«Мяньчжан» или «Непрерывно тянущийся кулак». Синцзи Баньдан, положив бумагу на булыжник, мог разбить камень на куски, оставив лист целым и невредимым, используя одну лишь ладонь.

Старик Си уступал своему мастеру, однако оказался в состоянии сбить с ног такую громадину, как Ма Юнчэн. После удара господин Чэнь сам припал на одно колено. Шао Цзюнь не могла просто смотреть и выскочила из двери. Сицзянь схватился за грудь, из которой торчал кинжал. Ему удалось убить одного из Восьми тигров, однако сам серьезно пострадал.

Увидев клинок в груди старика, девушка испугалась. Приложив руку к груди своего спутника, она прошептала:

– Господин Чэнь…

– За меня не переживайте… Жить буду, – сказал Сицзянь, из последних сил подняв голову.

На верхней части его куртки расплылось кровавое пятно, но при этом он просил не беспокоиться и продолжил:

– Главное, с вами все в порядке.

Затем управляющий вытащил клинок и отбросил в сторону. По кровавому отпечатку на лезвии Шао Цзюнь поняла: оно дошло до сердца. Старик морщился от боли и, понимая, что бывшая наложница в шоке, сказал:

– Я не так прост, как кажется: мой очаг жизни находится с правой стороны. Будь иначе, мы бы не разговаривали. – Собеседник сделал паузу, после чего продолжил: – Он однозначно пришел не один, где-то поблизости бродят младшие евнухи. Скорее бегите к заднему склону горы.

Видя, как этот человек продолжает заботиться о ней, девушка думала: «А я еще сомневалась в нем… Нужно было вместе напасть на Мясника – вдвоем бы мы одолели его без проблем». Только появился Тигр слишком неожиданно, из-за чего она заподозрила господина Чэня в сговоре с Тиграми, которого в итоге ранили, когда он решил защитить бывшую наложницу. Повезло, что сердце у него справа, однако требовалось обработать и перевязать рану – смерть от кровопотери никто не отменял. Шао Цзюнь не находила себе места:

– Евнух Чэнь, а как же вы?

– Ничего страшного. Я прожил долгую жизнь… Только не успел рассказать вам об одной вещи… Ох, Юнчэн появился слишком быстро… Евнух Чжан предвидел ваше появление и приказал сообщить, когда это произойдет. Мясник же не стал ждать и пришел сам, поэтому, боюсь, все знают, где вас искать, – ведь он не вернется. Будьте очень осторожны, не доверяйте никому.

У девушки заныло в груди. В скором времени слуги евнуха Ма забеспокоятся, ведь господина долго нет, и тогда сбежать не получится.

Лицо Сицзяня стало белее снега. Шао Цзюнь не выдержала:

– Господин Чэнь, если я уйду, что будет с вами?

– Прошу лишь об одном: не дайте мне попасть в руки людей Мясника.

– Не говорите так, будто собрались умирать – рана не смертельная. Если должным образом за ней ухаживать, только шрам останется, – тихо сказала бывшая наложница.

– Я уже покойник. Никто не может сбежать от Восьми тигров. Поэтому прошу Милосердную Шао подарить мне спокойствие.

Когда она помогала встать евнуху, то незаметно проверила его пульс левой рукой. Ненормальный, то есть рану нельзя оставлять без внимания. Ей хотелось закричать от досады.

– Можете идти? – спросила девушка, стиснув зубы.

– Могу. Хотя… как далеко? От евнухов-фаворитов нигде не спрячешься.

На ногах Сицзянь стоял достаточно твердо. Значит, не врал.

– Есть место, где можно, – выдала Шао Цзюнь.

– Правда? Тогда идите, я сам справлюсь. Со мной вы далеко не уйдете, – ответил старик, в голосе которого смешались радость и удивление.

– Туда так просто не попадешь… Идемте.

Она потрогала яшму на шее.

Янмин сказал воспользоваться ей лишь при крайней нужде. Сейчас такая нужда настигла евнуха Чэня. Воспользоваться подвеской ради спасения его жизни – значит «творить добро, искоренять зло».

Поддерживая спутника правой рукой, бывшая наложница пошла вперед мимо тела Мясника. Думая о нем, она испытывала отвращение. Этот человек получал удовольствие от самого процесса убийства, именно меч Юнчэна оборвал жизни множества ассасинов из Братства.

Порыв ветра пробрал Шао Цзюнь до костей, заставив напрячься, поскольку на дворе стояла весна. Поток воздуха устремился прямо в спину, и девушка поняла: «Кто-то напал сзади!»

Она с рождения отличалась ловкостью, а когда начала заниматься боевыми искусствами после вступления в Братство, стала двигаться намного проворнее. Плащ – подарок Эцио – повышал ее гибкость, дополнительно защищая от клинков. Даже в случае такого внезапного нападения можно было отбиться. Шао Цзюнь развернулась вполоборота, положив руку на эфес меча. Навыки нападавшего словно превосходили человеческие, ведь кто из людей мог так быстро и незаметно подобраться к ним? Девушка вложила все силы в ответный удар. Лезвие сверкнуло в свете луны. Неизвестный снова приготовился атаковать и едва успел увернуться от взмаха меча ассасина. Она заставила противника отступить, при этом сама застыла на месте, ведь нападавшим оказался… Мясник!

Девушка заподозрила неладное, ведь человек, считавшийся минуту назад мертвым, сейчас бодро размахивал мечом. Когда Шао Цзюнь хотела отразить новый удар, то ее спину будто огнем обожгло – кто-то воздействовал на ее акупунктурные точки[50]. Бывшая наложница не чувствовала половины тела, ноги не слушались. Она рухнула на правое колено, меч с громким звоном упал рядом. Казалось, противостоять такому невозможно, но точность нападавшего хромала – правая рука все еще двигалась. Девушка вытянула ее и схватила клинок. Коснувшись пальцем рукоятки, она снова почувствовала жар на спине – противник запечатал оставшиеся точки. Шао Цзюнь свалилась на землю. В голове билась лишь одна мысль: «Это мог сделать лишь тот, кто владеет „Рассекающим ударом ладони“…» – только она не хотела верить, что на нее напал евнух Чэнь.

Лежа на земле, девушка услышала голос:

– Простите за бесцеремонность, госпожа Милосердная.

Сицзянь всегда был искренним и немного боязливым, однако сейчас говорил с насмешкой. Шао Цзюнь сожалела обо всем, думая: «Наставник попросил трижды оценивать каждый шаг, прежде чем действовать, а я все равно не смогла разглядеть ловушку», – на самом деле она и так вела себя очень осторожно, однако память о прошлом, о верности евнуха Чэня императору Чжу Хоучжао сыграли против нее. Шао Цзюнь не верила, что через несколько лет этот человек станет служить Чжан Юну, которого терпеть не мог.

Старик Си подошел к ней. Затем наступил на меч и, не увидев никакой реакции от владелицы, убедился: удары достигла цели. После чего приложил руку к ее горлу. Во дворце ни один евнух не позволил бы себе такого неуважительного отношения к наложнице… Только сейчас все стало иначе. Дотронувшись до тонкой нити на шее девушки, он обрадовался и потянул ее на себя.

Шао Цзюнь понимала важность подвески, поэтому ни на миг не расставалась с ней. Сицзянь осмотрел