Хуже всего пришлось Натане. Мало того что она вообще не тренировалась как боец последние два года, так ещё и «проснувшиеся» во время первых тренировок остатки навыков штурмовика восемнадцатилетней выдержки «помнили» другое тело и отчаянно конфликтовали с моторикой этого. Усугублялось всё тем, что в оригинале моя Ната никогда не готовилась на капитана ВКФ – похоже, весь объём воспоминаний был загружен под «Гранью», и от донора в голову блондинки неизбежно проникли фрагменты мышечных рефлексов ещё и третьего человека. Как она пояснила нам, некоторые знания просто нельзя отделить от сопутствующей информации, какой бы профессионал ни проводил операцию.

Думаю, жене от неизвестного донора досталось и ещё кое-что: любовь к порядку на подконтрольном судне Натана явно получила из того же источника, что и некоторые другие чисто флотские заморочки, заставляющие женщину болезненно кривиться при виде очередной развороченной переборки или вытянутых из недр подпалубного пространства в коридор «кишок». Но своё мнение я держал при себе: сам вот получил копию чужой памяти, да ещё в полевых условиях и с помощью вообще на тот момент ничего не понимающих в сложной псионике детей. Выжил и не сошёл с ума, да, но хорошо помню, каково это – точно знать, что ты уже не совсем ты. Потому, например, не дал Нате предложить другой своей версии поменять пропорции тела на изначально близкие к оригинальным для Натаны рем Вил. Только очередного витка конфликта «кто тут настоящая» со мной в роли судьи нам в семье не хватало.

Процесс нормализации внутрисемейных отношений… ну, скажем так, двигался в нужную сторону. Все привыкли обходить острые углы. Гор и Лисса с горем пополам, но научили мам своей «связи разумов» – благо общего у Наты и Натаны было даже больше, чем у брата и сестры. Почти настоящая телепатия и без всякой наркоты, объединяющая элитного спецназовца и сенсора класса капитана ВКФ, возводила боевые способности моих жён при действии в паре на новый уровень. Правда, у детей держать связь получалось почти бесконечно, а вот мои любимые позавчера продержались лишь около часа – пока это был абсолютный рекорд. Достать при имитационной перестрелке с использованием ручного оружия, ловушек и потолочных турелей противоштурмовой обороны под управлением Тайны наконец-то начавший действовать слаженно тандем, как я и предполагал, так и не получилось. Более того, на волне положительных эмоций любимая и любимая даже сами сели рядом со мной на диван и позволили себя немного пообнимать – строго в рамках приличий. Чувствовал я себя при этом как десятиклассник на первом свидании – адская смесь нежности, любви и тщательно давимого желания заставляла глубоко дышать, краснеть… и судорожно бояться сделать что-нибудь не то. Несколько специфическое и с оттенком мазохизма для всех участвующих, но удовольствие. Ладно. Время у нас ещё будет… я надеюсь.

– Ничего. Пока молчат, – ответила на мои эмоции Натана, уже занявшая свою площадку пси-интерфейса в рубке. – Если хочешь знать моё мнение, эти твои наёмники оказались здесь подозрительно быстро. Если они действительно подались в соседний сектор фронтира, то должны были уйти в прыжок буквально через пару дней после получения нашего сообщения.

– Просто повезло, что они были в пределах зоны покрытия услуг дальней связи, – пожал я плечами. – А Нурс, как всегда, легка на подъём. Как раз скорость – хороший показатель. Отловить в потоке отосланных скриптов реально имеющий адресата у наших противников в теории возможность есть, но времени это должно занять прилично. Тем более что параметры орбиты мы вставляли относительные, привязку к звёздной системе «Буря» должна была определить сама, исходя из известных только им и мне фактов.

– Раз так, почему нет сигнала? – повела руками капитан. – Инструкции мы им оставили чёткие.

– Ждут, когда их ретранслятор удалится на достаточное расстояние от борта. Лёгкость на подъём и слабоумие – не синонимы, – хмыкнул я. – Хотя по Латте иной раз это бывает тяжело понять… Думаю, пара часов у нас есть, с учётом того, что двигатель у их платформы газовый, а сами они маневрируют не включая маршевые, это надолго. Я вернусь в мастерскую, пожалуй.

Не угадал. Вместо двух часов прошло уже пять, когда приёмники на раскиданных нами автономных платформах уловили радиосигнал.

– Привет, Нурс. Привет, ребята, – улыбнулся я, мимоходом отметив, что бездумно, но очень правильно выбрал место для проведения удалённых переговоров. Превращённая в реммастерскую каюта даже у имперца из аристократов никогда бы не вызвала ассоциацию с помещением, которое может быть на борту катера.

Особенно судя по слегка расширившимся от удивления глазам как раз стягивающего шлем обычно непробиваемо-спокойного Делонга, мне удался задний план – подвешенная на монтажных лентах и растопырившая в стороны мощные упоры полусобранная тяжёлая киберплатформа конфедерации. Тай поделилась чертежами для своего будущего нового тела, а я по ходу дела внёс некоторые свои доработки. То, что против псионов в броне нужно иметь что-то более мощное, чем маленький, не несущий специализированного оружия робот, согласны в моей семье были все. На войне как на войне…

Нурс, кстати, мне тоже удалось удивить. Держа свою головную броню в руках, она аж раза два хлопнула ресницами (молча!) и только потом медленно расплылась в той самой хищной улыбке, будто и не прошло больше полугода с нашей последней встречи. Да и в остальном девушка не сильно изменилась: чёрная трофейная спецполицейская броня из Таниса, в углу у капитанского кресла прислонена знакомая ручная пушка, на голове – четырёхцветный филиал коротко и криво (типа – модно) обкорнанного хаоса…

– Не знаю, во что ты в этот раз ввязался, Мерх, но это явно на уровень круче, чем в прошлый раз. – Девушка вытянула руку, не давая мне вставить ни слова. – Ничего не говори, я заранее согласна! Это! Будет! Весело!

– Ты даже не представляешь насколько, – покачал я головой, невольно повторяя «боевой оскал».