— Не могу, — воспротивился Кай.

— Не можешь или не хочешь? Им нужна помощь, мне нужна помощь. Неужели тебе плевать на все то, что происходит?

— Тони, они справлялись все эти годы без меня.

— Кай, один из них убил моего брата, какие причины тебе еще нужны для возвращения?

— А как же Валери? Ей нужна моя помощь. Не могу же я оставить ее захлебываться собственной кровью. Больница не вариант — с такими травмами они сообщат фараонам. Тогда мы все весело поедем в участок.

Я сжалась, тихонько пискнув от боли.

— Бери ее с собой, она ей поможет…

Они не договорили, их прервал дикий кашель, вырывающийся наружу из моих легких. Послышался топот. В комнату вошли двое, вторым оказался Зверь. Кай обеспокоенно приклонился на одно колено.

— Зачем ты встала? — разозлился он то ли на меня, то ли на саму ситуацию.

— Кай, мне больно, мне очень больно, — я заплакала, не в силах более прятаться за бравадой.

— Я помогу тебе, — его глаза тоже были на мокром месте. — Тони, возьми плед и воду из холодильника, мы выезжаем прямо сейчас.

Меня выволокли, как мешок с костями, на улицу. Кай пытался быть нежным, но тем не менее любое прикосновение обжигало кожу. Зверь открыл тачку Кая и опрокинул переднее сиденье вперед, чтобы освободить путь к заднему. Тут же вспомнила, как говорила соседу, насколько это неудобно, но улыбка была лишь внутренней. Меня уложили и накрыли пледом. Парни сели спереди.

— Гони скорей, кузен, — глухо донеслось до ушей, и я заснула.

Часть II

Глава 18

Черное небо нависало над несущимся «Мустангом» шестьдесят седьмого года. Свет фонарей отблескивал от его капота, едва улавливая отражения деревьев в тусклом освещении. Густой туман, обволакивающий Сан-Франциско с побережья Тихого океана, оставался позади, ограждая плотной стеной пассажиров автомобиля от мрачных стечений обстоятельств.

Пальцы Кая намертво вцепились в руль, от напряжения они холодели и не могли сдвинуться с места. Парень чувствовал вину за собой. Горечь подступала к горлу каждый раз, когда он слышал всхлипывания на заднем сидении. Кай боялся обернуться даже вполоборота, лишь бы не обнаружить там нечто более страшное, чем просто избитую девушку.

В этом была только его вина и ничья более, уверенность в этом не могла поддаваться сомнениям, думал он. Именно из-за него она попала туда, именно он не смог уберечь хрупкий девичий храм. Произошедшее добивало! Давно парень не испытывал такой боли, только в детстве, смотря на свое изуродованное тело.

Кай окинул взглядом торчащие из-под рукавов кожанки татуированные запястья, на долю секунды вспомнив, что под всей этой мишурой прячется облизанная языками пламени плоть. Он содрогнулся, попытался отогнать весь груз прошлого и сосредоточиться на Валери, на помощи ей. Только это было действительно важно. Но пока единственное, что он мог сделать для нее, это гнать на север страны, не сбавляя скорости, к той, кто действительно сможет поднять брюнетку на ноги. Вопрос был лишь в том, согласится ли она.

Тони всю дорогу молчал и ни о чем не спрашивал. Этот здоровяк прекрасно понимал, каково его кузену возвращаться туда, откуда он в спешке убегал. Более четырех лет назад целых четыре года ему удавалась игнорировать собственный дом, но прошлое беспощадно настигло. Теперь приходится выбирать между эгоистичным будущим и помощью семье.

— Достань из бардачка обезболивающее, — попросил Кай, чувствуя давление в висках. Тони тут же потянулся.

Кай Кэмпбелл никогда не отличался особой чистоплотностью, ему проще было совсем жить без вещей, а если у него что-то и было, то помещение захламлялось быстрей, чем ты успевал щелкнуть пальцами. Поэтому его кузен совсем не удивился плотно набитому мусором бардачку. Он нашел таблетки и отдал их Каю, тот проглотил капсулу, даже не пригубив и капли воды, будто боялся, что Валери не достанется.

— Смотри-ка, давно я его не видел, — произнес Зверь, вытянув браслет с присобаченным наспех медальоном. — Наденешь?

— Нет, — отрезал Кай и уставился внимательно вперед.

— Им бы было приятно.

— Не хочу даже видеть эту штуку, хватит и того, что я уже еду.

— И все же ты его не выбросил, и давай не забывать, какое прозвище ты носишь, — Тони лукаво посмотрел на парня. — Я тоже «кобра», но не применял его после отъезда из дома.

Кай промолчал, мельком стрельнул глазом на змеиную отметину, но тут же сморщился, будто наглотался кислых лимонов. Меньше всего на свете он хотел снова носить эту грязную печать, которой была помечена вся его семья и не только. Он несколько лет оставался в неведении всего происходящего с «белыми кобрами». Думал, наконец избавился от тяготящего прошлого, но гости из старых времен наведывались к нему, и последнему удалось утащить его душу обратно в ад.

Валери всхлипнула, хрипло выдохнув воздух из груди. Она уже два часа была без сознания, а если просыпалась, то ничего не говорила, лишь жалостливо смотрела. Кай в эти доли секунды пытался справиться с паникой, что окутывала его с ног до головы. Тони предлагал сам повести автомобиль, но кузен отказался, сославшись на то, что, если он не будет сосредоточен на дороге, попросту слетит с катушек. Ощущая ответственность, он станет гнать без перерыва; сидя на пассажирском сидении, ему едва хватит сил на то, чтобы не начать трястись от гнева. Проще было абстрагироваться, отвлечься на пустоту несуществующего «хорошо».

— Когда вернемся, помоги мне разобраться с Линкольном. Это была подстава.

— Не думаю, Кай. Скорее какая-то ненормальная стерва решила подзаработать и вылезла на ринг.

— И ты веришь в эту случайность? Тони, ты когда-нибудь вообще на наших боях видел подобный контингент? Нет, — протянул Кай. — Общая масса — это дяденьки и тетеньки, уставшие от работы в офисе, планктон и их боссы, за исключением тех, кого мы сами подсылали для фальшивой ставки. Кто-то подставил Валери, и это очевидно. Вопрос лишь в том, была ли это та мулатка или стопроцентная уловка Линкольна.

— Не хочу сейчас это обсуждать, — Тони запрокинул голову и растер лицо ладонями. — Меня куда больше интересует то, что происходит дома. Прости, Кай, но тот бедлам меня волнует больше, чем девчонка на заднем сидении.

Кай сглотнул. Он настолько забил свой мозг случившимся с Валери, что позабыл о погибшем двоюродном брате. Он не был с ним близок, как с Тони, но их детство проходило бок о бок, и стоило проявить уважение, которое, к сожалению, он не испытывал ни к единому члену чокнутой семейки. Аддамсы* по сравнению с ними были куда