III священник из северной Франции, - благочестие народа столь велико, что он всегда готов отправить на костер не только явных еретиков, но и тех, кого просто подозревают в ереси".44 В 1114 году епископ Суассона посадил в тюрьму нескольких еретиков; пока его не было, народ, "опасаясь, что духовенство может быть слишком снисходительным", ворвался в тюрьму, вытащил еретиков и сжег их на костре.45 В 1144 году в Льеже толпа настаивала на сожжении некоторых еретиков, которых епископ Адальберо все еще надеялся обратить в свою веру.46 Когда Пьер де Брюйс сказал: "Священники лгут, когда притворяются, что делают тело Христа" (в Евхаристии),47 и сжег груду крестов в Страстную пятницу, народ убил его на месте.48

Государство с некоторой неохотой присоединилось к преследованию еретиков, поскольку опасалось, что управление государством невозможно без помощи церкви, насаждающей единую религиозную веру. Кроме того, оно подозревало, что религиозная ересь является прикрытием для политического радикализма, и не всегда ошибалось.49 Материальные соображения могли сыграть свою роль, ведь религиозная или политическая ересь угрожала владениям церкви и государства. Общественное мнение высших классов - за исключением Лангедока - требовало искоренения ереси любой ценой.50 Генрих VI Германский (1194) приказал сурово наказывать еретиков и конфисковывать их имущество; аналогичные эдикты были изданы Оттоном IV (1210), Людовиком VIII Французским (1226), Флоренцией (1227) и Миланом (1228). Самый строгий кодекс подавления был принят Фридрихом II в 1220-39 годах. Еретики, осужденные церковью, должны были быть переданы "светской руке" - местным властям - и сожжены до смерти. Если они отказывались от своих слов, их отпускали с пожизненным заключением. Все их имущество подлежало конфискации, наследники - лишению наследства, дети - лишению права занимать какие-либо должности, если только они не искупят грех своих родителей доносами на других еретиков. Дома еретиков должны были быть разрушены и никогда не восстановлены.51 Людовик IX Благочестивый включил подобные законы в законодательные акты Франции. Действительно, именно короли оспаривали у народа право начать преследование ереси. В 1022 году король Франции Роберт приказал сжечь тринадцать еретиков в Орлеане; это первый известный случай смертной казни за ересь со времен светской казни Присциллиана в 385 году. В 1051 году Генрих ХI Германский повесил нескольких манихеев или катаров в Госларе после протестов епископа Вазо из Льежа, который утверждал, что достаточно отлучения от церкви.52 В 1183 году граф Филипп Фландрский в сотрудничестве с архиепископом Реймса "отправил на костер множество дворян, клириков, рыцарей, крестьян, молодых девушек, замужних женщин и вдов, имущество которых они конфисковали и разделили между собой".53

Обычно до тринадцатого века инквизиция ереси возлагалась на епископов. Они почти не были инквизиторами; они ждали, когда общественная молва или шум укажут на еретиков. Призвав их, они с трудом добивались признания путем расспросов; не желая применять пытки, они прибегали к суду через суд, видимо, искренне веря, что Бог сотворит чудо, чтобы защитить невиновных. Святой Бернар одобрял этот метод, а епископальный собор в Реймсе (1157) предписал его как обычную процедуру при рассмотрении дел о ереси; но Иннокентий III запретил его. В 1185 году папа Луций III, недовольный небрежностью епископов в преследовании ереси, приказал им посещать свои приходы по крайней мере раз в год, арестовывать всех подозреваемых, считать виновными тех, кто не поклянется в полной верности Церкви (катары отказывались приносить клятвы), и передавать таких непокорных светской власти. Папские легаты были уполномочены низлагать епископов, небрежно относящихся к искоренению ереси.54 Иннокентий III в 1215 году потребовал от всех гражданских властей под страхом быть обвиненными в ереси публично поклясться "истребить из земель, находящихся в их повиновении, всех еретиков, отмеченных Церковью для animadversio debita - "должного наказания". Любой князь, пренебрегший этой обязанностью, должен был быть низложен, а папа освобождал его подданных от подданства.55 "Должное наказание" пока сводилось к изгнанию и конфискации имущества.56

Когда Григорий IX взошел на папский престол (1227 г.), он обнаружил, что, несмотря на народные, правительственные и епископские преследования, ересь растет; все Балканы, большая часть Италии, значительная часть Франции были настолько охвачены ересью, что Церковь, так скоро пережившая пышное могущество Иннокентия, казалось, была обречена на разделение и распад. По мнению престарелого понтифика, Церковь, одновременно борясь с Фридрихом и ересью, вела борьбу за выживание и была вправе принять нравы и меры, соответствующие военному положению. Потрясенный известием о том, что епископ Филиппо Патернон, чья епархия простиралась от Пизы до Ареццо, был обращен в катаризм, Григорий назначил коллегию инквизиторов во главе с монахом-доминиканцем, чтобы они заседали во Флоренции и предавали еретиков суду (1227). Это, по сути, стало началом папской инквизиции, хотя формально инквизиторы должны были подчиняться местному епископу. В 1231 году Григорий принял в качестве церковного закона законодательство Фридриха от 1224 года; отныне церковь и государство согласились, что нераскаянная ересь является государственной изменой и должна караться смертью. Инквизиция была официально учреждена под контролем папы.

III. ИНКВИЗИТОРЫ

После 1227 года Григорий и его преемники посылали все большее число специальных инквизиторов для преследования ереси. Он отдавал предпочтение членам новых орденов мендикантов, отчасти потому, что простота и набожность их жизни противостояли скандалам церковной роскоши, а отчасти потому, что он не мог зависеть от епископов; однако ни один инквизитор не должен был приговаривать еретика к серьезному наказанию без согласия епископа. На этой работе было занято так много доминиканцев, что их прозвали Domini canes - (охотничьи) "псы Господни".57 Большинство из них были людьми строгой морали, но лишь немногие обладали качеством милосердия. Они считали себя не судьями, беспристрастно взвешивающими доказательства, а воинами, преследующими врагов Христа. Некоторые из них были осторожными и добросовестными людьми, как Бернар Ги; некоторые - садистами, как "Роберт Доминиканец", обращенный еретик Патарин, который за один день в 1239 году отправил на костер 180 заключенных, включая епископа, который, по его мнению, давал еретикам слишком много свободы. Григорий отстранил Роберта от должности и заключил его в тюрьму на всю жизнь.58

Юрисдикция инквизиторов распространялась только на христиан; евреев и мусульман не вызывали, если они не были новообращенными.59 Доминиканцы прилагали особые усилия для обращения евреев, но только мирными средствами. Когда в 1256 году несколько евреев были обвинены в ритуальном убийстве, монахи-доминиканцы и францисканцы, рискуя собственной жизнью, спасли их от толпы.60 Цель и масштаб инквизиции лучше всего выражены в булле Николая III (1280 г.):

Настоящим мы отлучаем от церкви и предаем анафеме всех еретиков - катаров, патаринов, лионских бедняков... и всех прочих, под какими бы именами они ни назывались. После осуждения Церковью они должны быть переданы светскому