домом. Так хотелось абсолютно иного: чистый дом на побережье Тихого океана, уютные пикники с друзьями и получать поцелуи в губы от любимого… Я тут же безмолвно рассмеялась.

Линкольн в очередном нелепом наряде вышел в центр ринга; каково же было мое удивление, что впервые площадка действительно была профессиональной. Потрепанная, замызганная с высохшими пятнами от крови, но стояла на помосте. Скорее всего, здесь обосновались не только мы. Сомневаюсь, что кому-то есть смысл перетаскивать данную конструкцию с места на место.

Прозвучал гонг для первого боя, деньги были собраны — и игра началась. Люди прильнули ближе к канатам. Двое парней елозили своими лицами по стертому покрытию, зрители наслаждались. Потом наступил мой черед, я вышла первой. Линкольн в равнодушной манере потравил свои шуточки в мой адрес, подначивал публику, а те покупались.

— Ну, кто готов поддержать красотку? — закряхтел мегафон. — Есть среди вас смелая девушка?

В ответ была тишина, и она затягивалась. Для нас это нетипично. Что-то пошло не так. Неужели это неумеха снова опаздывает? Что за привычки!

Линкольн неловко заглянул мне в глаза и продолжил свой спектакль. Только ответа не последовало.

— Я выйду, — из темноты появилась незнакомка с татуировкой дракона на шее. — Триста долларов потяну, — она смотрела на меня снизу вверх, пока я стояла на помосте.

Я отстранилась в легком недоверии, рефери виду не подавал. Но я отчетливо видела, как он нервно сглотнул.

— Ты уверена? Эта девчонка тут не впервой и уже отправила многих зализывать раны. Не слишком круто для новичка? — Линкольн пытался вырулить без последствий. Слабо выходило.

— Все же я рискну, — она вылезла на ринг и выпрямилась. Выше меня на голову и крепкая. Вот черт!

— Отлично. Делайте ваши ставки, господа! — пронеслось криком. — Что стоишь? Иди готовься, — сквозь зубы шепотом процедил Линкольн, смотря в противоположную сторону от меня.

— Но она же… — поспешила я возразить, практически проглотив буквы.

— Ты знала, во что ввязывалась, — шикнув, он пошел в сторону.

Я запаниковала, отошла в угол, неспокойно стащила кофту. Бинт не подчинялся, сваливался и съезжал. Где же эта синяя курица с пластиком вместо мозга?! Она просто не представляет, что я с ней сделаю, когда весь бедлам закончится!

— Валери, — Кай позвал меня из толпы. Я присела и наклонилась к его лицу. — Уходи оттуда, тебе не выстоять против этого мамонта.

— Не могу, — бинт снова скатился. Кай подтянулся на носках и перевязал мою кисть правильно. — Если я сейчас уйду, то меня никогда не выпустят вновь, тогда плакали мои денежки.

— Одумайся, время еще есть.

Прозвучал гонг.

— Болей за меня, Кобра, — я выпрямилась и обернулась.

Моя соперница стояла наготове, разминая пальцы с характерным треском. Ее округленное тело смотрелось нелепо в обтягивающих лосинах расцветки леопарда, но как бы я ее ни поливала грязью, это не меняло того факта, что я абсолютно не знаю ее тактик.

Я сосредоточилась, сдерживая свое нетерпение. Нестись кубарем в неизвестность равносильно самоубийству, поэтому не спешила.

Незнакомка ринулась в атаку. Я маневрировала. Ее удары были тяжелыми, но медленными, это позволяло мне уклоняться в стороны и укрывать голову. Резким движением я отвесила удар локтем в ее спину. Она рассвирепела и дернула меня за волосы, опрокинув тело. С яростью она начала запинывать меня, будто отрываясь на боксерской груше за обиды, которые ей причинил кто-то иной.

Мне удалось развернуться к ней ногами и нанести удар пяткой в область паха. Выбора не было, эта девица воспринимала все гораздо серьезнее, чем предыдущие мои «враги». В уличной битве все средства хороши.

Я вскочила на ноги, подняла кулак к уху и резко выкинула вперед, впечатав его в ее лицо. Она нанесла мне прямой тычковый удар в грудь. Дыхание сперло, я не успела оправиться, как получила снова точный удар ногой в голову. Сил не оставалось, тошнота, головокружение. Мой противник вновь отправил меня на встречу с полом. Девушка навалилась сверху и попыталась схватить меня за горло. Попытка действовать молниеносно не увенчалась успехом. Изо всех сил я пыталась дотянуться до ее глаз и цапнуть их, чтобы выкроить хотя бы секунду.

Она вцепилась когтями в мои плечи и тряхнула — голова стукнулась об пол. Повторила это несколько раз, потом поднялась, харкнула кровью и ударила носком ботинка прямо по моему животу, я скрючилась. Девушка мотнула головой, копна ее волос выпала из резинки, она сделала шаг назад, и я взмолилась, чтобы это был конец, но это был не он. Мое слабое, истощенное тело приподнялось, повиснув на ее кулаке, я попыталась встать, но она ударила меня по ребрам.

Я ощутила тошнотворный треск внутри своего организма и теплую кровь, сочившуюся изо рта. Силы покинули меня, толпа взрывалась криками. И они не были приклонены ужасу. Это был восторг. Моя соперница воодушевилась и снова замахнулась, я мирно закрыла глаза.

— Отойди от нее! — грубый мужской голос ввел толпу в недоумение.

Кай оттолкнул стерву, сперва пригрозив ей, Линкольн не вмешивался. Сосед навис надо мной, поддел ладонь мне под голову и поднял на руки.

Я к этому моменту совсем ничего не понимала, организм отключался. Вспышки, темнота — и так по кругу. Через секунду я в объятиях Зверя, во вторую — Кай держит меня за плечи, разговоры мешаются, отдельные звуки, фразы.

— Аккуратней держи голову. Нужно отвезти ее в больницу.

— Нет, — прибывая в полном бреду, я все же не хотела проблем с полицией, которую, безусловно, вызвали бы медики. — У меня нет страховки, и мы не сможем объяснить, — вторила я в пустоту, потому что не смогла сфокусироваться. Закрыла глаза. Меня рвало, выступал холодный пот, сознание отключилось.

*****

Оглушающая тишина окутывала мое тело. Рядом не было никого и ничего, кроме мрака и склизкого холода. Тени сгустились, я чувствую себя, но не ощущаю физически. Но вдруг под подушечками пальцев возникает легкое покалывание, как от моего старого пледа. Хотя погодите, это он и есть! Пытаюсь распахнуть веки, но это дается с трудом. Я у себя дома, лежу на диване при выключенном свете, лишь желтая полоска от коридорной лампы закралась сквозь приоткрытую створку двери.

Кажется, доносится голос Кая, вернее его тембр. Такт, с которым он любил выливать весь свой словесный бред. Я попыталась встать, но едва сдержалась от воплей, когда шевельнула ногой. Каждая клеточка была в агонии.

Я все же смогла неумело скатиться на пол, превозмогая дикую боль, подняться на колени и унизительно ползти на тихие отголоски. Внутри меня все содрогалось, трепетало, хоть волком вой.

— Мы должны ехать, — расслышала я