешь? Чтобы выжить.

– Вовсе нет! – воскликнул Гэвин, снова повернувшись к девушке. – Тебе не обязательно оставаться здесь. Я заплачу тебе… целое состояние. Дам достаточно, чтобы ты могла жить безбедно до конца жизни. Поезжай куда хочешь. Есть места, где не только ты, но и дети твои на эти деньги смогут жить как короли. И даже внуки…

Он встретился с ней взглядом – и умолк. Нерешительность и боль, плескавшиеся в ее огромных глазах, заставили его замолчать – и в то же время вселили надежду.

– Допустим, я продам тебе Эррадейл. И что буду делать дальше?

– Все, что пожелаешь.

– Но я останусь совсем одна. У меня ведь никого нет.

– А сейчас ты не одна?

Гэвин пожалел об этих своих словах, едва они слетели с его уст. Элисон Росс сейчас смотрела на него с каким-то новым выражением, которого раньше он у нее не замечал. Смотрела с выражением безмерной усталости и опустошенности… И под этим ее взглядом Гэвин вдруг почувствовал себя редкостным мерзавцем.

– Здесь есть Локрин и Кэлибрид, – тихо ответила она.

– Но пройдет лет десять, и их не станет.

Губы ее растянулись в усмешке, по которой Гэвин уже успел соскучиться.

– По-моему, ты их недооцениваешь! – воскликнула она.

– Тебе виднее! – рассмеялся он.

– Есть еще Каллум. – Она пожала плечами. – Кто-то же должен хотя бы иногда выманивать его из пещеры.

Улыбка Гэвина померкла. Что это значит? «Выманивать Каллума из пещеры?..» Как именно она его выманивала? Она что, с ним… Да нет, глупости. Каллума он знает много лет и знает, что этот человек никогда не гонялся за юбками!

Но Элисон Росс не носит юбку… Что, если все-таки…

Гэвин крепко сжал губы – только бы вопрос, сейчас мучивший его, как-нибудь невзначай не вырвался наружу и не прозвучал вслух.

Не подозревая о том, какое направление приняли мысли собеседника, Элисон окинула взглядом стадо на дальнем пастбище, затем посмотрела на корову-мать, находившуюся вместе с теленком в круглом загоне под открытым небом.

– Всю жизнь я как будто чего-то ждала. Передо мной простиралась пустыня, а я вглядывалась в нее и думала: «Ну когда же, когда?..» Но я никак не могла найти свою дорогу. А здесь у меня появилась цель, появилось знакомое и любимое дело. Безопасное прибежище, чтобы… – Она умолкла, недоговорив.

– А как же призраки, что населяют эти холмы и болота? Есть ведь воспоминания обо всем, что ты потеряла…

«И о том, что моя семья сделала с твоей семьей», – мысленно добавил Гэвин.

К величайшему его изумлению, Элисон пожала плечами.

– Прошлое – это то, что с каждой минутой становится все дальше. Да и не все там сплошной мрак. Нет, в Эррадейле для меня нет призраков. Есть будущее, есть возможность новой жизни – именно такой, какая мне сейчас нужна. Жизни, которую ты пытаешься у меня отнять.

– Не отнять, а купить, черт побери! Я, – он ткнул себя большим пальцем в грудь, – не злодей, с которым надо бороться. Злодеем был мой отец. Или ты действительно считаешь, что меня надо наказывать за его грехи? – «Как будто я и так недостаточно наказан», – со вздохом подумал Гэвин.

Элисон безучастно покачала головой.

– Нет никаких злодеев. И героев нет. Только люди. Есть люди, их желания – и то, на что они готовы, чтобы добиться своего.

Гэвин не знал, что на это ответить. Похоже, у них с Элисон куда больше общего, чем казалось. Он взглянул в ее изможденное лицо с темными кругами под глазами. И сердце его вдруг болезненно сжалось – ужасно хотелось как-то ей помочь.

– А почему тебе так нужен Эррадейл? – спросила она. – У тебя ведь есть и замок, и титул. Деньги, очевидно, тоже есть. Большинство людей за все это убить готовы! Ты можешь купить землю везде, где пожелаешь. Зачем тебе именно эта старая развалина? – Она указала стволом револьвера на серую громаду особняка у себя за спиной.

– Хочешь знать правду, простую и чистую?

Элисон грустно усмехнулась – и снова что-то сдавило его сердце.

– Правда редко бывает чистой и никогда не бывает простой. Она горька и тяжела. Это мне и нужно – горькая, тяжелая, жестокая правда.

«Господи Иисусе!» – мысленно воскликнул Гэвин. Что она красотка – это он уже знал. Знал и то, что она энергична, бесстрашна и сильна духом. Но эта девушка оказалась еще и мудрой… Кто же научил ее такой взрослой, почти циничной мудрости?

Чтобы уговорить ее принять его предложение, Гэвин использовал все известные ему трюки. Не сработало.

Но быть честным – этого он пока не пробовал.

– Ладно, вот тебе горькая правда. Мне до смерти надоело управлять винокурней брата. Надоело ездить на его поля и весной, и осенью. Мои призраки все еще обитают в замке Рейвенкрофт, и я мечтаю раз и навсегда с ними распрощаться.