Я вытащила из сумки чужой телефон, принадлежащий, надо думать, какой-то Лисе, раз уж именно ее домогался грубый мужской голос, и набрала мамин номер. Я ожидала, что сейчас равнодушный голос скажет, что абонент находится вне действия сети или что телефон выключен, но после четвертого гудка, мне ответил мужской голос.

– Слушаю вас! – Голос был глубокий вальяжный баритон, и чем-то неуловимо мне знакомый. – Говорите!

Я замешкалась, припоминая, где я могла слышать этот голос. И ведь не один раз…

– Да что же это! – раздраженно буркнул мужчина, и только было я собралась заговорить, как он спросил в сторону:

– Юлия Сергеевна, что случилось?

– Извините, Валерий Николаевич, тут пришел мужчина к больному Резуну.

– К Резуну? – Мне по телефону было слышно, что в голосе чуть-чуть поубавилось вальяжности и уверенности. – По какому поводу?

– По поводу аварии, он утверждает, что Резун врезался в его машину и уехал с места аварии…

– Что еще за глупость… – проворчал голос, затем, видимо, осознал, что держит в руках работающий телефон, и нажал кнопку отключения.

Я посидела немного с пикающей трубкой в руках.

Что все это значит? Как это понимать? Я звонила на мамин номер, а попала… куда я попала? Ответил какой-то Валерий Николаевич, да я его знать не знаю. Кто он? Мамин муж? Любовник? Сердечный друг? Просто приятель?

Отчего он отвечает по маминому телефону, да еще явно не дома? А где он находится? Как эта тетка сказала – «больной Резун». Так говорят в больнице. Или в поликлинике. Но раз кто-то пришел к больному, стало быть, это больница, в поликлинику люди сами ходят, своими ногами. Пока могут.

Может, мама тоже работает в той больнице?

Глупости, моя мать нигде не работает, она обожает заниматься собой и домашним хозяйством. Готовить любит, какая уж тут работа.

Вот бы узнать, что это за больница…

Не успела эта мысль прийти мне в голову, как голову эту схватило будто обручем. Я даже застонала вслух, до чего стало больно. Что это со мной?

С трудом добравшись до кухни, я вытащила из холодильника бутылку минеральной воды и выпила прямо из горлышка.

Через некоторое время боль отпустила. Очень осторожно я встала и повертела головой. Вроде не болит.

Внезапно меня заклонило в сон. И я потащилась уже в комнату, но, проходя мимо зеркала в прихожей, снова увидела там отражение той женщины.

Она смотрела укоризненно: «Что же ты? Так ничего и не выяснишь? Так и оставишь все как есть?»

– Что я могу сделать? – спросила я ее и тут же опомнилась.

Не дело это – разговаривать с зеркалом. Одна такая говорила: «Свет мой, зеркальце, скажи… – а потом: – Ах ты, мерзкое стекло, это врешь ты мне назло!» И чем это закончилось? Конкретно не помню, что там стало со злой царицей, но ничего хорошего.

«Что я могу сделать? – проговорила я мысленно. – Я понятия не имею, где эта клиника находится. Не обзванивать же все больницы в поисках Резуна, их столько…»

«А ты придумай что-нибудь…»

Резун… Какое отношение он имеет ко мне? Где-то я слышала эту фамилию. Нет, не слышала, а видела.

Очень медленно я взяла сумочку, где держала все документы на машину, и вытащила всё на стол. Вот оно. «Фольксваген» за номером таким-то, владелец Резун Василий Васильевич. А вот и доверенность, по которой я езжу на его машине. Странно, что я про это забыла. Впрочем, я многое забываю. Но ведь документы мог проверить любой гаишник, и тогда… что бы я сказала ему тогда? Тут возникла крамольная мысль, что мама не зря так заклинала меня быть осторожной на дороге и не нарушать правила.

«Глупости, – тут же привычно отмахнулась я, – просто она волнуется за меня, как заботливая мать».

Ага, мать, которая никак не может встретиться с дочерью и отвечает по телефону мужским голосом.

Глядя на документы, я осознала, что, может, с головой у меня что-то не в порядке, но доверенность – вот она, это неоспоримый факт. Нужно найти этого Резуна и разобраться, за каким чертом он доверил мне свою машину. Но из случайно слышанного разговора я поняла, что Резун находится в клинике.

Голову тут же снова схватило болью, но я была начеку и немедленно выбросила из нее мысль о клинике. А вместо этого стала думать о Димке Петрове, какой он хороший и умный. И как он мне сейчас нужен. Просто до зарезу.

Лиза Семечкина работала в ювелирном магазине «Халцедон».

Лиза любила свою работу. Да и какой девушке не понравилось бы проводить свои дни среди золота, бриллиантов и прочих дорогих и красивых вещей! Правда, все это ей не принадлежало, но она могла, когда в торговом зале было пусто, примерить какое-нибудь кольцо или серьги, сделать селфи и выставить на своей страничке в инстаграме. При этом можно было написать, что кольцо или серьги подарил ей богатый бойфренд. Кто проверит?

Кроме того, к ним в магазин время от времени приходили богатые, представительные мужчины, и Лиза могла мечтать, что однажды один из этих мужчин заметит ее, придет в восторг от ее неземной красоты, сделает ей предложение, и жизнь ее волшебным образом переменится…

Правда, пока дальше мечты дело не шло, и неземную Лизину красоту не замечал никто, кроме нее самой.

Сегодня день вообще не задался – с утра в магазине не было ни души, а значит, заработать ничего не удалось.

Наконец дверной колокольчик звякнул, и в торговый зал вошел высокий мужчина в дорогом сером пальто. Мужчина был интересный – лет сорока, с тяжелым властным подбородком и внимательными серыми глазами. Что-то в его облике говорило Лизе, что он не женат.

Лиза подобралась и сделала стойку.

Мужчина подошел к прилавку.

Лиза выдала свою самую очаровательную улыбку и проговорила:

– Я могу вам помочь?

– Конечно, – ответил посетитель сухо. – Где у вас охранник?

Лиза поскучнела.

– Охранник? Зачем вам охранник?

– Затем, – мужчина показал Лизе какое-то удостоверение.

Разглядеть его девушка не успела, но сразу поняла, что удостоверение серьезное. И поскучнела еще больше.

Надо же, как она в нем ошиблась! Приняла за богатого клиента, а он оказался всего лишь полицейским…

– Так где у вас охрана? – нетерпеливо повторил мужчина.

Лиза нажала незаметную кнопку под прилавком и проговорила вполголоса:

– Костик, выйди, пожалуйста, в зал! Здесь тебя спрашивают.

Тут же в зале появился охранник Константин, парень лет тридцати, сильно располневший от малоподвижного образа жизни.

Мельком взглянув на Лизу, он спросил:

– Кому я понадобился?

– Мне! – отозвался мужчина в сером пальто.