нужно, – бормочу я, продолжая вести пальцем по ее руке до запястья. У нее чертовски мягкая кожа, и мне хочется повторить этот путь губами. Я беру ее руку и кладу себе на плечо. Затем проделываю то же самое со второй рукой.

– Эрос. – Ее голос стал хриплым. – Перестань дразнить и прикоснись ко мне.

В другой раз…

Но не сейчас. Пускай я припас множество вариантов, как соблазнить Психею Димитриу, но мы на самом деле ограничены во времени, и я должен действовать соответственно.

Я обхватываю ее большие груди, едва не застонав оттого, как они наполняют мои ладони. Ее соски красивого темно-розового цвета, и я больше не могу себе отказывать. Наклоняюсь и беру один из них в рот.

Она всхлипывает, а потом вцепляется в мои волосы. Сомневаюсь, что Психея когда-нибудь признается, но мне кажется, что ей нравятся мои кудри. И ей нравится хвататься за них при любой возможности.

Переключаюсь на другой сосок, играя с ней, пока она не начинает дрожать в моих руках и тянуться навстречу моим губам. На вкус она как мечта. И пахнет, как чертова печенька. Я утыкаюсь носом в ее кожу и вдыхаю.

– Ты так приятно пахнешь, мне хочется тебя съесть.

– Какая людоедская замашка. – Ее дыхание сбилось так, что замечание не выходит таким язвительным, как ей того хотелось. – Это мой лосьон. Он…

Я поднимаю взгляд.

– Психея.

Она покусывает нижнюю губу.

– Да?

– Мне плевать, каким ты пользуешься лосьоном. – Я подталкиваю ее сделать последний шаг к кровати и укладываю на спину. Медленно. Мне приходится все делать медленно, ведь если сорвусь, то уже через две секунды буду в ней, а я хочу совсем не этого. У меня никогда не было проблем с самоконтролем. Никогда. Каждый раз, когда соблазнял кого-то, то разыгрывал с партнером – или партнерами – тщательно поставленный танец. Я никогда не набрасываюсь на них, как зверь.

Зверь, вой которого сейчас ощущаю внутри.

Я рискую оступиться в самый важный момент.

Поэтому встаю на колени возле кровати, а не ложусь на матрас рядом с ней. Так лучше. Безопаснее. Неважно, что она говорила, не намерен ограничиваться одной ночью. Психея издает вскрик удивления, но я не обращаю внимания, сосредоточенно спуская трусики по ее ногам. У нее подрагивают бедра, будто она сомневается, чего ей хочется: сжать их или раздвинуть. Не имеет значения. Мне и так прекрасно ее видно. Ее лоно заманчиво блестит, и я не намерен отвергать это приглашение.

– А сейчас я тебя поцелую.

– Давай лучше приступим к делу.

Едва сдерживаю смешок. Может, и посмеялся бы, если бы не умирал от желания попробовать ее на вкус.

– Я передумал.

Психея тянет меня за волосы.

– Поднимайся сюда.

– Мы не будем сейчас заниматься сексом. – Я себе не доверяю и не могу зайти так далеко. Только не так, не сейчас, не в тот момент, когда у меня дрожат руки и я стараюсь сдержаться изо всех сил. Она заслуживает цветов, романтики и бессчетного количества оргазмов. А не того, чтобы чертов зверь швырнул ее на кровать и изнасиловал.

Не уверен, способен ли дать ей то, что она заслуживает.

Нет, это ложь. Знаю, что обречен на провал. Все указывает, что мы с Психеей существуем в разных мирах. Даже в этом. Особенно в этом. Она сказала, что ей сложно разделять секс и чувства. А я не могу припомнить ни одного случая, когда секс дарил мне что-то, кроме физического удовольствия.

Я все испорчу.

– Эрос, прошу.

– Психея. – Я прижимаюсь лбом к ее мягкому животу и прерывисто выдыхаю. – Просто позволь мне доставить тебе немного удовольствия. Пожалуйста.

– Если ты хочешь, думаю… – Ее слова превращаются в гортанный стон, когда я наклоняюсь и провожу языком по ее лону.

Черт меня дери. Там она на вкус еще лучше, чем во всех остальных местах. Я веду ладонями по ее ногам и, сжав бедра, развожу их шире. Еще. Мне нужно гораздо больше…

Слезаю с края кровати, чтобы схватить телефон. Психея приподнимается на локтях и смотрит на меня сверху вниз. Нравится ли ей открывающийся с ее стороны вид так же сильно, как мне нравится вид с моей? Сложно сказать. Она хмурится.

– Что ты делаешь?

– Ставлю таймер.

Она моргает.

– Зачем?

– Потому что отвлекусь, пока буду вылизывать тебя, но не хочу заставлять ювелира ждать.

Она потрясенно смотрит на меня.

– Эрос, ювелир приедет только через сорок минут.

– Знаю. – Тихо чертыхаюсь. – Времени слишком мало.

А значит, на разговоры его вообще не осталось. Хочу почувствовать, как она кончает мне на лицо. Психея упряма, поэтому важно, чтобы ей было очень хорошо и она забыла, почему хотела обозначить границы между нами. Во всяком случае, таков мой план.

Но в тот миг, когда чувствую ее вкус, все планы рушатся. Психея напрягается, но потом отдается ощущениям. Она разводит ноги и снова запускает пальцы мне в волосы. Отдается мне. Просит доставить ей удовольствие. Это пьянящее чувство – заполучить Психею в свое полное распоряжение.

Я внимательно наблюдаю за ней, пока ласкаю ее языком, неспешно изучая и пытаясь понять, что ей нравится. Она не скрывает, что доставляет ей удовольствие, и это оказывается для меня приятным открытием. Без стеснения тянет меня за волосы, чтобы направить мое лицо к клитору, стонет и всхлипывает, когда провожу вдоль него языком. Я продолжаю, доводя ее до оргазма, от которого она содрогается и едва не вырывает мне волосы. Я наслаждаюсь болью и ее утратой контроля.

Не отрывая взгляда от ее раскрасневшегося тела, опускаюсь ниже, покусываю и покрываю поцелуями ее бедра. Сейчас она совершенно расслаблена, но у меня еще осталось время, и я не собираюсь останавливаться, пока не раздастся сигнал таймера. Двигаюсь обратно вверх, усиливая движения, а потом поднимаю голову, чтобы раздвинуть пальцами ее лоно.

Она такая мокрая, что мне приходится взять себя в руки. Я хочу войти в нее, и хочу этого так отчаянно, что меня трясет сильнее, чем трясло ее на пике оргазма. Член возбужден до предела, и мне не стыдно, что спереди на штанах появилось маленькое пятнышко от смазки. Конечно, появилось. Эта женщина задевает меня за живое. Было бы проще простого сунуть руку в штаны, взять член в кулак и подрочить.

Только не уверен, что смогу себя контролировать, а потому не делаю этого, и неважно, какое облегчение мне это бы принесло. Штаны снимать нельзя. Ни при каких обстоятельствах.

Облизнув губы, чувствую на них ее вкус и ввожу в нее два пальца. Психея,