желание возглавить христианский мир в борьбе против турок) тоже откровенно решился добиваться имперской короны soit par amour, soit par argent, soit par force (любовью, деньгами или силой). Требовалось собрать войска и укрепить приграничные города; один из собственных посланников Маргариты говорил, что низость тайных происков заставляла краснеть от стыда даже самих взяткодателей. Чтобы пресечь попытки Франции действовать с помощью amour, или завоевывать дешевую популярность, Маргарита переписывалась с выборщиками, одаривала их родственников и слуг, а также присылала своего секретаря Марникса с обещаниями и предостережениями. Борьба за империю затмила все события, происходившие в течение этих месяцев, и сказалась даже на реакции церковных правящих кругов на появление новой угрозы.

31 октября 1517 года впоследствии стали отмечать как «День Реформации». Как считается, в этот день немецкий монах Мартин Лютер вывесил на церковных воротах в Виттенберге свои 95 тезисов, или спорных вопросов. Так или не так это было в действительности, но его упреки по поводу церковной практики индульгенций вызвали целый хор протестов[35].

Однако на тот момент взгляды Лютера были значительно менее радикальными, чем те, что позже определят Реформацию. Он, например, по-прежнему верил в чистилище, соглашался, что добрые дела и покаяние могут помочь спасению человека, и первым шагом Ватикана стало наставление немецкому августинскому ордену, к которому принадлежал Лютер, устранять проблему внутри себя, а не призывать к безрассудным реформам.

В целом перед папством стояло много задач, учитывая нависшую на востоке Европы турецкую угрозу. В частности, папские увещевания Лютера смягчала необходимость не провоцировать гнев покровителя Лютера, Фридриха Мудрого Саксонского. Именно в месяц выборов императора Священной Римской империи, июнь 1519 года, Лютер приедет в университет Лейпцига на публичный диспут, и там его вынудят занять позицию, которая поссорит монаха со всей западной церковью. Однако тогда имперские выборы представлялись более захватывающим сражением.

Утверждения Франциска, что между ним и Карлом нет личного конфликта, что имперская корона – это дама, за которую они соперничают, и они в состоянии конкурировать за ее руку со всем рыцарским дружелюбием, казались, мягко выражаясь, неубедительными. При этом существует любопытное предположение, что позиции женщин – Маргариты Австрийской и Луизы Савойской – были не такими непоколебимыми, как у мужчин, в пользу которых они вели кампании. Они обе мучительно осознавали издержки этих выборов.

Приятель Франциска Флеранже рассказывал о встрече союзника Луизы с испанским послом Натурелли, на которой они обсуждали возможность найти третью кандидатуру, приемлемую для обеих сторон. Такой кандидат (как сформулировал испанский посол) «был бы выгоден не одной или другой стороне, а всему христианскому миру, и послужил бы объединению Германии». Наверное, это чистый идеализм, но обе женщины, похоже, приветствовали идею, что их юноши прекратят конфликт, считая, что прийти к пониманию лучше, чем одержать настолько дорогостоящую победу. Натурелли написал Маргарите Австрийской: «Я представил Мадам [Луизе] все аргументы, о которых вы мне писали». Однако все было напрасно. Даже Генрих VIII входил в список кандидатов, хотя и унизительно оказался в конце, не получив ни одного голоса.

Кампанию Франциска вел его старый друг Бонниве, не брезговавший никакими электоральными приемами. Когда в июне во Франкфурте начались выборы, он даже изменил внешность, чтобы проникнуть туда, поскольку во время выборов иностранцам запрещалось находиться в городе. Однако его кампания прославилась своей провальностью. Римский папа (только его руки в конечном счете могли короновать императора) поначалу обещал поддержать Франциска, но потом передумал. Карла единогласно избрали «Карлом V», наверное, благодаря не столько его более мощным семейным корням в этом регионе, сколько тому факту, что, отвечая на мольбы выборщиков защитить их от Франции, он мог продемонстрировать большую армию наемников, окружавшую город.

Луиза Савойская описала это событие в своем дневнике со стоицизмом, сославшись на волю Божью. Однако она понимала, что Франция теперь в опасной близости к окружению территориями Габсбургов, при том что предвыборная кампания стоила сумасшедших денег обеим сторонам.

В октябре венецианец Джустиниани сообщил домой, что Луиза Савойская и ее сын «так непопулярны во всей Франции, что не выразить словами». Предполагают, что Луиза «вложила много денег по всей стране и намеревается делать запасы, чтобы, говорят, помочь королю, если возникнет неожиданная необходимость». Бонниве (по всей вероятности, заразившийся сифилисом) разумно отправился на лечение, прежде чем появиться при французском дворе. Его положение в качестве одного из закадычных друзей Франциска – а также как главного переговорщика и посредника – было слишком хорошо упрочено, чтобы его поколебать. Однако наступил конец первого периода расцвета Франциска.

В Нидерландах Маргарита Австрийская приказала зажечь праздничные костры, устроить пиры и проводить молебны в честь того факта, что «сподвигнутые Святым Духом» выборщики проголосовали за ее племянника. Единогласно. Что касается самого племянника, он не остался в долгу. 1 июля в Барселоне, принимая во внимание ее «большую, бесценную и достойную восхищения помощь», он подписал документы, назначив свою «дорогую леди и тетю» регентом и правительницей Нидерландов, чтобы ей подчинялись, как он сам. Мир увидит, что Маргарита Австрийская победила.

Однако назревало еще одно великое международное соперничество.

13

Поле золотой парчи

Кале, 1520 г.

Чем было это «Поле золотой парчи»? Празднованием англо-французской дружбы (официальная теория)? Возможность для двух молодых европейских титанов столкнуться лицом к лицу под неубедительной маской дружбы? Франциск I стремился обеспечить английский нейтралитет в возможной войне с Карлом V; Генрих VIII наслаждался тем, что его обхаживают обе стороны. Наверное, и то и другое. Однако одно было неоспоримо: в этой партии столетия женщинам отводилась особая роль.

Генрих приедет на предложенную встречу с французским королем в сопровождении своей супруги Екатерины Арагонской и сестры Марии Тюдор, бывшей королевы Франции. Франциск, конечно, привезет жену Клод, но и свою мать Луизу Савойскую, а также сестру Маргариту. Есть и заслуживающее доверия предположение, что на встрече присутствовала Анна Болейн, поскольку высоко ценились владеющие французским языком люди. К тому же там, несомненно, были ее родители, а также ее сестра и, по всей вероятности, ее брат Джордж.

Неудивительно, что семейство Болейн участвовало в полном составе. Там были все, кто что-то собой представлял. Английскую свиту составляли почти 6000 человек более чем с 3000 лошадей. Несмотря на то что о численности французской стороны сведений не сохранилось, были предприняты все возможные усилия, чтобы оба короля и обе страны поддерживали равный статус во всех отношениях.

Екатерина Арагонская начала подготовку заранее; ей требовалось произвести сильное впечатление. Посол Генриха во Франции с тревогой писал, что «королева Клод и мать короля активно собирают самых прекрасных леди и юных красавиц… Я надеюсь, сэр, что Ее Величество королева привезет с собой, по крайней мере, не хуже, и представительство Англии, которое всегда хвалили, на этот раз