судье для наказания..... Если кто-либо из них, будучи схвачен, раскается и пожелает совершить покаяние, он должен быть заключен в тюрьму на всю жизнь..... Все, кто принимает, защищает или помогает еретикам, должны быть отлучены от церкви. Если кто-либо остается под отлучением год и один день, он должен быть проскрибирован..... Если подозреваемые в ереси не могут доказать свою невиновность, они должны быть отлучены от церкви. Если они остаются под запретом отлучения в течение года, они осуждаются как еретики. Они не имеют права на апелляцию..... Тот, кто даст им христианское погребение, будет отлучен от церкви до тех пор, пока не принесет должного удовлетворения. Он не будет отпущен до тех пор, пока своими руками не выкопает их тела и не выбросит их на помойку..... Мы запрещаем всем мирянам обсуждать вопросы католической веры; если кто-либо сделает это, он будет отлучен от церкви. Тот, кто знает о еретиках, или о тех, кто проводит тайные собрания, или о тех, кто не соответствует во всех отношениях ортодоксальной вере, должен сообщить об этом своему духовнику, или кому-то другому, кто донесет об этом до сведения епископа или инквизитора. Если он этого не сделает, то будет отлучен от церкви. Еретики и все, кто их принимает, поддерживает или помогает им, а также все их дети до второго поколения не должны быть допущены к церковному служению..... Мы навсегда лишаем всех таких людей их благодеяний.61

Инквизиторская процедура могла начинаться с поголовного ареста всех еретиков, а иногда и всех подозреваемых; или же приезжие инквизиторы могли созвать все взрослое население населенного пункта для предварительного допроса. В течение первоначального "времени благодати", около тридцати дней, тех, кто признавался в ереси и раскаивался, отпускали с кратким тюремным заключением или выполнением какой-либо благочестивой или благотворительной работы.62 Еретики, которые не исповедовались сейчас, но были обнаружены в ходе этого предварительного дознания или шпионами инквизиции,63 или иным образом, представали перед инквизиторским судом. Обычно этот суд состоял из двенадцати человек, выбранных местным светским правителем из списка кандидатов, представленного ему епископом и инквизиторами; к ним добавлялись два нотариуса и несколько "слуг". Если обвиняемый использовал этот второй шанс для признания, он получал наказание, варьирующееся в зависимости от степени совершенного им преступления; если он отрицал свою вину, его заключали в тюрьму. Обвиняемых могли судить в их отсутствие или после их смерти. Требовались два свидетеля осуждения. Исповедавшиеся еретики принимались в качестве свидетелей против других; женам и детям разрешалось свидетельствовать против мужей и отцов, но не за них.64 Всем обвиняемым в той или иной местности по требованию предоставлялся общий список всех обвинителей, без уточнения, кто кого обвинил; опасались, что индивидуальные очные ставки приведут к убийству обвинителей друзьями обвиняемых; и "на самом деле, - говорит Леа, - многие свидетели были убиты по простому подозрению".65 Обычно обвиняемого просили назвать своих врагов, и любые свидетельства против него со стороны таких людей отвергались.66 Ложных обвинителей сурово наказывали.67 До 1300 года обвиняемому не разрешалось пользоваться юридической помощью.68 После 1254 года папский декрет обязал инквизиторов представлять доказательства не только епископу, но и людям с высокой репутацией в данной местности, и принимать решение в согласии с их голосами.69 Иногда для оценки доказательств привлекалась коллегия экспертов (periti). В целом инквизиторов наставляли, что лучше позволить виновному скрыться, чем осудить невиновного, и что у них должны быть либо явные доказательства, либо признание.

Римское право разрешало добиваться признаний с помощью пыток. Пытка не применялась ни в епископских судах, ни в первые двадцать лет существования папской инквизиции; но Иннокентий IV (1252) разрешил ее в тех случаях, когда судьи были убеждены в виновности обвиняемого, а последующие понтифики потворствовали ее применению.70 Папы советовали, что пытки должны быть крайним средством, применяться только один раз и держаться "по ту сторону потери конечностей и смертельной опасности". Инквизиторы толковали слова "только один раз" как означающие только один раз для каждого допроса; иногда они прерывали пытку, чтобы возобновить допрос, а затем не стеснялись пытать заново. В ряде случаев пытки применялись для того, чтобы заставить свидетелей дать показания или побудить признавшегося еретика назвать других еретиков.71 Они принимали форму порки, сожжения, дыбы или одиночного заключения в темных и узких подземельях. Ноги обвиняемого могли медленно поджаривать на раскаленных углях; его привязывали к треугольной раме, а руки и ноги стягивали веревками, намотанными на брашпиль. Иногда заключенного ограничивали в питании, чтобы ослабить его тело и волю и сделать восприимчивым к таким психологическим пыткам, как попеременные обещания пощады или угрозы смерти.72 Признания, полученные под пытками, не пользовались уважением инквизиционного суда, но эта трудность решалась тем, что обвиняемого заставляли подтвердить через три часа признания, сделанные им под пытками; если он отказывался, пытки могли быть возобновлены. В 1286 году чиновники Каркассона направили Филиппу IV Французскому и папе Николаю IV письмо с жалобой на жестокость пыток, применяемых инквизитором Жаном Галандом. Некоторых узников Жана надолго оставляли в полной темноте и одиночестве; некоторых заковывали в кандалы так, что им приходилось сидеть в собственной грязи, а лежать они могли только на спине на холодной земле.73 Некоторых так затягивали на дыбе, что они потеряли возможность пользоваться руками и ногами; некоторые умерли под пытками.74 Филипп осудил эти варварства, а папа Климент V (1312) попытался умерить применение пыток инквизиторами, но его предостережения вскоре были проигнорированы.75

Заключенные, которые дважды отказались от исповеди и были впоследствии осуждены, а также те, кто после отречения вновь впал в ересь, подвергались пожизненному заключению или предавались смерти. Пожизненное заключение могло быть смягчено определенной свободой передвижения, посещений и игр; или же оно могло быть усилено постом или цепями.76 Конфискация имущества была дополнительным наказанием при осуждении за сопротивление. Обычно часть конфискованного имущества шла светскому правителю провинции, часть - церкви; в Италии треть отдавалась доносчику; во Франции корона забирала все. Эти соображения побуждали частных лиц и государство участвовать в охоте и приводили к судам над мертвыми; в любой момент имущество невинных людей могло быть конфисковано по обвинению в том, что завещатель умер в ереси; это было одним из многих злоупотреблений, которые папы тщетно осуждали.77 Епископ Родеза хвастался, что за одну кампанию против еретиков своей епархии он заработал 100 000 солей.78

Периодически инквизиторы в ходе страшной церемонии (sermo generalis) объявляли приговоры и наказания. Кающихся ставили на помост в центре церкви, читали их исповеди, просили подтвердить их и произнести формулу отречения от ереси. Затем празднующий инквизитор освобождал кающихся от отлучения и объявлял различные приговоры.