– Интересно, кто рассказал вам об этом?

– Но это правда?

– Это было… совсем другое дело, – медленно произнес Пуаро.

– Нет! Не другое! – страстно воскликнула Надин. – Убитыйвоплощал собой зло… и она тоже!

– Нравственные качества жертвы тут ни при чем, – остудил еепыл Пуаро. – Человеческое существо, которое присваивает право лично вершитьправосудие и лишает жизни другое человеческое существо, опасно для общества.Это говорю вам я, Эркюль Пуаро!

– Как вы суровы!

– В некоторых отношениях, мадам, я беспощаден. Я не одобряюубийства! Это последнее слово Эркюля Пуаро.

Надин поднялась. Ее темные глаза сверкали.

– Тогда продолжайте разрушать жизни невинных людей! Мнебольше нечего сказать!

– Напротив, мадам, я думаю, вы можете поведать очень многое.Что случилось после того, как вы покинули вашу свекровь? Когда вы и ваш мужнаходились в шатре?

Она пожала плечами:

– Откуда я знаю?

– Вы знаете – или подозреваете.

Надин посмотрела ему в глаза:

– Я ничего не знаю, мсье Пуаро.

Повернувшись, она вышла из комнаты.

Отметив в блокноте «Н.Б. – 16.40», Пуаро открыл дверь,позвал ординарца, которого полковник Карбери предоставил в его распоряжение, –смышленого араба, хорошо говорящего по-английски, – и попросил его прислатьмисс Кэрол Бойнтон.

Спустя непродолжительное время он с интересом рассматривалвошедшую девушку, отмечая ее каштановые волосы, горделивую посадку головы надлинной шее и нервные точеные руки.

– Садитесь, мадемуазель, – предложил Пуаро.

Кэрол послушно села. На ее бледном лице отсутствовало какое-либовыражение. Пуаро поспешил принести соболезнования, которые девушка приняла сполным равнодушием.

– А теперь, мадемуазель, не расскажете ли вы мне, как выпровели вторую половину дня, когда последовала смерть вашей матери?

Ответ прозвучал быстро, заставив подозревать, что егоотрепетировали заранее:

– После ленча мы все отправились на прогулку. Я вернулась влагерь…

– Минутку, – прервал Пуаро. – До этого вы все были вместе?

– Нет. Большую часть времени я провела с моим братомРеймондом и мисс Кинг, а потом гуляла одна.

– Благодарю вас. Когда именно вы вернулись в лагерь?

– По-моему, около десяти минут шестого.

Пуаро записал в блокноте: «К.Б. – 17.10».

– А потом?

– Моя мать все еще сидела у входа в пещеру. Я поднялась тудаи поговорила с ней, а затем пошла в свою палатку.

– Не помните, о чем вы говорили?

– Я просто сказала, что было очень жарко и я хочу прилечь.Мать ответила, что останется сидеть здесь. Вот и все.

– Ничего в ее внешности не показалось вам необычным?

– Нет. Хотя…

Она с сомнением посмотрела на Пуаро.

– От меня вы не можете получить ответ, мадемуазель, –спокойно заметил он.

– Я просто задумалась. Тогда я едва ли обратила на этовнимание, но сейчас вспоминаю…

– Да?

– У нее был странный цвет лица, – медленно произнесла Кэрол.– Такой… густо-красный, гораздо темнее обычного.

– Возможно, она перенесла шок? – предположил Пуаро.

– Шок? – Кэрол уставилась на него.

– Например, не поладила с кем-то из арабской прислуги.

– О! – Лицо девушки прояснилось. – Да, может быть.

– Она не упоминала о подобном инциденте?

– Н-нет…

– А что вы делали позже, мадемуазель?

– Отправилась в свою палатку и прилегла на полчаса, а потомпошла в шатер. Мой брат и его жена сидели там и читали.

– А чем занялись вы?

– Сначала что-то шила, потом взяла журнал.

– Вы не говорили с матерью снова, по пути к шатру?

– Нет, я сразу пошла туда. Едва ли я даже посмотрела в еесторону.

– А затем?

– Я оставалась в шатре, пока… пока мисс Кинг не сообщиланам, что мать умерла.

– И это все, что вы знаете, мадемуазель?

– Да.

Пуаро склонился вперед.

– А что вы почувствовали, мадемуазель? – спросил он тем жебеспечным тоном.

– Почувствовала?

– Когда узнали о смерти вашей матери… pardon, вашей мачехи?

– Не понимаю, о чем вы!

– Думаю, отлично понимаете.

Кэрол опустила глаза:

– Это было… ужасным потрясением.

– В самом деле?

Кровь бросилась молодой Бойнтон в лицо, в глазах мелькнулстрах. Она беспомощно посмотрела на Пуаро.

– Было ли это таким уж потрясением, мадемуазель? Вспомните оразговоре, который состоялся у вас с вашим братом Реймондом однажды ночью вИерусалиме.

Выстрел попал в цель. Краска вновь сбежала с лица девушки.

– Вы знаете об этом? – прошептала она.

– Да, знаю.

– Но как… откуда?

– Часть вашего разговора подслушали.

– О! – Кэрол Бойнтон закрыла лицо руками. Ее рыданиясотрясали стол.

Подождав минуту, Эркюль Пуаро спокойно произнес:

– Вы вместе планировали убийство вашей мачехи.

– В тот вечер мы обезумели! – всхлипывала Кэрол.

– Возможно.

– Вы не можете понять то состояние, в котором мы находились!– Кэрол выпрямилась, откинув с лица прядь волос. – Вам это показалось быфантастичным. В Америке было еще не так плохо, но путешествие заставило наспонять…

– Что именно? – Теперь в голосе Пуаро звучало сочувствие.